Большая коллекция рефератов

Характерной особенностью рубежа XIX и XX веков является бурный процесс информатизации всех сфер современного общества, в связи с этим наблюдается рост значимости новых информационных технологий, особенно в области СМИ, или масс-медиа. Ведь сейчас происходит революция в информационных технологиях (она называется дигитальной революцией), вобравшая в себя значительные достижения электроники, математики, философии, психологии и экономики. В результате перед нами кардинальный перелом в развитии информационных технологий, возникших и совершенствующихся вместе с эволюцией человеческого общества. «Современное общество, подчеркивают В.Б. Бритков и С.В. Дубовской, - наполнено и пронизано потоками информации, которые нуждаются в обработке. Поэтому без информационных технологий, равно как и без энергетических, транспортных и химических технологий, оно нормально функционировать не может»[1]. Насыщенность социального мира мощными и интенсивными информационными потоками не только значительно изменило его, но и привело к возникновению ряда новых проблем, связанных с использованием в СМИ таких новейших информационных технологий, как электронные средства хранения, обработки и распространения информации, телекоммуникационные, компьютерные технологии, WEB-технологии и др.

Ведь во второй половине 1990-х годов стала складываться новая система, которая характеризуется интеграцией различных средств коммуникации (компьютерные коммуникации, телекоммуникации и др.) и своим интерактивным потенциалом. Эта система мультимедиа охватывает на Западе практически все сферы жизни – производство, семью, образование, здравоохранение, индустрию развлечений и туризма. Эта новая коммуникационная система внесла существенные изменения в современную культуру, превратив ее в информационную. Современная информационная культура представляет собой единство традиционной культуры и электронных средств коммуникации. «Новые электронные средства не отделяются от традиционных культур - они их абсорбируют. Примером является японское изобретение караоке, в 1990-х годах быстро распространившееся по всей Азии, которое, вероятно, в ближайшем будущем проникнет и в остальной мир… В целом в Европе, так же как в Америке или в Азии, мультимедиа, по-видимому, поддерживают, даже на ранней стадии своего развития, социальную/культурную структуру, характеризующуюся следующими чертами: во-первых, широкой социальной и культурной дифференциацией, ведущей к сегментации пользователей/зрителей, читателей/слушателей… во-вторых, ростом социальной стратификации среди пользователей. Выбор мультимедиа будет ограничен не только людьми, имеющими время и деньги для доступа, и странами с достаточным рыночным потенциалом; решающими в использовании взаимодействия для блага каждого пользователя будут культурные/образовательные различия… в-третьих, коммуникация всех видов сообщений в одной и той же системе, даже если система интерактивна и селективна (в сущности, именно благодаря этому), индуцирует интеграцию всех видов сообщений в общей когнитивной структуре. Прием аудиовизуальных новостей, образовательных передач и шоу на одном и том же средстве - это еще один шаг к смешению содержания, которое уже имеет место в массовом телевидении… Наконец, быть может, самая важная черта мультимедиа состоит в том, что они охватывают в своей сфере большинство видов культурного выражения во всем их разнообразии. Их пришествие равносильно концу разделения, даже различия между аудиовизуальными средствами и печатными средствами массовой информации, общедоступной и высокой культурой, развлечениями и информацией, образованием и пропагандой. Все проявления культуры, от худших до лучших, от самых элитных до самых популярных, соединяются в этой цифровой вселенной, которая связывает в гигантском историческом супертексте прошлые, настоящие и будущие проявления коммуникативной мысли. Делая это, они строят новую символическую среду. Они делают виртуальность нашей реальностью»[2]. Изменяющаяся социокультурная реальность, возникшая информационная культура не могут не оказывать влияние на систему СМИ и ее воздействия на общество, которое носит как позитивный, так и негативный характер.

Современные СМИ не только оказывают положительное влияние на общество путем воздействия на массовое сознание, но и осуществляют подрывную деятельность против общества, государства и личности. В своей известной монографии «Метаморфозы власти», Э. Тоффлер пишет о роли современных электронных СМИ следующее: «Эта новая система СМИ есть одна из причин роста (а также реакции на этот рост) новой экономики, основанной на знании; она представляет собой квантовый прыжок в тех способах, в которых человечество использует символы и образы. Никакая часть этой обширной паутины не может быть полностью изъята из нее. В свою очередь, это и делает ее потенциально опасной, и не только для остающихся где-нибудь в мире Чаушеску, но и для всех держателей власти. Новая система СМИ является акселератором сдвигов, происходящих в системе власти»[3]. Современные СМИ потенциально и актуально опасны не только для держателей власти, но и для общества в целом и для личности в частности.

Актуальность данной проблемы имеет особую значимость для России, в которой формируется информационное общество и в которой, подобно развитым странам Запада, разворачивается информационная война. Ведь современные глобальные тенденции в области коммуникации показывают наличие весьма отличных от прошлого новых результатов, получаемых благодаря использованию современных телекоммуникационных и компьютерных технологий[4]. В настоящее время идет четвертая мировая война, которая представляет собою информационно-интеллектуальную войну, чьи операции совершаются на финансовых, культурных, цивилизационных, этнических, религиозных и прочего рода фронтах. И Россия, чтобы стать вновь великой и процветающей, должна выиграть эту информационную войну. В связи с этим следует проанализировать значимость электронных СМИ в функционировании современного сложного общества, механизмы воздействия их мощного (позитивного и негативного) влияния на обычную жизнь миллионов людей, на поведение человека. Сейчас в развитых странах Запада применяются выросшие из «обычных» информационных технологий так называемые технологии high-hume, ярким примером функционирования которых являются CNN и Голливуд. Именно они дают возможность глубокой и достаточно произвольной перестройки массового и индивидуального сознания[5]. Технологии high-hume представляют значительную опасность и угрозу для каждого индивидуального сознания, так как они воздействуют на глубинные структуры человеческого сознания, а также для общества в целом. Данный аспект применения этих технологий СМИ в современном обществе также служит предметом нашего рассмотрения.

В ходе исследования была поставлена следующая цель: исследование отражения ценностных ориентиров в текстах современных СМИ.

Для достижения поставленной цели нами выдвинуты следующие задачи:

1. Представить понятие ценностных ориентиров в культурном аспекте

2. Исследование роли СМИ в пропаганде российского общества.

3. Лингвистическое отражение ценностных ориентиров в текстах современных СМИ.

Для написания работы использовались работы следующих авторов: Г. Гатчев, Асеев В.Г., Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А., Волков Е.С., Гамезо М.В., Домашенко И.А. и пр.

Объектом исследования является отражение ценностных ориентиров в текстах современных СМИ.

Предметом – проблемы отражения ценностных ориентиров в текстах современных СМИ.

Методологический аппарат исследования:.

1. Общелогические методы: анализ, обобщение, аналогия.

2. Методы теоретического исследования: исторический, формально-логический, сравнительный.

3. Методы эмпирические: методы изучения и анализа литературных источников; сбора эмпирического материала.

Практическая значимость исследования: При должном и целостном подходе, при наличии государственной политики, основанной на ценностных ориентирах рсского народа, становится возможным разработка не только теории национальной безопасности, с моральной и этнической точки зрения но и формирование доктрин национальной безопасности, государственной политики по ее обеспечению как на тактическом, так и стратегическом уровнях, с выделением приоритетных целей, задач и механизмов их решения применительно к конкретному историческому этапу и политическому периоду развития России.

Глава 1. Общее понятие ценностных ориентиров

1.1. Теоретический анализ ценностных ориентиров

Система социальных ценностей не формируется случайно. Она всегда является, с одной стороны, результатом исторического дела культуры, опыта истории того или иного народа, общества, с другой стороны, является результатом поиска общественного идеала, будущетворения.

Ценность есть всегда значимость для чего-то. Имеется онтологоцентричная и социоантропоцентричная трактовка ценностей.

Онтологоцентричная точка зрения относит ценность к онтологии. Она утверждает, что ценностные отношения присутствуют везде, где есть структурное членение систем и иерархия. Иными словами, в этом случае ценность как тождественность значимости одного элемента для реализации функции системного компонента более высокой иерархии, приобретает смысл того невидимого функционального механизма, который придает системе целостность.

Социоантропоцентричная точка зрения исходит из того, что ценностные отношения и ценностные формы освоения мира характерны только для человека. Однако, и в этом случае, онтологоцентричная интерпретация ценности невидимо присутствует. С одной сторона, ценности – это те «значимости», которые выражают отношение выживаемости человека и среды обитания человека: общества, народа, нации, государства, природы. При этом, в этом случае ценность выражает собой значимость чего-то для человека, группы людей, общества. С другой стороны, ценность выражает значимость действий, его работы, деятельности, для надсистемы – Природы, Биосферы, Земли, Космоса и т.п. В данном контексте все ценности вырабатываются исторически, социогенетически и культурогенетически, в них концентрируется живой исторический опыт выживания коллективов, общинных совокупностей людей – этносов, народов, обществ, государств, локальных цивилизаций.

Таким образом, смысловое значение категории ценности, которое мы назвали социоантропоцентричным, системогенетически вырастает из онтологоцентричного смысла, «надстраивается» над ним.

Ценность в ее социальном контексте, вернее – система социальных ценностей, вырабатывается культурно-исторически, на протяжении даже не веков, – тысячелетий, и становится «системогеном» социогенетики, т.е. носителем социального наследования, культурно наследования, культурно-этнического или культурно-национального наследования.

Таким образом, различия в ценностном мировоззрении – это различия в ценностных ориентациях культур народов мира. Ценности, которые служат основанием таких различий, можно назвать базовыми социальными или базовыми социально-цивилизационными ценностями.

Н.Я.Данилевский в монографии «Россия и Европа», написанной в 1875-1878 гг., впервые обратил внимание на различие «социокультурных типов», которые впоследствии были названы «локальными цивилизациями». Им было выделено 11 социокультурных типов – локальных цивилизаций. Примером, могут служить романо-германская, китайская, арабская, индийская, латиноамериканская цивилизации. К отдельной локальной цивилизации была отнесена Россия. Позже типологией локальных цивилизацией или культурно-исторических типов занимались О.Шпенглер, А.Дж.Тойнби, П.А.Сорокин.

В разнообразном культурно-исторических типов проявилось действие системогенетического закона разнообразия. Разнообразие культур, разнообразие этносов, разнообразие социально-государственных устройств, разнообразие локальных цивилизаций, разнообразие языков отражает в себе разнообразие социально-исторических траекторий развития тех или иных народов, государств, цивилизаций, «сканирует» ландшафтно-географическое, температурно-климатическое разнообразие условий воспроизводства жизни человечества и живого вещества на Земле. Это разнообразие и переходит в разнообразие систем социальных ценностей как одного из носителей, причем важных, социогенетики, передачи от поколения к поколению людей особенностей форм хозяйствования, природопользования, картин мира, приоритетов ценностного отношения к природе, другим народам и культурам, к социальным институтам и т.п

Ценности образуют собой «пирамиду ценностей». У каждого народа, у каждой цивилизации, культуры имеются свои «пирамиды ценностей». В фундаменте «пирамиды ценностей» лежат базовые ценности, образующие своеобразный ценностный архетип менталитета тех или иных народов, тех или иных этносов, обществ.

Этот ценностный архетип менталитета есть своеобразная «ценностная память», покоящаяся в «правом полушарии» общественного интеллекта.

