Рис. 1. Упрощенная схема кругооборота

Предприятия включают факторы производства в производст­венный процесс и поставляют готовые потребительские товары и услуги домашним хозяйствам. Хлеб, одежда, бытовая электрони­ка, транспортные и иные услуги, потребляемые домашними хо­зяйствами, заканчивают свое движение, и процесс кругооборота начинается снова.

Как видно на рис.1, движение потоков товаров и денежных средств осуществляется постоянно. Потоки товаров и денег ис­числяются за определенный отрезок времени, например за год. Один миллион автомашин, произведенных в течение года, – это годовой поток, в то время как 15 млн. автомашин, имеющихся в наличии на определенную дату – это запас. Численность станочного парка или стоимость домашне­го имущества населения – запас; годовое производство станков или компьютеров – поток.

Из всех потоков нас интересует весь продукт, произведенный страной за год (чаще его называют валовым внутренним или вало­вым национальным продуктом). Он представляет собой агрегиро­ванный поток, т.е. выражает стоимость всех товаров и услуг, про­изведенных за год. Валовой внутренний продукт включает конечную продукцию (завершенную производством и готовую для употреб­ления), исключая промежуточную продукцию, предназначенную для переработки и изготовления конечной продукции. Он также является суммарным доходом всех владельцев экономических ре­сурсов. В данной (упрощенной) схеме экономического кругообо­рота показатели валового внутреннего продукта и национального дохода равны между собой.

Таким образом, обмен, прежде всего глубоко вторгается в производство. Ведь разделение труда вынуждает работников совершенствовать свои способности в разных направлениях. Из-за этого возникает необходимость обмениваться знаниями и деятельностью в целях получения общего хозяйственного результата. Такое сотрудни­чество можно наблюдать, положим, на автомобильном заводе, продукция которого — плод совместного труда конструкторов, инженеров, технологов, рабочих разных профессий и многих других людей, включая управленческий персонал. Доставшиеся от распределения блага зачастую не нужны людям для личного потребления. Но в то же время они нуждаются в совершенно других вещах. Тогда происходит обмен продуктами труда.

3. Трансформация производственных отношений

3.1. Модификация корпоративной структуры

Традиционная корпорация эпохи индустриализма представляла собой организацию, которая объединяла предпринимателей и наемных работников, действующих в рыночных условиях по весьма унифицированным правилам, что позволяло ей выживать в конкурентной борьбе. На протяжении XX столетия корпоративная структура прошла в своем развитии несколько существенно отличных друг от друга этапов.

Можно достаточно категорично утверждать, что принципы индустриальной организации господствовали в западных странах вплоть до окончания Второй мировой войны. Эффективность хозяйственной системы, основанной на массовом производстве воспроизводимых благ и доминировании экономических мотивов в сознании, как работников корпорации, так и ее руководителей, определялась снижением издержек и ростом прибыли за счет расширения производства. Именно в этот период идеальными средствами повышения эффективности были интенсификация труда (тейлоризм) и конвейерная система, позволявшие достигать максимальной производительности и увеличивать прибыль [7].

Однако после Второй мировой войны возникла новая социальная реальность, расширившая спектр человеческих потребностей как материальных, так и нематериальных. Экономика откликнулась на это повышением разнообразия товаров и услуг, первыми попытками учитывать индивидуальные предпочтения потребителей. Формировавшееся понимание ограниченности возможностей массового производства потребовало диверсификации производственных функций работников, пересмотра форм мотивации продуктивной деятельности. Повышение производительности стало достигаться не столько четким соотношением заработной платы и результатов труда, сколько созданием в рамках коллектива элементов так называемых "человеческих отношений", позволяющих работнику более полно ощутить собственную значимость для организации. Эти явления, развившиеся еще в недрах индустриального строя, принято сегодня рассматривать в терминах дихотомии фордизма и постфордизма.

Начиная с середины 60-х годов, стали заметны более радикальные сдвиги. Освоение новых технологий производства потребовало его децентрализации, демассификации и фрагментации; в этих условиях максимального успеха добивались работники, способные к проявлению инициативы и самостоятельным нестандартным решениям. Постепенно произошел переход к системе "гибкой специализации", призванной быстро реагировать на изменяющиеся потребности рынка и включающей в себя такие элементы, как "гибкость объемов производства", "гибкая занятость", "гибкость оборудования", "гибкость производственных процессов и организационных форм". По мере быстрого развития "децентрализованных и деиерархизированных систем управления" в корпорациях постепенно созревали условия для передачи полномочий на возможно более низкий уровень, и преимущество получали работники, обладавшие выраженным творческим потенциалом и организаторскими способностями [16].

Оценивая подобные явления, Д. Белл говорил о них как о "революции участия", разворачивающихся сначала на уровне трудового коллектива, профессиональных союзов и общественных организаций, но способной в скором времени распространиться и на прочие формы совместной деятельности. Результатом, согласно Л. Туроу, становится "обретение персоналом гораздо большей свободы в области принятия решений, чем это имело место в традиционной иерархической промышленной компании".

Непосредственным же толчком для поистине масштабных перемен стал радикальный сдвиг от производства материальных благ к производству услуг и далее, к доминированию информационного сектора, под знаком которого прошли 70-е и 80-е годы.

3.2. Становление постиндустриальной корпорации

Основные изменения в структуре и формах постиндустриальных корпораций порождены возникшей в современных условиях необходимостью принимать во внимание, прежде всего, внутренние, а не внешние аспекты деятельности компании, учитывать не только приоритеты клиентов, но и личностные качества собственных работников. Сегодня, когда информационная революция порождает новые продукты быстрее, чем в обществе успевает возникнуть осознанная потребность в них, залогом успеха в конкурентной борьбе становится не следование спросу, а его формирование. Это означает, что мобилизация творческого потенциала работников компании оказывается основным средством, обеспечивающим ее выживание и развитие. Малейшая остановка на пути изыскания новых технологических и организационных решений чревата отставанием от конкурентов и неизбежным крахом компании.

Значительную часть персонала современных корпораций представляют интеллектуальные работники (knowledge-workers). Западные исследователи относят к этой категории не менее 30 процентов всей рабочей силы, используемой в народном хозяйстве развитых стран, причем этот показатель весьма устойчив и зависит скорее от масштабов предприятия, чем от его отраслевой принадлежности [8]. Как, в самых общих чертах, выглядит "усредненный портрет" типичных представителей этой социальной группы? Им присуща значительная социальная мобильность, они не ограничены выполнением какого-либо одного вида деятельности, многие из них определяют свои наиболее принципиальные интересы не в терминах максимизации личного богатства, а в категориях собственного интеллектуального роста и развития. Все эти обстоятельства с очевидностью обусловливают тот факт, что управлять такими работниками, следуя лишь традиционным принципам менеджмента, практически невозможно.

Между тем, как свидетельствует практика последних десятилетий, высококвалифицированные специалисты в большинстве случаев обнаруживают столь высокую способность к самоорганизации, что их автономность и самостоятельность не наносят компании ущерба. Более того, по мере роста численности таких работников резко снижается потребность в менеджерах как представителях специальной категории занятых, обладающих своими особенными функциями [3].

Последнее, разумеется, не означает, что постиндустриальная корпорация представляет собой некий самоуправляющийся коллектив. Эффективное руководство сообществом интеллектуальных работников требует от менеджеров совершенно иных по сравнению с корпорацией индустриального типа качеств. Безупречное исполнение управленческих решений в структурах, предполагающих высокую степень автономности своих подразделений, не в меньшей степени зависит от морального авторитета руководителя в глазах работника, чем от его квалификации. Наемные работники индустриальной компании движимы экономическими мотивами, и в этих условиях одного того факта, что менеджер представляет волю собственника компании, вполне достаточно для исполнения его решений. Координация деятельности интеллектуальных работников требует от управляющего не столько непосредственного давления на них ради качественного выполнения функций, заданных технологией производственного процесса, сколько создания условий, в которых работник способен ставить новые задачи и находить пути их решения. Особое значение, как отмечает П. Дракер, сегодня имеет поддержание оптимального соотношения между активизацией творческого потенциала работников и сохранением за руководителями корпорации или ее подразделений прав и возможностей принимать решения, касающиеся принципиальных путей и направлений развития компании.