Верхние страты пирамиды ценностей – это более мобильные, более быстро меняющиеся ценности. Здесь мы встречаемся с еще одной характеристикой бытия ценностей – хронотопом, т.е. «пространством-временем» бытия ценностей. Базовые ценности – это ценности длинных циклов бытия. Их содержание, их смыслы меняются медленно. Инерционность или консервативность таких ценностей измеряется масштабом веков. Другие ценности обладают меньшим масштабом хронотопа. Они быстрее обновляются, легче подвержены управлению. Это, как правило, инструментальные или материальные ценности.

Если взять онтогенез человека, то базовые ценности передаются на ранних стадиях формирования личности, как правило, в семье. При этом главным каналом раннего ценностного наследования является «женский канал в семье» – матери и бабушки. Ценности передаются через сказки, через приобщение к языку, через любовь, через воспитание, игры и т.п., через первые этапы погружения ребенка в культуру, в культурную среду.

Общечеловеческие ценности, или правильнее сказать, – всечеловеческие ценности, – это тот инвариант ценностного освоения мира, который характерен для всех племен и народов, то, что характеризует человечества как единого ценностного субъекта в его отношениях к Природе, к Космосу, к самому себе, к процессам воспроизводства.

В процедуре познания действует методологическое правило: чем более глубокий инвариант бытия познается, тем более высоким уровнем абстрактности категориальным аппаратом он «схватывается».

Поэтому «общечеловеческие или всечеловеческие ценности» есть ценности самого высокого уровня абстракции, которые живут разнообразием своих проявлений в многообразии культур, локальных цивилизаций, ментальностей, социальных институций пр. и пр. Если «общечеловеческие ценности» трактовать конкретно, но, понимая, что категории высокой абстрактности должны пройти цепочку ступеней конкретизаций («от абстрактного – к конкретному»), прежде чем стать неким ориентиром в поведении в конкретном ценностном бытии того или иного народа, то это, значит, уничтожать разнообразие ценностных систем культур, форм жизнеобеспечения, уничтожать своеобразный «ценностный генофонд» человечества. Тогда под прикрытием прививки «общечеловеческих ценностей» начинает утверждаться система ценностей того народа или общества, которые претендуют на мировое господство и унификацию всех форм социально-экологического и культурного бытия под своей «образец» как якобы единственный и правильный.

Такая установка является утопически-разрушительной. Она ведет народы мира и в целом человечество к гибели. В ней на методологическом уровне происходит замена «единства» на «одинаковость».

«Единство», «единое» всегда есть разнообразие, объединенное в целостность. Чем больше разнообразия внутри целостности, тем органичнее, совершеннее сама целостность. Одинаковость, унификация направлены всегда против «органичности», они ведут к самому низшему типу целостности и соответственно систем – суммативной (аддитивной) целостности и суммативной (аддитивной) системе, которые можно таковыми считать условно, как предельными идеализациями «снизу», с позиций той границы, на которой целостность и системность исчезают.

Система базовых ценностей, общественный идеал, выстроенный на их основе, национальная идея являются составляющими «ценностного генома» нации, обеспечивающего ее иммунитет против «культурно-ценностных агрессий» в период «духовно-информационных войн». Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко в докладе «Сильная и процветающая Беларусь должна иметь прочный идеологический фундамент» («Советская Беларусь», от 28 марта 2003 г.) заметил: «Общество не может существовать без целостного свода идей, ценностей и норм, объединяющих всех граждан. Государство без идеологии, как и человек без мысли, не может жить и развиваться, тем более противостоять внутренним и внешним угрозам и вызовам. Идеология для государства – то же самое, что иммунная система для живого организма».

Внутреннее управление ценностями, ценностно-нравственное воспитание в первую очередь направленно на сохранение этого «ценностного генома» и соответственного ценностного иммунитета нации. Идеология общества, идеология государства тогда выполняет позитивную роль, когда она опирается на базовые ценности и общественный идеал, вытекающий из исторического и культурного опыта народа и императивов будущего.

Школа, образование, в целом национальная система образования призваны выполнять функцию «ценностного наследования», формирования «корневого человека» по П. А. Флоренскому и соответственно исторического достоинства нации, народа, их иммунитета против чуждых ценностей и идеологий.

Доклад А. Г. Лукашенко на постоянно действующем семинаре руководящих работников и сам семинар – пример поддержания такого «ценностного иммунитета», заботы о внутреннем, духовном здоровье нации, которые немыслимы без поддержки и развития базовых ценностей нации, ценностных ориентаций культуры, без «корневой идеологии».

Идеология по А. Г. Лукашенко обязательно включает в себя то ценностное ядро культуру, которое мы назвали «ценностным геномом». «Идеология, – отмечал А. Г. Лукашенко, – это система идей, взглядов, представлений, чувств и верований о целях развития общества и человека, а также о средствах и путях достижения этих целей, воплощенных в ценностных ориентациях, убеждениях, волевых актах, побуждающих людей в своих действиях стремиться к целям, которые мы перед собой поставим» (выдел. нами).

Конечно, идеология не сводима к ценностному базису бытия культуры, народа, нации, общества, она более подвижная, чем система базовых ценностей, но в ее ядре всегда присутствует эта базовая система ценностей, «ценностный геном», без которого идеология превращается в «мертвую схему», которую общество не примет.

Именно, такой процесс происходит с «рыночной идеологией» в России, сделавшей ставку на чуждые западные ценности, и даже не пытавшейся как-то учесть уже исторически выработанные ценности общинности и коллективизма, как например, было сделано в Японии.

Наоборот, идеология реформ Ельцина-Гайдара стала идеологией слома российской цивилизации. Крупный петербургский экономист В. Т. Рязанов в капитальной монографии «Экономическое развитие России в XIX-XX вв.» (С.-Петербург. «Наука», 1998, с. 478), приходит к выводу, что в основе «экономических реформ» лежали «планы слома российской цивилизации», которые базируются на «последовательном исполнении исторически давнего замысла вестернизации России с использованием механизма революционного насильственного действия разрушительных (деструктивных) технологий (смену системы ценностных ориентаций через «управляемую катастрофу»). Далее В. Т. Рязанов предупреждает: «Такого рода попытки не раз предпринимались в прошлом, но, в конечном счете, проваливались. На современном этапе у очередного поколения либеральных реформаторов России, бесспорно, расширились возможности за счет внедрения отработанных технологий манипулирования массовым сознанием, особенно заложенных в современных СМИ. Фактически речь идет о попытке запуска в общественные преобразовательные процессы своего рода «генные технологии». Непредсказуемость последствий от осторожного и опасного вмешательства в сознание и подсознание народных масс побуждает к отрицательной оценке самой целесообразности использования таких методов обеспечения перемен в обществе. Ведь в ходе генных операций в обществе может появиться такой «мутант», от которого отшатнутся сами его творцы».

Здесь интересно то, что В. Т. Рязанов приходит к понятию социальных «генных операций» («социогенных операций»), которые вполне корреспондируются с понятием «ценностного генома». «Социогенные операции» – это операции «социальной вирусологии», призванные, по подобию действия вируса (вернее – предвируса) СПИД, проникающего в генную память клетки и разрушающего иммунитет организма (из-за чего появляется дефицит иммунитета, и организмы людей гибнут от любой, даже слабой для здорового человека, болезни), проникнуть в «социогенную память» нации, народа, т.е. в систему базовых ценностей, подменить базовые ценности такой «памяти» и подорвать иммунитет общественного организма.

Противостояние «социальной вирусологии» – важнейшая задача внутреннего управления системой социальных ценностей.

Подведем итоги нашей логики.

· Ценности обладают разным уровнем своего обновления, т.е. разным уровнем управляемости. Базовые ценности, образующие ценностный архетип того или иного народа, обновляются медленно, со сменой исторических эпох и ментальных формаций. В промежутках времени менее века их, как правило, изменить невозможно. В этом случае происходит только разрушение ценностного базиса и гибель носителя этого ценностного идеала – того или иного народа. Базовые ценности идептифицируют социокультурный тип той или иной цивилизации. Ценности более высокого уровня, ценности инструментальные или материальные меняются быстрее. Они ближе приближены к потребностям.

· Общечеловеческие или всечеловеческие ценности есть инвариант ценностного поведения человека, который «схватывается» категориями высокой абстракции. Они имеют свою интерпретацию, наполняются своим специфическим содержанием в каждой культуре, локальной цивилизации, в каждом этносе, в каждом обществе. Инвариант единого на разнообразии ценностных систем живет разнообразием проявления этого инварианта.

· Культурно-исторический тип или локальная цивилизация характеризуется своеобразным «ценностным архетипом» («ценностным геномом»), эволюция, которая неразрывно связана с эволюцией культурной рефлексии (или – с эволюцией исторического опыта нации, этноса, народа).

1.2. Ценностные ориентиры русского народа

Необходимо помнить, что цивилизационными ценностями России, сложившимися на протяжении ее тысячелетнего развития, являются:

Во-первых, многообразие форм собственности: государственной, коллективной, общественной (общинной), частной, формирование и развитие которых имеет свои исторические особенности. Это положение присутствует в Конституции РФ. Но для реализации необходимо принять Закон "О собственности", который должен закрепить это многообразие и четко определить критерии и механизмы формирования каждой из них. Без этого мы обречены на постоянный передел собственности на криминальной основе и бесконечное ограбление народа.

Во-вторых, принцип народовластия, стержнем и первоосновой которого является местное самоуправление - как одна из основополагающих форм организации общества. Именно самоуправление населения является высшей формой, наполняющей конкретным содержанием демократию.

Система местного самоуправления - это принципиально новая система власти и управления, которые строятся снизу вверх и основываются на экономической и организационной самостоятельности и инициативе населения.

В-третьих, приверженность российского народа к общинности, соборности, коллективизму, определяющих сопричастность каждого члена социума к общему делу, ответственность не только за свою судьбу, но и за состояние общества, веру найти поддержку у своих сограждан в дни испытаний и трагедий, ощущать как свой личный успех общественные достижения.

В-четвертых, патриотизм, обеспечивающий целостность, духовное величие народа, его внутреннюю способность и готовность перенести все тяготы и невзгоды ради сохранения своего бытия, своей земли, своей святой общности.

В-пятых, тяга к социальной справедливости и социальному порядку как основе согласия и мира в обществе. По существу идея социальной справедливости, выраженная в религиозных учениях, взятая на вооружение социалистическим и коммунистическим движением в мире, а не только в России, и составляет сверхзадачу человечества, его понимание всеобщего благополучия, мира и согласия, в ней живет народный дух, а не словоблудие так называемой политической элиты.

В-шестых, государственность как вера населения в способность государства выражать интересы и волю народа, страны в целом, а не отдельных социальных или национальных групп, его способность не только защитить, но и развить основные ценностные ориентиры российского общества, его бытие, его образ жизни.

Именно эти ценностные ориентации составляют суть российского бытия, разрушение которого определял А. Даллес, когда на первом этапе "холодной войны" сформулировал задачи борьбы с Россией и намечал наиболее оптимальный и эффективный путь их решения. В частности он писал:

«Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театр, кино -все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, предательства - словом, всякой безнравственности... Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов, прежде всего ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества".

Если присмотреться к тому, что происходит в России последние 15 лет, то всякий, кто сохранил в себе понятие чести и достоинства, всякий нормальный гражданин должен признать: проект этот реализован в полном виде и уже отчетливо видны страшные результаты для России. Нашлись единомышленники, помощники и союзники, которые содействуют реализации этого плана. Уничтожаются ценностные ориентиры России, на место нравственности, чести, долга успешно внедряется "мораль успеха , т.е. право на бесчестие. Надо, видимо, признать и то, что после поражения СССР в "холодной войне" Россия, ставшая его правоприемником, выполняет условия неподписанной капитуляции, что не может не сказаться на сути и содержании внутренней и внешней политики правительства.

Россия сегодня столкнулась с угрозой разрушения ее своеобразной национальной цивилизации, гибели российского народа как суперэтноса. Здесь присутствует и провоцируется национализм, направленный на разобщение народа; разрушение генофонда русского народа, разрушение самоидентификации, психологии народа; уничтожение культурно-исторических ценностей, дезорганизация общества.

Преодолеть разруху и хаос, устранить возникшие угрозы можно. Для этого у России есть все возможности, сохраняются еще определенные благоприятные условия. Но для этого нужна политическая воля верховной власти и необходимо, наконец, перестать "забалтывать" проблему перечнем десятков и сотен "приоритетов" и вернуться к возрождению и защите собственных цивилизационных ценностей, имея при этом в виду, что сохранение России - это прежде всего сохранение, сбережение русского народа как общечеловеческой ценности, как носителя наиболее важных духовных качеств российской цивилизации. Речь идет о русском народе, прежде всего, потому, что он все еще остается носителем единства, надежды, помощи, безопасности не только для самого себя, но и для других народов, выступающих вместе с ним как единая общность. Он выступает носителем общинного духа, то есть той самой ценности, которая в любых самых трагических испытаниях не только помогала выжить, сохранить себя и других, но и подняться на уровень общепланетарного значения. Вот почему благополучие русского народа - это благополучие других народов, России в целом. Противники Великой России это всегда понимали и понимают. И не случайно А. Даллес в качестве основного метода разрушения России предлагал антирусский национализм.

И именно отмеченные ценностные ориентиры российской цивилизации и русский народ как ее ведущая сила определяют цели, приоритеты, интересы национальной безопасности в прошлом, настоящем и будущем.

Если переходить к определению национальных интересов и национальных целей безопасности через сформированные ценностные ориентации, то становится очевидным, что их сущность должна отражать эти "вечные" ценности, преломляясь в конкретное содержание применительно к определенной исторической обстановке: социально-экономическим и политическим условиям жизни страны в конкретный временной период.

Тогда национальные интересы -это осознание и официальное выражение (на уровне закона, государственной доктрины, государственной политики) потребностей страны, соотнесенных с основными ценностными ориентирами российской цивилизации. В свою очередь, национальные цели - это сформулированные в соответствии с национальными интересами и принятые народом установки на достижение будущего состояния общества, государства и личности, при котором единственным и высшим критерием оценки деятельности государства и власти может и должно быть благополучие народа, т.е. социальное положение населения, всех его социальных групп.

Всякий иной критерий оценки становится в этом случае только политической интригой, политическим словоблудием, попыткой закамуфлировать корпоративные, групповые интересы и цели.

Еще раз подчеркнем, что если ценностные ориентиры выступают как категории вечные, определяющие, то национальные интересы и национальные цели - категории подвижные, что обусловлено:

конкретными геополитическими и стратегическими условиями;

внутренней и международной ситуацией;

характером имеющихся и зарождающихся противоречий и порожденными ими угрозами национальной безопасности в конкретно-исторической обстановке.

Тогда становится очевидным, что основной национальный интерес, стоящий перед современной Россией, заключается в воссоздании самобытного, уникального многонационального сообщества, демократического государства на собственной уникальной основе, государственного образования, способного вобрать в себя достижения иных цивилизаций, но не подменить ими свою самобытность. Тогда и все "приглашения", все "втягивания" и "вовлечения" России в иную цивилизацию ничего не могут решить с точки зрения сохранения России как самобытной страны. И если говорить об интеграции, вхождении России в международное сообщество, то рассматривать его необходимо прежде всего как средство обеспечения безопасности национальных интересов. По крайней мере, превращение интеграции в самоцель, да еще по чужому сценарию, как показал короткий исторический период новой России, превращение в явление с отрицательным знаком. При этом, как правило, происходит разрушение России, так как достижение этой цели сопряжено с отказом от основных ценностных ориентации российской цивилизации, с потерей экономической и политической независимости.

Вот почему напрашивается вывод: для того, чтобы препятствовать духовно-нравственной агрессии против России, ее разграблению и уничтожению культурного, образовательного и научно-технического потенциала, необходима ясная, понятная широким народным массам государственная идеология, в основе которой должен лежать народный дух, народное сознание, народное бытие, выраженное, сохраненное и развитое в основных ценностных ориентирах российской цивилизации.

Что дает нам надежду на возрождение? Какие механизмы могут и должны быть задействованы на этом пути?

Прежде всего, надежда на возрождение связана с верой в народ, в его глубокие нравственные пласты, что заложено генетически. И сколько бы ни говорили о "просвещенной" демократии, о политической и национальной элите, последнее слово остается не за ней, а за народом, так как именно он обладает моральным, нравственным потенциалом. Не случайно значительная часть современной политической "элиты" не жалеет черных слов в адрес своего народа, считая его не способным ни на какие решения и действия. Но даже его "безмолвие", его отказ участвовать в избирательных компаниях, которые все больше напоминают политико-криминальный спектакль, его неприятие "демократии" и "прав человека" в том виде, в котором их ему преподносят радикал-реформаторы, свидетельствует о многом и прежде всего о высоком политическом и нравственном чутье, что позволяет ему безошибочно определять истину. Да, наш народ терпелив. Он снисходителен. Но он не беспределен в своем ожидании и вере. Гнев его бывает страшен по своей жестокости. Но эта жестокость - следствие издевательств, правового, духовного и социального насилия. И не надо временщикам успокаивать себя тем, что народ все еще безмолвствует. При продолжении социальной политики, при которой растет разрыв в доходах, когда значительные группы населения обречены на вымирание и нищенское существование, социальный взрыв становится неизбежным, естественным, закономерным событием. Из истории надо делать соответствующие выводы, а не обращаться с ней как с публичной девкой, покупая ее для удовлетворения собственных потребностей или для самоутверждения.

Надежда на возрождение России кроется и в вере возрождения общественного сознания. Да, в истории и нашей, и других стран были периоды, когда порок, преступление, насилие, воровство и казнокрадство становились нормой поведения, а общественный долг, соблюдение закона, нравственных норм и правил подвергались осмеянию. Но сама обстановка социального накала, социальной напряженности уже заставляет и ряд политиков, и средства массовой информации, и отдельных государственных деятелей оборачиваться на общество и учитывать его мнение, корректировать свое поведение.

И наконец, надежды на возрождение связаны с растущим в обществе пониманием и требованием необходимости укрепления государства как гаранта безопасности и развития личности, общества и самого государства. Конечно, наши надежды не могут быть связаны с возрождением государства административно-командного типа, и с корпоративной демократией, являющейся прекрасной декорацией для финансово-олигархического господства, если не сказать диктатуры, при которой опора на силовые структуры становится законом сохранения власти.

Наши надежды связаны с формированием такого демократического государственного образования, в котором общинный дух, соборность, коллективизм, а главное разделение властей - законодательной, исполнительной и судебной - при ответственном контроле и ответственности властных структур перед обществом станут формой реализации такой демократии.

Но все это останется благим пожеланием, если не будет принят новый способ управления процессами жизнедеятельности. Мир исчерпал возможность "реактивного" способа существования, наиболее крайней формой выражения которого является индивидуализм, возведенный в степень эгоцентризма; подмена социальных задач стремлением к прибыли и т.д.

Второй способ существования человека как субъекта жизни (жизнедеятельности) связан с появлением рефлексии, осознанием себя как субъекта, как элемента других социальных образований. В этом случае сознание выступает как резерв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни (разрыв с догмами и стереотипами предшествующего времени) для выработки соответствующего отношения к ней. При рефлексивном способе существования человек поистине становится не объектом, а подлинным субъектом организации и развития своей жизнедеятельности. Только этот способ жизнедеятельности создает необходимые условия для осознанного включения отдельных индивидов в общественные процессы управления, самоопределения и различных видов их самоидентификации. Игнорирование чрезвычайной важности рефлексивных аспектов в обеспечении безопасности и развития российского общества привело нас сегодня к фактической "бессубъектности" всех его составляющих, включая и государство.

Если внимательно присмотреться к основным особенностям рефлексивного способа, то становится очевидным, что ряд ценностных ориентации российской цивилизации воплощаются в этих особенностях, приобретая категорию "вечных" интересов России и ее народов.

При таком целостном подходе, при наличии государственной политики, основанной на "вечных" интересах России, становится возможным разработка не только теории национальной безопасности, но и формирование доктрин национальной безопасности, государственной политики по ее обеспечению как на тактическом, так и стратегическом уровнях, с выделением приоритетных целей, задач и механизмов их решения применительно к конкретному историческому этапу и политическому периоду развития России.

Глава 2. Роль средств массовой информации в современном обществе

СМИ и общество. Средства массовой информации и массы, которые эти средства призваны информировать. Средства массовой информации: газеты, журналы, радио и телевидение, в последнее время к ним стали относить и Интернет. Но только ли эти виды распространения информации можно причислять к СМИ , не стоит ли отнести к ним и рекламу, основной функцией которой является стимулирование продаж посредствам информирования?

Сведена ли деятельность СМИ только к информированию, или они осуществляют более значимые функции, если так, то для каких сил в обществе эти функции столь важны? Насколько велика роль СМИ в обществе, в формировании общественного сознания, являются ли они действительно "четвертой властью", как их в последнее время принято называть?

Таков приблизительный перечень вопросов, на который мы постараемся дать ответы в этом номере. Номере, посвященном интересной и общественно значимой теме как: "Роль и место СМИ в современном обществе". Исследованиями данного вопроса занимаются многие исследователи и аналитики, до сих пор не пришедшие к единому мнению, поэтому мы постараемся привести свой взгляд на проблему, анализируя существующие подходы. Может быть, кому-то наша точка зрения покажется интересной.

Вообще СМИ и общество тема вечная, интерес к ней повышается и утихает в соответствии с выборной "сезонностью". Хотя выборы и проходят по России практически постоянно, благо страна огромная, отметим, что эту тему мы решили затронуть не в связи, а скорее вопреки сложившимся стереотипам.

Мы не ставили перед собой цель дать четкие оценки - "навесить ярлыки", а попытались предоставить читателю возможность выбирать самому, как ему относится к СМИ , к той информации, которою они преподносят. А верить или нет - личное дело каждого человека.

Ведущим информационным комплексом современности принято считать масс-медиа, объединяющим журналистику ( СМИ ), рекламу и механизмы, используемые для осуществления связей с общественностью.

Средства массовой информации, чаще называемые просто СМИ , в результате чего значимость этого явления как бы отходит на второй план, стали неотъемлемой частью нашего существования. Зачастую мы даже не осознаем, что нас так привязало к телеэкрану, введя в практически физическую зависимость от него, или почему, особенно молодежь, и дня не может обойтись без выхода в Internet. Невозможно представить себе жизнь без телевизора, который, например, в российской глубинке, кроме слухов, конечно, является единственным средством связи с остальным миром, радио, а еще газет и журналов… Многие из нас попросту не задумываются, насколько велико значение средств массовой информации, скрываемых за аббревиатурой СМИ .