В постиндустриальной корпорации все более явным становится перенос акцента с отдельных производственных операций на процесс создания продукта в целом. Главной задачей работников выступает уже не модификация готового продукта, а максимально возможное совершенствование приводящих к его созданию процессов - от непосредственного производства до инновационных решений, имеющих к формированию конечного результата весьма отдаленное отношение.

Постиндустриальная корпорация знаменует переход от централизованного управления к модульной организации, в основе которой лежат небольшие компоненты, соединенные в постоянно меняющиеся конфигурации. Следствием становится качественно новый тип координации деятельности, который в современной социологической литературе рассматривается как работа в составе команды (teamwork), или, точнее, ассоциированная деятельность [7].

В условиях современного производства ассоциированный тип деятельности имеет два принципиальных преимущества. С одной стороны, он раскрепощает инициативу творческих работников, стимулирует их к нововведениям и позволяет переносить принятие ответственных решений на возможно более низкий уровень организационной иерархии. При этом "необходимость вовлечения коллектива в данный процесс диктуется не политической идеологией, а осознанием того факта, что система в ее нынешних структурных формах не может эффективно реагировать на быстро меняющиеся условия". С другой стороны, небольшая мобильная группа открывает наилучшие возможности для интерперсонального взаимодействия творческих личностей, в ней естественным образом возникает чувство коллективного действия, уравновешиваются индивидуалистические стремления. В такой группе быстро формируются мотивационные ориентиры и этические ценности, разделяемые всеми участниками; в результате моральное единство обеспечивает основу для взаимного доверия. Деятельность каждого человека в составе производственной ассоциации осуществляется не на основе решений большинства и даже не на основе консенсуса, а на базе внутренней согласованности ориентиров и устремлений.

В отличие от корпорации индустриального типа, представлявшей собой вертикальную структуру, постиндустриальная корпорация становится совокупностью коллективов, внутри которых иерархический принцип управления оказывается неэффективным. Каждый такой коллектив имеет свои цели, ценности и мотивы, своих лидеров и по сути дела оформлен как некая завершенная организация. Это, в свою очередь, приводит к тому, что жесткая вертикальная структура становится чуждой и для компании в целом - смена дифференциации гомогенизацией ставит под вопрос само существование корпорации в ее традиционном виде.

Весьма характерно в этом отношении определение современной корпорации, распространившееся в 90-е годы. Отталкиваясь от английского термина "enterprise", подчеркивающего характер компании как системы взаимосвязей и взаимозависимостей, его авторы предлагают применять к современным корпорациям понятие "intraprise", считая, что оно более соответствует самоорганизующимся системам, предоставляющим вовлеченным в них личностям дополнительные возможности и свободы [12].

Это обстоятельство дополнительно подчеркивает тот факт, что в западном мире в последние десятилетия идет активное теоретическое осмысление происходящих в данной сфере процессов: появляются все новые и новые определения, акцентирующие внимание на наиболее сущностных аспектах современной корпорации. Предложенный О. Тоффлером еще в 70-е годы термин "адаптивная корпорация", подчеркивавший гибкий характер рыночного поведения и внутренней организации подобной структуры, все чаще воспринимается ныне как устаревший.

Появление новых обозначений и терминов, характеризующих постиндустриальную корпорацию, свидетельствует не только о поиске понятия, приемлемого для научного сообщества, но и о быстрых трансформациях самой корпорации. Порождая систему модульной организации, современная компания обеспечивает условия для распада ранее единой системы на новые структуры и общности, способные продолжить самостоятельное существование, став мощными конкурентами материнской компании не только в сфере профильного бизнеса, но и в совершенствовании принципов внутрифирменной организации.

С точки зрения современной социологии, особое значение имеет не степень инкорпорированности компании в систему социальных институтов, не ее способность приспосабливаться к изменениям внешней среды, а внутренняя структура компании и качества ее персонала. В начале 90-х годов в научный оборот было введено понятие обучающейся компании (learning company), постоянно модернизирующейся на основе непрерывного повышения квалификационного уровня всех ее членов; оно получило широкое распространение и применяется сегодня наряду с понятиями виртуальной и креативной корпорации. Именно последнее определение представляется нам адекватно отражающим суть формирующихся сегодня производственных структур [7].

Проследив путь развития корпорации на протяжении последнего столетия, следует сделать вывод, что как форма организации общественного производства она достигла состояния, которое может рассматриваться в качестве последней ступени, предшествующей переходу к производственным общностям, не являющимся корпорациями в собственном смысле этого слова.

3.3. Замещение частной собственности собственностью личной

В условиях информационной революции главным фактором, вызывающим реальную диссимиляцию традиционной частной собственности, выступает качественно новая по содержанию личная собственность. На протяжении многих столетий эта форма собственности не занимала в хозяйственной практике заметного места, и только сегодня возникли предпосылки для усиления ее роли. Среди них следует, прежде всего, отметить возрастающее значение знания как непосредственного производственного ресурса и доступность средств накопления, передачи и обработки информации любому специалисту, занятому в сфере интеллектуального производства.

Конструктору нужны стол, карандаш, угольники и другие инструменты для графического воплощения своих идей. Фотографам и корреспондентам необходимы камеры. Большинству программистов достаточно для работы лишь небольших компьютеров. Все эти инструменты не так уж дороги и по карману любому человеку", в результате чего "в современном обществе тенденция к отделению капитала от работника сменяется противоположной - к их слиянию". Информационная революция (а мы уже говорили о том, сколь резко она удешевляет современные компьютерные системы и услуги связи) в значительной мере лишает господствующий класс индустриального общества монополии на средства производства, на которой базировалось его экономическое могущество. Весьма характерно, что монополия эта разрушается, прежде всего, в информационной отрасли, решительно преобразующей все общественное производство. Сегодня личная собственность на средства производства используется в первую очередь не для расширения выпуска примитивных благ, а для создания информационных продуктов, технологий, программного обеспечения и нового теоретического знания.

Переход от системы машин к компьютерным системам радикально изменил характер современных производственных отношений, что и повлекло за собой трансформацию отношений собственности.

Представители "класса интеллектуалов" отличаются от остальных занятых, прежде всего, иными принципами организации своей деятельности, ее отчасти нематериалистическими мотивами, новым отношением, которого они требуют к себе со стороны работодателя, и более высокой оплатой труда. Качества таких работников определяются не только тем, что они обладают способностью генерировать новое знание; инвестиции в образование в данном случае не являются аналогом затрат на профессиональное обучение фабричного рабочего индустриальной эпохи [8]. Основным качеством современного интеллектуала представляется его уникальность, ибо информация адекватно воспринимается далеко не всеми, и круг людей, способных преобразовывать получаемые сведения в готовые информационные продукты и новые знания, весьма ограничен. Поэтому даже если и считать затраты на образование определенным видом инвестиций, то подлинным результатом такого капиталовложения является не столько возрастающая заработная плата, сколько нечто иное, материализующееся не в способностях работника, а в характеристиках создаваемых им благ. В то же время сегодня работник вполне может позволить себе владеть всеми необходимыми средствами производства - компьютером, доступом к информационным сетям и системам, средствами копирования и передачи информации и так далее.