2.1. История вопроса

Углубимся в историю. Самые первые периодически издаваемые газеты ("газета" - венецианская монета, стоимостной эквивалент протогазеты - листка с информацией) появились в начале XVII века, это время принято считать временем рождения журналистики. В 1609 году в Германии в городах Страсбург и Аугсбург, затем в Англии и Франции, а спустя век и в России (1703 год - газета "Ведомости"), вышли в свет первые средства массовой информации, сразу став мощным орудием в руках того, кто ими владел.

Огромная сила воздействия, которой обладали СМИ , была по достоинству оценена известными историческими фигурами прошлого. Например, великий стратег, полководец, покоривший полмира - Наполеон II Бонапарт, уже в начале XIX века, осознавая силу воздействия СМИ на общество, говорил: "Четыре газеты могут причинить врагу больше зла, чем стотысячная армия".

С появлением радио, которое практически сразу приобрело, благодаря возможности широкого охвата аудитории, большую популярность (как у общества, так и у власти), его возможности стали активно эксплуатироваться заинтересованными кругами. Например, в течение I Мировой войны, первыми оценив возможности радиовещания, японцы использовали его в пропагандистских целях. Не стоит ходить далеко, вспомните, какие чувства вы начинаете испытывать, когда слышите голос Левитана, или похожий на него, произносящий: "От советского информбюро…", и только приходящее несколько секунд спустя осознание, что Советского союза уже не существует, спасает от ощущения приближающейся катастрофы. В качестве подтверждения силы радио приведем случай, произошедший в конце 30-х годов XX века в Америке. В те времена большой популярностью пользовались радиопостановки. Во время трансляции радиоспектакля по мотивам романа "Война миров" Герберта Уэллса в котором, для повышения интереса со стороны публики вымышленные названия местности, на которой происходит действие, заменили на реально существующие американские города и населенные пункты, произошло настоящее событие. Американцы, слушавшие радиопостановку не с самого начала, и бывшие не в курсе того, что это постановка романа, услышав "репортаж о приземлении инопланетян" выбегали из домов в страшной панике, решив, что на Землю действительно напали представители инопланетной цивилизации.

С приходом телевидения в дома произошла информационная революция, влияние которой продолжает распространяться до сих пор (несмотря на то, что прогресс шагнул далеко вперед). Зрители получили возможность быть свидетелями и ощущать себя непосредственными участниками событий, происходящих на экране. Приведем реальные случаи из жизни. В начале 60-х годом XX века никому не известный Д.Кеннеди, имевший в несколько раз меньший рейтинг, чем его конкурент Р.Никсон выиграл выборы из-за того, что чисто внешне понравился большей части избирателей, следившей по телевизору за теледебатами двух претендентов на президентское кресло США. В результате Кеннеди получил титул "первого телевизионного президента". Подобных примеров, когда популярность благодаря телевидению может резко возрастать или так же резко падать множество. Известно и о силе воздействии телевизионной рекламы, не зря имеющей огромную стоимость в связи со своей высокой эффективностью. Действительно, телевидение является лидером по популярности и по возможности воздействовать на массового зрителя, и, вероятно, будет держать пальму первенства еще долгое время.

До сих пор не утихают споры о том, считать ли Internet средством массовой информации. Не обращая внимания на эти споры можно утверждать: в Internet содержаться огромные массивы информации, при этом весьма разнообразной, что позволяет человеку самому формировать свое мнение о различных событиях; а так же в последнее время Internet выполняет те же функции, что и остальные СМИ (существует мнение, что предвыборная кампания В.Путина была настолько эффективной во многом благодаря использованию интерактивных возможностей Internet). При этом для России Internеt остается, и еще на протяжении продолжительного периода будет оставаться экзотикой, доступной в основном жителям крупных городов с приличным достатком. Поэтому, несмотря на то, что во всем мире он, действительно является средством массовой информации, сила воздействия которого может быть сравнима с прессой и телевидением, для России это перспектива будущего.

В последнее время на смену Internet, стремившемуся занять достойное место в ряду средств массовой информации, приходят качественно новые, более современные и удобные в использовании виды информационных носителей. Каждое новое поколение СМИ предоставляло пользователям новые возможности, но при этом зачастую лишало возможности пользоваться преимуществами предыдущих носителей информации, но недавно вышедшее на мировой рынок новое средство - multiple media (в переводе - полимедиа), не отрицает использования всех достоинств своих предшественников. По оценке специалиста в области интегрированных коммуникаций М.А. Кузьменковой это явление сочетает в себе оперативность радио, живую картинку телевидения, интерактивность Internet, полноту информации библиотеки, аналитичность и удобство использования печатных СМИ а также мобильность телефонной трубки вкупе с авторитетом издательского дома.

Полимедиа предлагает следующую схему получения информации. С помощью мобильного телефона третьего поколения (3G), подключенного к Сети, или компьютера программируется запрос, в результате получается полный комплект информации по интересующей тематике, можно задать объем и степень детализации информации. Существует возможность смотреть, слушать или читать полученные данные. Революционность полимедиа заключена именно в том, что они вобрали в себя все преимущества разнообразных медиа-носителей и одновременно избавились от их недостатков, как по содержанию информационного наполнения, так и по форме использования.

Можно себе представить насколько возросла сила СМИ в наш век стремительной информатизации, когда объемы информации удваиваются за какие-то десять лет, когда, с появлением электронных носителей информации стираются границы, и в условиях мировой глобализации формируется единое информационное пространство. Повсеместное применение и роль Internet, вообще вряд ли подлежат обсуждению - были снесены границы, теперь информация может попадать из одного конца земного шара в другой в реальном времени. Наступила эпоха глобализации и информатизации. К данным явлениям можно относиться по-разному, но отрицать их присутствия не имеет смысла, а пока, представьте себе, на что способны сейчас эти самые "четыре газеты" (например, уровня "Financial Times", даже учитывая то, что это издание далеко от политики), а весь массив мировых средств массовой информации?!

Средства массовой информации - это сила, по достоинству оцененная уже в начале своего существования (вспомним слова Наполеона), именно за эти широкие возможности СМИ принято называть "четвертой властью". Тем не менее, позволю себе усомниться, насколько верна применяемая терминология. Начать разговор стоит с того, что, как и большинство терминов, определяющих демократические ценности, термин "власть" пришел в русский обиход в качестве перевода с английского слова "power". Но, то ли в связи с тем, что английский язык является довольно бедным - одно слово может иметь десятки смыслов, зачастую далеких друг от друга. Или в результате желания самих журналистов повысить свой статус в глазах государства и общественности, слово "power" было переведено как "власть", а не как "сила" или "мощь", что намного больше соответствует истине.

Углубляясь в терминологию, отметим, что основой любого демократического общества являются три ветви власти: законодательная, судебная и исполнительная - гаранты нормального функционирования государства. Эти власти могут существовать лишь в контексте государства, за счет его ресурсов (денег, сырья и других). Таким образом, получается, что реальная власть - это государство (некое абстрактное "ведомство"), которому граждане посредством выборов делегируют права управлять ими в соответствии с их волеизъявлениями. Так должно быть в идеале, и, в принципе, нечто похожее происходит в России. При этом, называя СМИ властью, мы подразумеваем: наличие ресурсов, за счет которых СМИ эту власть должны осуществлять, а, главное, предполагаем, что общество передало средствам массовой информации право быть выразителем его воли, чего, вероятно, на практике не существует.

2.2. Российская современность

С момента своего появления средства массовой информации стали обоюдоострым оружием. Это оружие могли использовать как власти (для формирования общественного мнения), так и само общество (вспомним знакомое с детства намерение большевиков в первую очередь захватить телефон, телеграф и мосты, при этом для агитации активно использовались возможности печатных листовок). Определив для себя предмет разговора - СМИ , разобравшись с терминологией, обратимся к попытке осмысления, чем являются СМИ для современного российского общества.

В настоящее время в России сложилась очень интересная ситуация: с переходом от социализма к чему-то другому, а также, в связи с утратой основной идеологии, СМИ столкнулись с рядом серьезным проблем. Кстати, именно СМИ способствовали продвижению в массовое сознание идей демократии и рыночных отношений, но как это часто случается - "за что боролись, на то и напоролись". Существовать в условиях рынка для многих СМИ стало невозможно, трудности становились непереносимыми (тиражи падали, интерес рекламистов и читателей утрачивался, средств на поддержание материально-технической базы не было и т.д.). Именно в связи со сложившимися условиями большая часть СМИ утратила свою самостоятельность, перейдя под контроль различных финансово-политических структур, в том числе государственных и иностранных. С этого момента остро встала проблема существования или отсутствия свободы средств массовой информации в России.

Свобода печати, трансформировавшаяся с развитием новых средств коммуникации в свободу массовой информации - основополагающий принцип функционирования СМИ в демократическом государстве. Эта свобода "является обязательным элементом режима демократии и необходимым условием обеспечения политического плюрализма, идеологического и культурного разнообразия, предоставляя обществу возможность свободно формировать, обсуждать и выбирать альтернативы поведения", - такого мнения придерживается Секретарь Союза журналистов России, д.п.н. М.А.Федотов. "Только независимые СМИ , - продолжает он, - могут быть субъектом ответственности. В этом смысле ответственность прессы является функцией ее, прессы, независимости. Если средство массовой информации не независимо…ему не обеспечена свобода воли - необходимое условие всякой ответственности". На данном этапе можно констатировать, в России почти не стало СМИ , имеющих подлинную экономическую независимость - гарант самостоятельного определения.

Таким образом, основное право человека, закрепленное в статье 19 Всеобщей декларации прав человека и в статье 25 Конституции Российской Федерации "свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом" повсеместно нарушается.

Открытая политическая и экономическая ангажированность ведущих СМИ . Не прекращающиеся ни на миг войны компроматов, манипулирование общественным мнением, потоки рекламы, в том числе и скрытой, вытесняют достоверную объективную информацию. Отсутствие этических и нравственных критериев цензуры зомбирует на определенные стереотипы асоциального поведения, влиянию которых, в основном, подвергается молодежь. Открытость и доступность любого рода информации в купе с необоснованным ее засекречиванием (исходящим зачастую со стороны исполнительных и правоохранительных органов) приводит к серьезным перекосам в формировании представлений о чем-либо. При этом из-за отсутствия ответственности за подаваемую массовому потребителю информацию, страдает общество и каждый его индивид, не имеющее институтов, способных обязать "хозяев" СМИ действовать в соответствии с нормами морали и нравственности, не нанося ущерба психологическому здоровью граждан.

Единственным гарантом ответственности в сложившейся ситуации может и должна стать личная, человеческая ответственность каждого журналиста, рекламиста, пиарщика. И именно с этой проблемой, не менее значимой, нежели утрата возможности самостоятельного выбора, столкнулись СМИ . Перед каждым представителем средств массовой информации встал вопрос о профессиональной, духовной, социальной и политической самоидентификации.

Очень любопытно подробнее остановиться на профессиональном самоопределении, основываясь на классификации, предложенной Президентом Правозащитного фонда "Комиссия по свободе доступа к информации" профессором И.М. Дзялошинским, заведующим кафедрой журналистики факультета журналистики УРАО.

Он полагает, что первым возможным вариантом для любого журналиста было выбрать идеологию, ориентированную на мессианскую, пропагандистскую деятельность, выражая высшие (государственные) интересы, получив при этом возможность, не стесняться манипулировать сознанием народа и программировать поведение масс.

Второй вариант - встать на позиции беспристрастного информатора, который передает информацию в массы, и не несет ответственности за то, кем и как она будет истолкована.

Третья позиция - носительство лучших публицистических традиций прошлого, помогая тем самым решению конкретных общественных и человеческих проблем.

И четвертый вариант - стать инструментом удовлетворения желаний клиента. Работать на "потребу публики", зарабатывать много денег и не сильно заботиться о моральной стороне дела. Не думаю, что у кого-то возникают сомнения по поводу того, какой вариант для себя выбрало большинство представителей российских СМИ .

Кроме личной ответственности и выбора позиции, на основании которой массам транслируется информация, остро встает вопрос информационной безопасности. В Федеральном законе "Об участии в международном информационном обмене" от 4 июня 1996 года №85-ФЗ "информационная безопасность" определена как "состояние защищенности информационной среды общества, обеспечивающее его формирование, использование и развитие в интересах граждан, организаций, государства". Но Internet системы интерактивного вещания делают информационный рынок любого государства проницаемым и доступным для любого рода воздействия извне.

Особенно в последние несколько лет на россиян обрушился мощный шквал информационного вторжения. Это является проблемой государственного уровня, так как информация - это мощное оружие, средство воздействия и управления. В связи с этими особенностями при правильной подаче одной и той же информации можно достигать совершенно разных эффектов, например, достигая эффекта дезинформации. Можно подтасовывать факты, подавая их приправленными нужной эмоциональной окраской, в результате чего получится пропаганда.

Существуют самые разные формы манипуляционного воздействия на человеческое сознание, более или менее разрушительные, но все одинаково опасные. Особенно в последнее время назрела острая необходимость отслеживать такое воздействие, которое может быть направлено, в том числе, и на подрыв государственных интересов, и пресекать его. Основой такого рода деятельности должны стать критерии, выработанные при участии психологов, дипломатов, журналистов, рекламистов и пиарщиков, на основании которых такую информацию станет возможным вычленять из общего информационного потока.

Введение подобных механизмов на первый взгляд сродни цензуре, против которой выступает "все прогрессивное человечество". Действительно, цензуру вводить нельзя - это ущемляет, если не полностью исключает свободу слова. Но в России в настоящее время, скорее всего, происходит подмена понятий "свобода" и "вседозволенность". Ярые противники введения ограничений, именно об ограничениях стоит говорить в данном контексте, видимо не знают или сознательно забывают, что, например, в Германии существует четкие критерии отбора, например, телевизионных программ, разрешенных к показу до 22 часов вечера и после. Трансляция передач, в которых содержаться сцены насилия или откровенные сексуальные сцены может начинаться не ранее 23 часов вечера и продолжаться вплоть до 6 часов утра. В этом случае ни о какой цензуре речь не идет, таким способом государство заботится о своем будущем - молодежи.

Еще одна важная проблема, это достоверность подаваемой информации, она должна решаться на различных уровнях, начиная с государственного и заканчивая личной ответственностью каждого представителя масс-медиа. Важно четко разграничивать такие понятия как "достоверность" и "объективность" подаваемой информации. Достоверность можно проверить, и в случае отхода от нее, опровергнуть в судебном порядке, тогда как объективность - понятие, как это не парадоксально, достаточно неопределенное.

В мире за день происходит около 1000 событий разного масштаба, в новостные ленты в среднем попадают приблизительно 4-10 из них. Ежедневный поток сообщений только центральных российских СМИ , по оценкам экспертов, составляет порядка 30000 сообщений. Таким образом, можно предположить, что подавляющее большинство сообщений направлены на освещение одного и того же события.

Сразу же встает вопрос, какое сообщение из этого множества может претендовать на полную объективность. Ответ будет предельно простым - никакое. Ни одно сообщение вообще не может быть объективным, тем более это утверждение справедливо, если дело касается коротких новостей. В принципе, дабы оградить себя от воздействия СМИ , можно просто не знакомится с аналитическими материалами, но быть в курсе происходящего - это не роскошь, а ежедневная необходимость, продиктованная временем. Таким образом, остаются новости без комментариев. Именно на их примере и будет доказана правота высказывания, что журналистика по определению не может быть объективной.

В 20-30 годы в США, когда интерес к газетам, в которых публиковались, в основном, комментарии на события, резко пошел на убыль, журналистским сообществом был провозглашен лозунг, характеризующий новый стиль в репортерской работе: "News is not views" ("Новости - это не мнения"). Надо отметить, что это был прекрасно продуманный ход, принесший свои плоды - тиражи газет начали расти, прибыль от рекламы поползла вверх. Появился эффект объективности, иллюзия, что новость начала преподноситься в виде факта, без комментариев, и тем более, без эмоциональной окраски.

Новость в современном понимании должна обладать несколькими качествами: подаваться оперативно; быть краткой; иметь удобную для восприятию форму и при этом оставаться объективной.

Говоря об объективности надо четко себе представлять, что, во-первых, стремление к объективности сразу вступает в противоречие с другим неотъемлемым качеством новости - оперативностью. Подать новость быстро, означает вырвать ее из контекста, не дать ей обрасти связями, не успеть понять какой резонанс эта новость может иметь, так как любое происшествие имеет временную протяженность.

Во-вторых, объективности нельзя добиться в связи с тем, что новость должна быть краткой. То есть, человек, определяющий как новость должна быть подана, волен решать, что сообщить. При этом обрубаются связи, нарушается цепочка фактов - основное условие восприятия события объективно.

В-третьих, в результате придания сообщению удобной для восприятия формы можно и пренебречь "незначительными деталями".

Четвертое - отбор новостей, вероятно, самое важное обстоятельство, в результате которого объективность представляется как нечто никогда не достижимое. Подавая сообщение об одном событии, умалчивается о другом, а для третьего, не менее важного, может не хватить времени или места, так как, например, оно свершилось по времени позже. При этом критерии выбора могут быть самыми разнообразными, а зачастую просто удовлетворять поставленные "сверху" цели.

И, наконец, надо всегда помнить, что новость доносит до общества человек. Использую определенные стилистические особенности, он может довести сообщение до ничего не значащего, или возвысить какой-то нюанс до ранга сенсации. А убеждение в том, что отсутствие эмоций - показатель объективности, не имеет под собой основания, так как равнодушие - это тоже эмоция!

В принципе, существуют пути приближения к объективности в подаче информации. Основное - четкое представление о том, что является значимым для аудитории, главным критерием отбора должен стать ее интерес. А также необходимо постоянно помнить, что нет просто фактов, а как писал В.И.Ленин "есть факты "за" и факты "против", и проще всего работать с фактами, не скрывая этих тенденций.

В подтверждение приведу высказывание Тимоти Болдинга, генерального директора Всемирной газетной ассоциации. Он не считает, что "газета должна быть объективной. Главное зло заключается вовсе не в отсутствии объективности, а в излишнем самодовольстве журналистов. Они не особенно улавливают социальные изменения и не знают по-настоящему, что же беспокоит их читателей".

2.3. В итоге угроза нависла над обществом

Такие проблемы как утрата самостоятельности основной частью СМИ , приводящая к ангажированности; под час исключающая морально-этические нормы профессиональная самоидентификация работников масс-медиа; нависшая угроза государственной информационной безопасности и другие должны явиться предметом пристального интереса со стороны государства и общественности. Неурегулированность, существующая в сфере функционирования средств массовой информации, как следствие влечет за собой нарастание проблем в российском обществе.

Глобализация информационного пространства и технические достижения превратили СМИ в мощнейший фактор воздействия на картину мира, как отдельного человека, так и политических и экономических субъектов. Выделим его основные черты и особенности.

Во-первых, развитие средств массовой коммуникации (в данном случае речь идет обо всем массиве масс-медиа) породило феномен "дефицита от изобилия" . Под этим подразумевается то, что при огромном объеме информации, из которого намеренно убирают причинно-следственные связи, человек перестает ее воспринимать, и приходит к выводу, что ничему нельзя верить. Таким образом, при широкомасштабном информационном потоке, в результате утраты доверия к подаваемой информации, человек оказывается как бы в информационном вакууме.

Вторая особенность современной подачи информации через СМИ - это "перфомансность" (от английского "performance" - представление). Человек как в детстве испытывает тягу к развлечениям, сенсациям, массовым зрелищам. Подача информации все чаще приобретает характер шоу, это переносится и на повседневную жизнь, народ стремится стать участником какого-либо феерического действа (ярким примером может служить невероятно высокий интерес со стороны телезрителей к передаче "За стеклом").

Третье, это визуализация. Визуальная (зрительная) коммуникация между людьми стала основой человеческого общения. Визуальные образы и коды заменили все другие способы передачи информации (язык, жестикуляция и т.д.). В этой связи телевизор и Internet выходят на первое место по популярности. Опасность заключается в том, что в результате человек утрачивает способность образно, творчески мыслить, визуальные образы для него и за него создают другие, имея возможность с их помощью управлять сознанием получателя.

Чрезвычайно важно, что помимо всего прочего СМИ , и в первую очередь телевидение, сознательно или нет, приняло на себя выполнение обучающей функции. Учитывая, какой репертуар передач идет по российскому телевидению (сцены насилия, пропаганда секса, представление узкого спектра эмоциональных переживаний в "мыльных операх", навязывание стереотипов потребительского поведения через рекламу и многое другое), а также то, что телевидение - наиболее популярное СМИ у российского населения, можно себе представить каких последствий следует ожидать от подобного "обучения".

Телезрители, по мнению Альберта Бондуры, "осваивают эмоциональные реакции и новые типы поведения путем моделирования поведения теле- и киногероев. Влияние…оказывается настолько эффективным, что зрители обучаются многому из того, что видят, даже если и не испытывают побуждений к обучению". Подтверждением может служить массовое подражание образу и поведению главного героя французского художественного фильма "Фантомас" (вышедшего одним из первых среди иностранных фильмов в советский кинопрокат) прямым следствием чего, по мнению правоохранительных органов, был всплеск подростковой преступности.

Получается, что такое неотъемлемое явление нашей жизни как средства массовой информации в основном имеют негативное влияние на общество в целом и каждого конкретного индивида в частности. Призванные выполнять позитивные функции, информировать и позволять каждому члену общества формировать свое собственное отношение к происходящему вокруг, они, напротив, зачастую дезинформируют и моделируют поведение, манипулируя сознанием.

Необходимо четко разделять, что в сложившейся ситуации не виноваты СМИ , как институт, за все происходящее несут ответственность стоящие за ними силы, а также государство, призванное охранять своих граждан от любого агрессивного воздействия. Нет удовлетворяющей интересы общества законодательной базы, а там, где нормативно урегулированы отношения СМИ - общество, законодательные нормы зачастую просто игнорируются. Не созданы инструменты противодействия разрушительному влиянию со стороны СМИ , не определены критерии того, что "хорошо" или "плохо", "можно" или "нельзя", исходя из норм морали и нравственности. Также нельзя забывать, что каждое человеческое сообщество имеет свою систему ценностей, обусловленную историей и ментальностью страны, выработанную опытом предыдущих поколений и представляющую собой наиболее удобный и целесообразный способ существования. Только учитывая все факторы и беря за основу российскую систему ценностных ориентиров можно разработать успешные механизмы противодействия деструктивному воздействию СМИ , которое, в основном, моделируется по западным меркам.

Прогресс, не смотря ни на что, не стоит на месте, человеческий разум изобретает все новые и новые возможности быстрого доступа к большим массивам информации, которые вскоре попадут на российский рынок, вероятно, принеся с собой новые проблемы.