Важнейшим следствием становится изменение отношения интеллектуального работника не только к средствам производства, но и к продукту своей деятельности. В капиталистическом обществе наемный трудящийся обладал собственностью лишь на свою рабочую силу; однако в условиях отсутствия дефицита на рынке труда он не мог использовать ее как монопольную собственность. До начала информационной революции работники интеллектуальной сферы производства также продавали предпринимателю свою способность к труду, что ставило их в один ряд с другими представителями рабочего класса; владение уникальными знаниями выступало фактором, ограничивающим предложение соответствующих услуг и повышающим цену их рабочей силы.

Сегодня же, получая доступ к средствам производства как к своим собственным, специалист покидает пределы пролетариата; он освобождается от той зависимости от владельца средств производства, которая определяла характер общественных отношений в условиях индустриальной эпохи. При этом товаром, с которым работник высокотехнологичных и информационных отраслей производства выходит на рынок, становится не его рабочая сплава, готовый продукт, создаваемый с использованием собственных средств производства, - информационная технология, изобретенной так далее. Такой работник выступает в роли товаропроизводителя, стоящего вне традиционных отношений капитала и труда [5].

Сегодня частная собственность на основные фонды и другие вещественные элементы общественного богатства не обеспечивает ее хозяину такой же экономической власти, как в буржуазном обществе. Происходящие перемены вызывают к жизни дискуссию по поводу того, что же именно является объектом собственности современных интеллектуальных работников. Можно с достаточной определенностью констатировать наличие, по меньшей мере, трех точек зрения. Согласно одной из них, главным объектом собственности выступает готовый продукт творческой деятельности - знания или информация. Сторонники второй акцентируют внимание на организационном процессе и говорят о собственности на процесс производства. В третьем случае в качестве собственности рассматривается труд, обладающий уникальными характеристиками. В литературе можно также встретить попытки ввести в научный оборот некоторые экзотические понятия, которые, однако, в той или иной степени констатируют приоритет личных качеств человека над иными факторами в определении собственности: говорится о внутренней собственности, о некоей не - собственности, о том, что собственность вообще утрачивает какое-либо значение перед лицом знаний и информации, права владения которыми могут быть лишь весьма ограниченными и условными.

По мере укрепления уверенности в том, что интеллектуальная собственность и интеллектуальный капитал не менее важны для постиндустриальной эпохи, нежели частная собственность и денежный капитал для буржуазного общества, отношение к личным свойствам человека и к создаваемом им индивидуализированным благам как к личной собственности становится все более однозначным. Отмечая, что личная собственность неотчуждаема и служит более мощным побудительным мотивом, чем любой иной вид собственности, современные социологи признают ее истоком естественную принадлежность человеку его личных качеств и продуктов его деятельности, а результатом - преодоление свойственного рыночной эпохе отчуждения человека от общества" [7].

Обретение личной собственностью новой ипостаси стало предметом серьезных исследований еще в 70-е годы. Выдающуюся роль в этом сыграла книга Г. Беккера о "человеческом капитале", позже отмеченная Нобелевской премией. Вслед за ней появилось множество работ о человеческом, интеллектуальном и других видах капитала, не воплощенных в материальных объектах, а лишь персонифицированных в конкретных личностях.

Информационная революция закладывает основы модернизации отношений собственности. Новые собственники предлагают крупным компаниям и корпорациям не свой труд, а его результат, не рабочую силу, а потребительную стоимость, воплощенную в том или ином информационном продукте или новой производственной технологии. В то же время и руководители производства, в исключительно редких случаях являющиеся формальными владельцами соответствующего предприятия или компании, становятся собственниками производственного процесса - в той его части, в которой они могут его контролировать, а также собственниками технологий и способов выживания компании в жесткой рыночной борьбе со своими конкурентами. Наиболее серьезной собственностью менеджеров оказывается созданная и взращенная ими организация, причем под этим термином скрывается исключительно многообразное и сложное явление, включающее в себя не только внутренние производственные технологии, но также управление персоналом и концепцию поведения компании во внешней конкурентной среде. Противостояние между капиталистом и наемным работником как владельцами средств производства и рабочей силы, характерное для индустриального общества, заменяется взаимодействием между работниками, способными самостоятельно развивать собственное производство, и менеджерами крупных промышленных и сервисных компаний как владельцами разных, но одинаково необходимых для осуществления и совершенствования хозяйственного процесса условий. Как отмечает П. Дракер, сегодня "ни одна из сторон (корпорации: ни работники, ни предприниматели) не является ни "зависимой", ни "независимой"; они взаимозависимы".