Глава 3. Отражение ценностных ориентиров в текстах современных СМИ

3.1. Влияние СМИ на формирование ценностной ориентации общества

Проблема ценности явлений окружающего нас мира, человеческой жизни, ее целей и идеалов всегда была составляющей частью философии. В XIX веке эта проблема стала предметом многочисленных социальных исследований, получивших название аксиологических[6]. В конце XIX - начале XX веков проблема ценностей занимает одно из ведущих мест s творчестве русских идеалистических философов Н. Бердяева, С. Франка, Г. Шпета и др. В философии материализма она постепенно оттесняется на второй план и перестает быть актуальной. На XIII Международном конгрессе в 1963г. (Мехико) Ф.К. фон Ринтелен справедливо отметил, что о философском вопросе относительно ценностей можно говорить, имея в виду лишь последние 50 лет, что сегодня этот вопрос занимает философии всех стран Востока и Запада[7].

Сегодня, когда человечество вырабатывает новое общепланетарное мышление, когда различные общества и культуры обращаются к единым общечеловеческим ценностям, проблема их философского изучения - не преходящее увлечение и не дань моде, а практическая и теоретическая необходимость, обусловленная включением нашей страны в общеевропейскую и общепланетарную системы ценностей. В настоящее время в обществе происходят болезненные процессы отмирания ценностей тоталитарных режимов, возрождения ценностей, связанных с христианскими идеями, инклюзия уже принятых народами Запада ценностей демократических государств. Универсальной лабораторией для философского изучения этих процессов и формирования новых ценностей являются средства массовой информации, развитие которых в нынешнем столетии поставило их вровень с такими общепринятыми коммуникативными факторами культуры, непосредственно синтезирующими социальные ценности, как религия, литература, искусство.

Масс-медиа стали одним из компонентов психосоциальной среды обитания человечества, они претендуют, и не без основания, на роль очень мощного фактора формирования мировоззрения личности и ценностной ориентации общества. Им принадлежит лидерство в области идеологического воздействия на общество и личность. Они стали трансляторами культурных достижений и, бесспорно, активно влияют на принятие, либо отрицание обществом тех или иных ценностей культуры. Но средства массовой информации и сами принимают участие в формировании этих ценностей, причем эти процессы часто остаются бесконтрольными и мало изученными. Отчасти это обусловлено традиционными функциональными характеристиками СМИ, определяющими сферу их влияния.

До 40-х годов XX столетия при изучении СМИ, как правило, выделялись три основные функции: информирования, пропаганды, организации. О культуронаследовательной, а тем более аксиологически-креативной функциях и речи не шло. Однако во второй половине этого столетия, когда средства массовой информации трансформировались в аудиовизуальную форму искусства, науки, образования, возникла необходимость изучения и осмысления их как транслятора культурных ценностей общества. Первым это делает в 1948г. Х.Д. Лассуэл, выделяя три новые основные базовые функции: общественный контроль за средой обитания человечества и информирование отдельных общественных структур о том, какие деструктивные проблемы возникают в обществе и цивилизации и каковы их возможные последствия, стимуляция дискуссий о способах решения этих проблем; координация действия подсистем общества для реализации общих целей и воплощения идеалов; носитель, транслятор культурного наследия поколений[8].

Со второй половины 60-х годов вопрос о социальных и культуронаследовательных функциях СМИ интенсивно дискутировался советскими социологами и философами. Некоторые итоги этих дискуссий в определенной степени обобщены в фундаментальном комплексном исследовании «Общественное мнение», которое проводилось в 1967-1974 гг. под руководством известного социолога Б.А.Грушина[9]. В конце 80-х годов исследования роли средств массовой информации в формировании ценностной ориентации молодежи проведено группой ученых АН УССР под руководством профессора В.О. Оссовского[10]. Однако эти исследования более социологические, нежели философские, так как изучение собственно «кухни» образования и процессов инклюзии ценностей в них было косвенным.

Пришло время напрямую заняться изучением аксиологической функции СМИ, поскольку на рубеже XX и XXI столетий они стали наиболее популярной формой межкультурного контакта и общения личности с историческим, духовным и материальным опытом наций, поколений, государств, причем принесли колоссальное увеличение и расширение границ информации по сравнению с традиционными формами межкультурных контактов. И нужно быть готовыми к тому, что вместе с бесспорно пользой это явление имеет и ряд веских отрицательных моментов. Например, угроза подмены подлинных социальных и духовных ценностей синтетическими, полностью зависящими от мировоззренческих установок создателей теле- и радиопрограмм, авторов публикаций в прессе, от чего предостерегает в своей концепции «мозаичной культуры» А. Моль, предполагающий существование на одном культурном полюсе «рядовых членов массового общества», потребляющих массовую культуру и синтетические ценности, а на другом - сосредоточение «аристократии духа», потребляющей элитарную культуру и истинные ценности[11].

Другая опасность состоит в том, что происходит разделение, размежевание культурных ценностей в зависимости от социальной потребности определенного класса, слоя, группы. Известный немецкий теоретик-культуролог и литературовед П. Меркер писал еще в 30-е годы прошлого века: «Духовное единство немыслимо в сложных культурных условиях, и то, что издали представляется единым, в действительности является гегемонией какой-нибудь социальной группы»[12]. Именно это и произошло в тех странах, где господствовали тоталитарные режимы; но самое интересное состоит в том, что данный феномен характерен для современных развитых демократических стран Запада. На это обращает внимание Э. Тоффлер, когда он предсказал кардинальные изменения в масс-медиа: «Основное направление перемен в масс-медиа, по крайней мере с 1970 г., когда в книге «Шок будущего» была предсказана грядущая демассификация эфира, состоит в разделении массовой аудитории на сегменты и подгруппы, каждая из которых получает свою конфигурацию программ и сообщений». Именно в силу существования указанного феномена, источником которого выступает как тоталитарное общество, так и демократическое многоканальное общество, возникает необходимость в изучении аксиологических функций СМИ.

Чтобы выяснить способ влияния СМИ на формирование ценностной ориентации общества, в первую очередь нужно определить систему, упорядоченные ценности общества лежащих в основе целеполагания. Иными словами, нужно выделить в качестве идеала некоторое конечное и абсолютное благо, ради которого осуществляется вся деятельность общества и которому готовы подчинить отдельные его представители свои интересы. Подобный рациональный идеал, а также абсолютизацию рациональности поведения общества и личности постоянно создают СМИ.

С начала XX столетия в советском обществе главенствующим идеалом, постепенно превращенным в ведущую, основополагающую цель деятельности этого общества, становится построение коммунизма, как идеальной формы существования человеческого общества. Аксиология изучает цель в неразрывной связи со средствами ее достижения. Проблема соотношения цели и средств - одна из основных аксиологических проблем. Существуют, как известно, положительные и отрицательные ценности. Положительные ценности - идеалы, следовательно, они и являются целями общества. Цель советского общества являлась бесспорным идеалом человечества, существующим в веках и рожденным задолго до XX столетия. Но для достижения любой цели можно выбирать различные средства. Основным средством достижения, т.е. главной моральной категорией советского общества, был избран коллективизм.

Вот здесь и встала в полный рост вечная проблема соотношения цели и средств, которая в конечном итоге вылилась в известный тезис, согласно которому цель оправдывает средства. Как тут не вспомнить знаменитый вопрос Ивана Карамазова: а можно ли пожертвовать жизнью одного ребенка ради счастья всего человечества? Тогдашняя верховная моральная категория - коллективизм - однозначно разрешала эту проблему: да, можно, и более того, если это необходимо, - то и нужно. Примеров тому во множестве приводили средства массовой информации советского общества. Один из наиболее характерных - трактовка другой положительной ценности всего человечества - героизма отдельной личности. Жертва собственного «я» и даже жизни во имя благополучия коллектива или общества - возводилась СМИ на вершину идеологической политики, часто упуская из вида основную цель этой жертвы.

В результате стремления к достижению бесспорного идеала - цели советского общества - коммунизма, с помощью основополагающего средства - коллективизма, в жертву была принесена другая бесспорная общечеловеческая ценность - личность. В данной системе идеалов и ценностей и не могло быть иначе: причину возникновения человека-винтика следует искать не только в политическом строе, не только в идеологических установках тех или иных вождей общества, но и в выборе координатной оси ценностей и средств их достижения - моральных категорий.

Зеркалом соотношения цели и средств, избранных обществом для ее достижения, являются масс-медиа. В них отражаются все изменения ценностной ориентации, все перемены в идеологии государства. Но нельзя забывать, что СМИ не только зеркало, но и прекрасный инструмент влияния на общество, создания новых ценностей и ориентации. Один из современных крупнейших социологов Э. Гидденс следующим образом характеризует значимость СМИ в жизни современного общества: «Средства массовой информации – газеты, журналы, кино и телевидение – часто ассоциируются с развлечениями и поэтому рассматриваются как нечто второстепенное в жизни большинства людей. Подобный взгляд совершенно неверен. Массовая коммуникация затрагивает многие аспекты нашей жизни… Даже «расслабляющие» средства информации, такие, как газеты и телевидение, оказывают огромное влияние на наше мироощущение. Это происходит не столько из-за их специфического воздействия на наши позиции, сколько потому, что они становятся средствами доступа к знаниям, от которых зависит общественная жизнь. Голосование на общенациональных выборах было бы невозможным, если бы информация о текущих политических событиях, кандидатах и партиях не была общедоступной. Даже тем, кто в целом не интересуется политикой и имеет о ней слабое представление, кое-что известно о событиях национальной и международной жизни. Только настоящий отшельник мог бы оставаться в стороне от «новостей», столь властно вторгающихся в нашу жизнь, и мы имеем все основания предполагать, что у отшельника XX века вполне может оказаться радиоприемник»[13]. В силу всего изложенного становится понятно, почему изучение аксиологически-креативной функции СМИ является одним из направлений современных философских и социологических исследований.

Однако для этого необходима специальная методология, гарантирующая эффективный метод аксиологических исследований СМИ. В этом плане представляют интерес работы академика П.Н. Сакулина, связанные с привнесением социологического метода в литературоведческие исследования[14]. Попытка переноса сакулинского метода социально-синтетического построения в область философского исследования культуронаследовательных и аксиологических функций СМИ дает возможность путем синтеза социальных и аксиологических факторов получить достаточно полную картину процесса формирования средствами массовой информации социальных ценностей, определить степень их инклюзии и проследить трансляцию во времени. Выглядит это так: создается социальная модель вертикальных и горизонтальных срезов общественной жизни и ее отражения в масс-медиа. Поскольку они занимаются типичным обобщением отдельных фактов, постольку их изучение дает общую картину общественных групп данной эпохи или времени. И если соотнести те культурные ценности, которые пропагандируют СМИ в данное время, с полученной картиной социума, а затем синтезировать содержание ведущих публикаций с основными историческими событиями, то в результате можно проследить влияние СМИ на формирование конкретных ценностей общества, их жизнестойкость в данной эпохе или времени и трансляцию последующим поколениям.

Весь процесс формирования социальных ценностей средствами массовой информации можно условно разделить на три этапа. Первый - синтез определенной ценности на основе наблюдения за отдельными фактами общественной жизни и показа этих фактов. Второй – популяризация или включение в систему уже существующих в обществе ценностей способом анализа уже синтезированного идеала или отрицательного явления. И третий - заключительный - инклюзия путем пропаганды данной ценности в обществе.