Возможность самостоятельной деятельности, высокий уровень независимости от собственников средства производства формирует новую степень свободы современного работника. Еще в начале 90-х годов социологи стали отмечать, что "контроль над средствами производства жестко ограничен тем, в какой мере они являются информационными, а не физическими по своему характеру. Там, где роль интеллекта очень высока, контроль над орудиями труда оказывается рассредоточенным среди работников". Осознание человеком своей новой роли в производственном процессе, потенциальных возможностей выхода за пределы существующей структуры, а также решенная в целом проблема удовлетворения основных материальных потребностей приводят к тому, что творческие личности не могут более управляться традиционными методами.

При этом как собственность работников на знания и средства информационного производства, так и собственность менеджеров на инфраструктуру производства не являются частной собственностью в традиционном смысле данного термина. По сути дела, и те и другие способны сегодня в рамках товарного обмена предлагать своим контрагентам не столько собственно деятельность или способность к ней, сколько интеллектуальный продукт, возникающий в ходе сложного взаимодействия творческих личностей. Мы полагаем, что именно эти типы собственности представляют собой те, не реализовавшиеся еще окончательно формы личного владения условиями и средствами производства, которые и подрывают, в конечном счете, традиционные способы хозяйствования [7].

Экспансия личной собственности проявляется в последние десятилетия все более отчетливо. В последние годы идея "электронного коттеджа", выдвинутая в начале 80-х годов О. Тоффлером, получает зримое подтверждение: если в 1990 году в Соединенных Штатах 3 млн. работников были связаны со своим рабочим местом главным образом телекоммуникационными сетями, то в 1995 году их насчитывалось уже 10 млн., причем, как ожидалось, это число должно вырасти до 25 млн. к 2000 году. В 1995 году 65 процентов работников в компьютерной индустрии было занято в мелких и индивидуальных фирмах, и лишь 35 процентов - в крупных компаниях. В таких условиях человек вынужден общаться с гораздо большим числом контрагентов, нежели прежде, усваивать и перерабатывать гораздо большее количество информации. Расширяется круг людей, живущих и работающих вполне самостоятельно, осваивающих новый тип поведения, в значительной мере не определяемый традиционными экономическими ценностями и не предполагающий частной собственности на средства производства как условия хозяйственной деятельности, а стоимости - как его главной цели.

Модифицированные разнообразными факторами, отношения частной собственности утратили в условиях становления постиндустриального общества то фундаментальное значение, которое они имели в рамках общества индустриального. Частная собственность в ее "дезинтегрированных" формах выступает в настоящее время скорее как символ владения средствами производства и условие получения определенных доходов, чем как воплощение возможности действовать в качестве субъекта, обладающего реальной хозяйственной властью, переходящей к собственникам знаний, процессов и технологий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выполнив данную курсовую работу можно сделать следующие выводы.

Производственными отношениями называются отношения между людьми в процессе общественного производства. Они выражают отношения людей через их отношения к средствам производства, т.е. отношения собственности. Производственные отношения бывают различных видов, а также имеют переходные формы. Производственные отношения и производительные силы составляют две стороны каждого способа производства и связаны друг с другом по закону соответствия ПО характеру и уровню развития ПС. По этому закону ПО и ПС взаимозависимы друг от друга, и изменение одних из них влечет за собой изменение других. Система производственных отношений образует общественно-экономический уклад. Именно поэтому, что понятие общественно-экономического уклада характеризует исключительно производственные отношения, оно и является важнейшим инструментом анализа экономического строя того или иного конкретного общества. Некоторые производственные отношения не образуют системы, а существуют в виде придатка к ней. Эта форма ПО называется неукладной. Таким образом, производственные отношения могут выступать в социальном организме как в качестве общественно-экономического уклада, так и в неукладкой форме, в частности в качестве общественно-экономического подуклада. Вполне понятно, что укладные и неукладные (в частности, подукладные) производственные отношения играют далеко не одинаковую роль в экономической структуре общества. Значение первых несравненно более велико, чем вторых. И нельзя при этом не вспомнить, что сама идея неравноценности разных производственных отношений была выдвинута еще К. Марксом, писавшим в одной из своих работ о вторичных, третичных, вообще непервичных производственных отношениях.

В движении общественного продукта выделяют четыре стадии: производство, распределение, обмен, потребление.

Распределение – такой отрезок кругооборота, который начинается в производстве. Чтобы создавать все многообразие полезных вещей, требуется разместить работников и орудия труда по разным видам хозяйственной деятельности. Такое разделение труда со временем все более углубляется и расширяется. Когда распределяется доход, полученный от хозяйственной деятельности, то определяется доля каждого человека в созданном богатстве. Она зависит от количества изготовленных благ.

Обмен глубоко вторгается в производство. Ведь разделение труда вынуждает работников совершенствовать свои способности в разных направлениях. Из-за этого возникает необходимость обмениваться знаниями и деятельностью в целях получения общего хозяйственного результата. Такое сотрудни­чество можно наблюдать, положим, на автомобильном заводе, продукция которого — плод совместного труда конструкторов, инженеров, технологов, рабочих разных профессий и многих других людей, включая управленческий персонал. Доставшиеся от распределения блага зачастую не нужны людям для личного потребления. Но в то же время они нуждаются в совершенно других вещах. Тогда происходит обмен продуктами труда.

Потребление составляет заключительный этап движения продукта, когда он идет на удовлетво­рение личных нужд людей. В это время полезные вещи известным образом исчезают в процессе непроизводительного потребления, после чего их требуется заново создавать.

В процессе отношений людей производственные отношения постоянно претерпевают изменения.

Традиционная корпорация эпохи индустриализма представляла собой организацию, которая объединяла предпринимателей и наемных работников, действующих в рыночных условиях по весьма унифицированным правилам, что позволяло ей выживать в конкурентной борьбе. На протяжении XX столетия корпоративная структура прошла в своем развитии несколько существенно отличных друг от друга этапов.

Толчком для поистине масштабных перемен стал радикальный сдвиг от производства материальных благ к производству услуг и далее, к доминированию информационного сектора, под знаком которого прошли 70-е и 80-е годы.

Проследив путь развития корпорации на протяжении последнего столетия, следует сделать вывод, что как форма организации общественного производства она достигла состояния, которое может рассматриваться в качестве последней ступени, предшествующей переходу к производственным общностям, не являющимся корпорациями в собственном смысле этого слова.

Модифицированные разнообразными факторами, отношения частной собственности утратили в условиях становления постиндустриального общества то фундаментальное значение, которое они имели в рамках общества индустриального. Частная собственность в ее "дезинтегрированных" формах выступает в настоящее время скорее как символ владения средствами производства и условие получения определенных доходов, чем как воплощение возможности действовать в качестве субъекта, обладающего реальной хозяйственной властью, переходящей к собственникам знаний, процессов и технологий.

         Представляет ли собой рыночная система наилучший способ нахождения ответов на постав­ленные в данной работе фундаментальные вопросы? Это тоже сложный вопрос: любой полный ответ на него неизбежно выходит за пределы фактов и вступает в царство ценностных суждений. Но отсюда следует, что научного ответа на такой вопрос не существует. Сам по себе факт, что имеется много альтернативных способов распределения редких ресурсов, то есть много раз­ных систем производственных отношений, служит ярким свидетельством расхождения в оценках эффек­тивности рыночной системы.