Для первого этапа характерно когнитивное отражение действительности в средствах массовой информации. Он включает в себя также несколько стадий: универсальный охват социальных явлений, чем обусловлены мозаичность, разноплановость, разнозначимость, многоинертность публикаций и передач; достоверность, документальность публикаций; периодичность обновления пропагандируемых или отбираемых ценностных фактов в сочетании с непрерывностью их отражения; динамизм, обусловленный ускорением социального времени и факторами познания; включенность в систему исторических знаний; опора на научные знания.

Этим путем идет отбор и формирование основополагающих ценностей общества, однако особое значение в их формировании имеет подтверждение фактами. Факты, привнесенные в сознание человека с помощью средств массовой информации, всегда более весомы и сильнее влияют на ценностный выбор, чем полученные любым иным путем. Дело в том, что СМИ, первоначально пришедшие в общество как печатные тексты, несли в себе определенную сакрализацию знаний. Ведь текст сам по себе с древнейших времен был сакральным знанием, вызывающим уважение и веру. Широкое применение печатных текстов зафиксировано в истории мировой культуры как всеобщий процесс десакрализации знаний, но знаний духовных и научных.

С повседневными знаниями, фактами чисто мирскими с приходом в общество масс-медиа произошло прямо противоположное явление - их мирская сакрализация. Ведь именно на явлении сакрализации информации и строится феномен сенсации, воздействующей на сознание как масс, так и индивида. Через печатное слово, породившее в обществе особый род веры в факты, опубликованные в СМИ, это явление распространилось на вербальные, а потом и аудиовизуальные способы передачи фактов. Факт как фундаментальная информационная единица несет достоверные знания о том или ином - с актуальной точки зрения общества - явлении в его органическом единстве рационального и чувственного моментов познания действительности.

Однако не все факты ложатся в основу формирования ценности, поскольку они сами по себе различны по степени общности и сложности, во времени (освещение от прошлого к настоящему и их комбинации), по динамике (факт, как знание о свершившемся, отражение процесса или формирование тенденции, как первичное отражение действительности или отражение отражения), по своему образному воплощению, по соотношению элементов рационального и чувственного. Кроме того, фактам, отобранным СМИ, свойственна индивидуальная окраска автора, в связи с чем крайне необходимо при изучении аксиологически-креативных функций их прослеживать авторское влияние. Существует учение о ценности (аксиологический трансцендентализм), разработанное Виндельбандом и Риккертом, которое «выходит в осознании источника ценностей на уровень единства исторически преднаходимой культуры с ее общезначимыми предпосылками и уникальным отличием от природы»[15]. Это значит, что науки о культуре имеют своим предметом индивидуальную действительность, и что в противоположность наукам о природе они пользуются индивидуализирующим методом. Это наблюдение необходимо учитывать при изучении СМИ, прослеживая творчество отдельных авторов. Если можно спорить о роли личности в истории, то в значении творческой личности в журналистике немыслимо сомневаться. Ценности создает общество, а личности, принимая или отрицая их, транслируют в социальные группы. Отдельные имена в СМИ - это «наиболее удачные формулы» коллективной жизни[16].

Но, памятуя о личностях, не следует забывать о сопоставлении транслируемого через масс-медиа и действительного. Метод синтетического построения дает возможность выяснить общественные условия жизни, охарактеризовать социальную группу, к которой принадлежит автор и для которой пропагандируется ценность, проследить процесс культуронаследования ее в обществе. В процессе отбора ценностных фактов постепенно возникает определенный идеал и потребность его анализа. Это уже второй этап синтеза ценности. В ходе анализа, т.е. публикаций аналитических статей и теле- и радиопередач, продолжается выработка ценностной ориентации как идеи, версии, гипотезы, проблемы, подводящих общество к осознанию новых ценностей. В процессе слияния рациональных и чувственных моментов анализа вырабатывается положительное или отрицательное отношение к предлагаемой ценности, т.е. размещение ее в системе ценностей данной культуры и общества. Причем, как отмечает П.В. Копнин, «...это единство означает не следование одно за другим, а непременное участие того и другого в нашем познании».

После выработки определенного отношения общества к ценности наступает заключительный этап ее формирования - инклюзия. Ценность начинает влиять на мировоззренческие и деятельные установки общества и отдельных его индивидов. А средства массовой информации на данном этапе ощущают влияние общественного мнения на свою деятельность, т.е. происходит процесс «замыкания круга» ценностной ориентации общества, после чего начинается трансляция данной ценности либо внутри данного социума, либо последующим поколениям.

При изучении культуронаследовательной функции СМИ можно выделить два аспекта трансляции ценностей: исторический (передача ценностей от поколения к поколению) и актуальный (процесс передачи культурной и социальной информации внутри данного социума). Далее необходимо размежевать их цели. Ретрансляция культуры от поколения к поколению служит для умножения культурного фонда человечества и включение ценностей прошлого в обращение современного общества. А трансляция внутри данного общества - для творческого производства новых культурных ценностей и передачи их широкой аудитории.

В современных средствах массовой информации существуют как каналы моментальной доставки и тиражирования культурной информации, что является условием массового общения в рамках данного социума и потому определяет процесс аксиологической социорегуляции (условно этот процесс можно изобразить в виде горизонтали), так и формы консервации информации создающие предпосылки для передачи ценностей от поколения к поколению (по вертикали - во времени). Поэтому средства массовой информации можно охарактеризовать как объективно-исторический процесс трансляции культурного фонда, осуществляемый тремя методами: материального воплощения социальной и культурной информации (пресса), вербального (радио) и аудиовизуального (телевидение), а кроме того при помощи технических средств тиражирования.

Формальное различие и разведение этих составляющих одного процесса культуронаследования отнюдь не означает, что в реальной практике они не связаны диалектическим взаимодействием. Совокупность всех перечисленных методов трансляции образует единую культурно-коммуникативную систему, которая влияет на ценностную ориентацию общества при помощи различных типов культурных сообщений: печатных, телевизионных, радиотрансляционных, включающих ценности разнообразных порядков - экономические, социальные, моральные, эстетические и т.д., и разнообразных культурных жанров - публицистики, беллетристики, фотографии, музыки, изобразительного искусства, кино, театра.

Исследуя функции и методы образования ценностей и трансляции их через СМИ, нельзя не учитывать характер общения их с аудиторией читателей, слушателей, зрителей. Для любой формы СМИ реципиенты являются анонимными, безличными, опосредованными в общении и потому статистически усредненными индивидами, которые не являются конечным адресатом ценностной информации, ибо она предназначена им в равной степени настолько, насколько они сами являются участниками агрегатного объединения, именуемого читателем, зрителем, слушателем. Поэтому на стадии приема реципиентом ценностной информации необходимо учитывать этот фактор и предвидеть возможные моменты неопределенности и непредсказуемости реакции на ту или иную ценностную установку.

Исследование адресата СМИ надо проводить с учетом его отрыва от коммуникатора, особенно, если это касается телевизионных и радиопрограмм. Ведь лицо, непосредственно обращающееся с экрана телевизора или по радио, не всегда является автором сообщения и, как правило, не является творцом транслируемых ценностей. Однако, наиболее важным и существенным в процессе распространения культурной информации и утверждения ценностей является не столько сама структура коммуникатора, сколько направленность ее деятельности, цели, стремления к определенным идеям.

Эффективность информации, зачастую, обусловлена верой реципиента в определенные идеи и его ориентацией в той или иной системе ценностей. Согласно теории английского психолога Дж. Янга вера является одной ни центральных программ мозга индивидуума[17]. Следует иметь в виду то существенное обстоятельство, согласно которому взаимосвязь веры с системой ценностей неоспорима. С разрушением веры уничтожается и соответствующая ей система ценностей. Так произошло с заменой религии как формы мировоззрения на атеизм, когда была разрушена программная установка на веру в бога и ее ценностная система. Веру попытались заменить иным феноменом, в том числе и искусством, однако высокое искусство оказалось доступным лишь определенным социальным слоям, а отнюдь не широким массам. Для них же «свободное» место веры или высокого искусства заняла массовая культура с только ей присущими ценностями. И наиболее доступным, распространенным и популярным транслятором этих ценностей, а также координатором личности в новой системе ценностей, стали именно СМИ.

В достижении же высокой эффективности внедрения новой системы ценностей в общественное сознание огромное значение имеет фактор социального единства реципиента и политического, культурного, общественного опыта и уровня коммуникатора. Интеграционный социальный опыт и привлекает индивидов к потокам средств массовой информации, а следовательно, и приобщает к определенным, пропагандируемым ими ценностям. Не следует забывать при анализе ценностной ориентации и о соотношении практики общественного бытия и содержания ценностной информации, которую получают реципиенты в процессе направленного влияния СМИ. В случае целенаправленной организации культуронаследования, подбора определенных ценностных ориентиров можно добиться положительных результатов в процессе инклюзии.

Роль средств массовой информации в формировании ценностной ориентации общества и личности определяется тремя взаимосвязанными компонентами. Аккумулятивная способность СМИ впитывать в себя лучшие и высшие достижения мировой культуры делает их жизнестойкими и жизнеутверждающими. Поэтому в вопросе приобщения масс к вершинам культуры, а вместе с этим и основополагающим ценностям культуры, ничто с ними не может соперничать.

Но трансляция социальных ценностей миллионным аудиториям - только одна из форм влияния на социум и на культуру. Второй формой после репродуктивных компонентов являются творческие аспекты СМИ. И третьим, наверное, самым фундаментальным моментом, который определяет влияние СМИ на формирование ценностной ориентации общества и личности, выступает то, что благодаря своей технической природе средства массовой информации не только обеспечивают возможность массового охвата больших аудиторий, документальной фиксации ценностей и демонстрации их влияния, но и привносят в общество целый ряд новых эстетических качеств, которые влияют на формирование ценностей.

Этот процесс обогащения культуры за счет освоения новых эстетических качеств средств массовой информации, открытых и внедренных в практику благодаря их технизации, существенно влияет не только на аксиологически-креативную область их деятельности, но и раздвигает горизонты духовного обогащения личности, что в свою очередь влияет на ускорение процессов инклюзии ценностей. В повседневное мышление людей внедряются образы, символы, знаки художественных форм, созданных на базе средств массовой информации, что содействует углублению и расширению мировоззрения, выработке новых образов и способов мышления, приближающих человечество к общепланетарной концепции ценностной ориентации.

Осмысление взаимоотношения и взаимозависимости средств массовой информации с другими культуронаследовательными и аксиологическими методами и способами общества не является только теоретической проблемой. Пребывая на стыке многих отраслей знаний, теория средств массовой информации способна выдвинуть ряд положений, важных для различных наук, и в первую очередь для философии, в частности аксиологии. Ее развитие сегодня немыслимо без знания о путях и способах формирования с помощью СМИ ценностей, о процессах их инклюзии, трансляции как в актуальном, так и в историческом аспектах.

Широкое приобщение средствами массовой информации миллионов людей к экономическим, социальным, политическим, эстетическим, моральным и другим ценностям накладывает отпечаток на всю ценностную ориентацию общества, а, следовательно, определяет пути развития культуры. Эффективная, творческая деятельность в современных условиях уже немыслима без СМИ, поскольку вне их невозможны ни согласованность действий масс, ни формирование единых идеологических и мировоззренческих установок. Иными словами, средства массовой информации являются не только результатом грандиозного скачка в развитии технических способов передачи информации и трансляции культурных ценностей, но и феноменом культуры, отвечающим на определенный социально-исторический запрос эпохи. Этот феномен в высшей степени сложен и мозаичен, потому что в его производстве принимают участие наука, культура, эстетика, этика. Область его отображения - вся наша действительность. И сегодня уже судьбы мира - культурные, экономические, политические, социальные - неотделимы от СМИ, поскольку они обеспечивают приобщение личности к экономическим, культурным, политическим, социальным ценностям.