Переход к рыночным отношениям хозяйствования обостряет проблему поиска путей стабильной работы предприятий. Наиболее важным стабилизирующим и одновременно с этим мало изученным фактором является создание эффективных производственных отношений, отвечающей современным требованиям, которые выдвигаются к условиям и характеру труда, взаимосвязи интересов отдельных работников и коллективов, социально- психологической обстановке. Недостаточное уделение внимания этим требованиям как при создании новых, так и в процессе организации функционирования действующих предприятий приводит к тому, что обеспечение предприятий высокопроизводительным оборудованием часто характеризуется низкой экономической эффективностью.

Переход к постиндустриальной стадии развития стал возможен и необходим благодаря накоплению в развитых индустриальных странах огромного материального и нематериального богатства, развитию науки, техники и технологии, росту производительности труда, развитию человеческой личности. Активизация человеческого фактора предполагает применение новых форм материального и морального поощрения инициативного и творческого отношения работника к труду, изменение его организации.

Список литературы

1.                      Башков В.З. Общая экономическая теория. – М: «Издательство ПРИОР» Новосибирск: ООО «Издательство ЮКЭА», 2002.

2.                      Борисов Е.Ф. Экономическая теория: Учебник. – М: Юристъ, 2003.

3.                      Брукинг Э. Интеллектуальный капитал: ключ к успеху в новом тысячелетии. – СПб: Изд-во СПбГТУ, 2005.

4.                      БулатовА.С. Экономика-М.:‹‹Издательство БЕК››,  1996.

5.                      Виханский О.С., Наумов А.И. Менеджмент: человек, стратегия, организация, процесс: 2-е изд., учебник. – М: «Фирма Гардарика», 2005.

6.                      Горфинкель В.Я. Экономика предприятия. – М: ЮНИТИ, 2000.

7.   Иноземцев В. Трансформация производственных отношений.// Экономика и жизнь, 2004, №2

8.                      Интеллектуальный капитал – стратегический потенциал организации: Учеб. пособие. / Под ред. А.Л. Гапоненко, Т.М. Орловой. – М.: ИД «Социальные отношения», 2003.

9.                      Камаев В.Д. и др. Экономическая теория: Учебник для студентов вузов / 4е изд., перер. и доп. – М: Гумманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999.

10.                 Киперман Г.Я.,  Сурганов Б.С.  Популярный  экономический словыарь.М:‹‹Экономика››  1993.

11.                 Ленин В. И., Государство и революция, Полное собрание соч., 5 изд., т. 33.

12.                 Линвуд Т. Макроэкономическая теория и  переходная экономика. – М: «ИНФРА-М», 2001.

13.                      Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. – Соч., 2 изд., т. 6

14.                      Маркс К., Энгельс Ф. – Соч., 2 изд., т.12.

15.                      Медведев В.А. Политическая экономия: Учебник для вузов-М: Издательство политической  литературы, 1988.

16.                      Основы предпринимательства. Серия «Учебники, учебные пособия». – Ростов н/Д: Феникс, 2004. – 512 с.

17.                      Румянцев   А.М.Политическая   экономия: Учебник для экон. вузов.Т.1.- М.:Политиздат, 1980.

18.                      Семенов Ю. Л.  Теория общественно-экономических формаций и всемирная история. – М: ЮНИТИ-ДАНА, 2003.

19.                 Сергеев И.В. Экономика предприятия: Учебное пособие. – М: Финансы и статистика. 2002.

20.                 Социально-экономические проблемы переходного общества: из практики стран СНГ. – М.: Наука, 2002.

21.                 Шишкин   А.Ф.  Экономическая теория: Учебное пособие для вузов.2-е изд.: Кн.1-М: Гумманит. Изд. Центр ВЛАДОС,1996.

22.                 Экономика предприятия: Учебник./ Под ред. проф. О.И Волкова. - М.: ИНФРА-М, 1998.