3.2. Основы понимания механизмов влияния СМИ на сознание человека

Рубеж XX – XXI столетий представляет собой пограничную эпоху, когда совершается переход от одного типа цивилизации (в данном случае чувственной цивилизации, рожденной во времена Ренессанса) к другому типу, характеризующейся иными параметрами духовности. Одним из фундаментальных проявлений этой пограничной эпохи в истории человечества выступает новая, информационная культура с ее электронно-компьютерными средствами массовой коммуникации и информации. Исследователи отмечают то обстоятельство, что телевизионно-компьютерная культура, возможно, «предлагает новый вариант разработки цивилизационной матрицы», так как в связи с выработкой цивилизационного ресурса грядут структурные изменения, указывающие на исчезновение матрицы культуры[18]. Ведь последние два-три десятилетия показывают невиданный ранее рост информационных потоков, которые циркулируют в обществе и которые кардинальным образом изменяют среду обитания и стиль жизни человека. «Впечатляющее развитие и распространение новых средств информации, систем связи и телекоммуникационных технологий, - отмечают Л.П. Гримак и О.С. Кордобский, - влекут за собой глубокие социальные изменения, формируют новый тип сознания, меняют лексику, модифицируют вербальные средства общения»[19]. Происходящие изменения настолько глубоки, что возможно толкования понятия «отечество» в словарях русского языка как «родного геоинформационного пространства». Так как в психологическом плане такого рода трансформациям цивилизационной матрицы человек оказывается не подготовленным, то необходимо выявить более четко механизмы влияние новых средств массовой информации и коммуникации на сознание человека. В данном случае нельзя не согласиться со следующими положениями основателя секьюритологии М.С. Алёшенкова: «Переоценить роль средств массовой информации в информационно-психологическом воздействии на человека очень сложно. Фактически они и формируют общественное мнение и, в значительной степени, мировоззрение отдельных граждан. Это достаточно хорошо на российском примере. Необходимо также отметить их все возрастающую роль и в формировании интеллектуальных способностей человека»[20]. Здесь следует сделать небольшое уточнение, согласно которому современные средства массовой информации оказывают значительное воздействие в формировании не только общественного мнения, но и мировоззрения целых социальных слоев общества.

Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, что формирование общественного мнения и мировоззрения социальных слоев и групп средствами массовой информации тесно связано с идеологией и дискурсивной практикой масс-медиа. Несмотря на то, что представители СМИ и политики отдают предпочтение плюрализму мнений, отрицая при этом их идеологическую ангажированность, в действительности именно идеология оказывает немалое влияние на функционирование масс-медиа. Не случайно западные специалисты в области социологии массовой коммуникации и информации – Т. Ван Дайк, Дж. Б. Томпсон, С. Толсон, Дж. Лалл и др. – достаточно плодотворно используют в качестве эффективного инструментария понятие «идеология» в исследования ситуаций, характерных для средств массовой информации[21]. Это обусловлено следующими факторами: во-первых, идеология, носителем которой выступает журналист, лежит в основе его оценок тех или иных событий и презентации мнений социальных групп в соответствующей интерпретации; во-вторых, понятия «идеология» и «дискурс» невозможно разорвать в структуре дискурсивных практик, моделирующих и воспроизводящих на социосемантическом уровне социально-ассимметричные отношения в обществе[22]. Однако здесь возникает проблемы, связанные с дефинициями идеологии и «мнений» различных социальных слоев и групп.

Ведь, с одной стороны, мнения и идеология содержат в себе верования и репрезентации, т.е. они обладают когнитивным и персонифицированным смыслом, с другой – мнения и идеология по своему существу имеют социальный, политизированный и институциональный характер. Для совмещения этих двух сторон Т. Ван Дайк предлагает комбинированный социокогнитивный подход к исследования спектра проблем соотношения идеологии и масс-медиа. Он пишет, что из признания социальной сущности идеологии отнюдь «не означает, что идеология не должна описываться в когнитивных терминах»[23]. Однако чисто когнитивный подход в силу редукции таких идеологических феноменов, как ценности и идеологемы, только к ментальным и даже нейробиологическим структурам подвергается западными специалистами весьма жесткой критике. «Наоборот… элементы социальной структуры (такие, как группы, институты, власть и неравенство), как, впрочем и каждодневная дискурсивная социальная практика и другие формы взаимодействия между людьми как членами социальных групп, систематически имеют отношения к социально конструируемым пространствам их умов». В данном случае сюда относятся и мнения социальных групп, без которых невозможно функционирование социально конструируемых пространств умов индивидов.

Изложенное означает рассмотрение идеологии через призму, во-первых, выполняемых ею социальных функций в обществе; во-вторых, когнитивных структур, которые имманентно присущи любой идеологической ментальности и имеющих отношение к разделяемым ценностям, нормам, знаниям и мнениям; в-третьих, дискурса, когда идеология выражает и воспроизводит себя в структурах социально ситуативных текстов и дискуссий. В этом смысле вполне правомерно следующее положение: «Реализация социальных функций идеологии тесно взаимосвязано с ее когнитивными структурами. Другими словами, социальные действия людей как членов определенных групп увязаны с содержанием их «мнений», с тем, что они думают как члены данных групп в определенных социальных ситуациях»[24]. Следовательно, осуществление социальных функций идеологии предполагает исследование ее взаимосвязи с такими социальными репрезентациями, как знания, ценности, нормы и отношения, а также с когнитивными структурами. Именно в этом случае можно выявить механизмы влияния средств массовой информации на сознание человека как члена той или иной социальной группы, чтобы детерминировать его поведение.

В общем плане основой механизмов воздействия средств массовой информации на сознание человека является мир культуры, своими корнями уходящий в природу. Существование мира культуры, включающего разнообразные системы символов, требует целостного подхода к весьма сложнейшей проблеме сознания, т. е. такого подхода, «который позволяет концептуально объединить ее «природный» и социокультурный планы»[25]. Иными словами, сознание человека имеет свой субстрат, механизмы функционирования которого невозможно понять без аналитического рассмотрения взаимодействия между индивидом и чувственно воспринимаемой им средой. Здесь два «полюса»: один из них — мозг, нервная система, другой — символические системы культуры. Согласно принципам современного философского знания, анализ субстрата человеческого сознания требует учета взаимопроникновения общества и природы. «Это означает, что, во-первых, природный и социальный моменты — различные аспекты такой целостности, как человеческое бытие; во-вторых, эти моменты взаимопроникают в сфере способа производства материальных благ; в-третьих, фундаментальным элементом бытия человека является труд плюс такие элементы этой онтологической целостности, как структуры сознания, язык и др. Именно трудовая деятельность является не только носителем, но и наиболее развитой формой человеческого отражения объективного мира. Именно на ее основе вырастает мир культуры, включающий системы символов, выступающий в качестве субстрата структур сознания человека (системы символов, символические формы являются одной из основ и средств существования мыслительных структур и образований)»[26]. Отсюда следует определяющая роль этого второго «полюса», играющего значительную роль в функционировании человеческого сознания.

Не менее важным является и природный субстрат человеческого сознания, чему посвящается немало исследований в области нейробиологии[27]. В настоящее время установлено наличие специфического соответствия между импульсной активностью тех или иных клеток мозга и словесных сигналов. Схема обработки словесной информации такова: «Вначале слово шифруется в электрических импульсах мозга, независимо от смыслового его содержания, как сложные звуковые сигналы. Возникшая при этом импульсная активность нейронов (код) адресуется к долгосрочной памяти, накопленной в результате индивидуального опыта, активизируя ее. После активизации долгосрочной памяти возникает новый электрический шифр — смысловой код. Теперь услышанное слово, пройдя через стадию акустического кода, «оживает» в мозге и вызывает другие, уже более сложные психические процессы»[28]. Именно учение о работе первой и второй сигнальной системы дает нейрофизиологическое объяснение гипносуггестивных и других явлений в интеллектуальной, эмоциональной и волевой сферах человека.[29].

Дальнейшие исследования показали, что имеются более тонкие связи между человеческим мозгом и словесными сигналами. В нейробиологии установлено, что взаимодействие мозга и речи осуществляется на трех уровнях, а именно: крупный комплекс нейронных структур, расположенных в левом и правом полушарии, служит для представления в мозге понятий; нейронный комплекс меньшего размера, находящийся главным образом в левом полушарии, формирует слова и предложения; между этими двумя уровнями в роли посредника располагается находящийся в левом полушарии важный комплекс нейронных структур[30]. Возникает вопрос о том, как представлены сами понятия в структурах мозга? «По нашему мнению, - пишут А.Р. Дамазиу и А. Дамазиу, - устойчивых «изобразительных» представлений предметов или людей, как предполагалось традиционно, там не существует. Вместо этого мозг сохраняет запись нервной активности, имевшей место в сенсорной и двигательной коре при взаимодействии с данным объектом. Эти записи – системы синаптических связей, которые способны воспроизвести определенные картины активности, соответствующие предмету или событию; каждая запись может также стимулировать связанные с нею записи». Для исследования ответственных за речь структур мозга используются такие методы, как ЯМР-визуализация, ПЭТ-сканирование, однако остается много неясного относительно нервных механизмов накопления в мозге понятий.

В связи с этим нельзя не согласиться с отечественным физиологом Л.А. Орбели, усматривающим задачу эволюционной физиологии в том, чтобы «теснейшим образом связывать физиологические исследования с психологическими, чтобы понять те физиологические механизмы, которые обеспечили человеку возможность превратиться из биологического существа в существо одновременно биологическое и социальное, понять те физиологические механизмы, которые обеспечили возможность взаимоотношений между людьми...»[31]. В противном случае исчезает естественнонаучный аспект исследования в медицине, социологии и искусстве, что в свою очередь тормозит исследование недостаточно проясненных проблем функционирования человеческого мозга как субстрата психики и, следовательно, мешает четкому пониманию механизмов влияния средств массовой информации на сознание человека.

Развитие науки значительно расширяет сферу рационального и экспериментального анализа природы, показывает определяющую роль структур мозга в функционировании сознания человека. Исследования структур семантической памяти показывают, например, что даже самые абстрактные понятия («капитал», «судьба» и др.) имеют эмоциональную насыщенность, которая в зависимости от опыта, воспитания, знания и веры индивида определяет диапазоны субъективных оценок»[32]. Последние же, как известно, направляют поведение человека, что особенно существенно в эпоху бурного развития информационной культуры с ее электронными масс-медиа.

Для объяснения указанного феномена К. Прибрам выдвинул гипотезу, согласно которой положительное подкрепление в случае позитивной обратной связи о результатах действия вызывает в синапсах выделение норадреналина. Это вещество стимулирует освобождение рибонуклеиновых кислот, что облегчает белковый синтез в нервных клетках. Последовательность синтезированных белковых молекул представляет собой код, посредством которого записывается информация в долговременной памяти. Отрицательное же подкрепление индуцирует цепь процессов, заканчивающуюся отказом от выбранного способа действия. Важным моментом этих процессов является выделение серотонина, оказывающего влияние на активацию тормозных клеток или снимающего их подавление[33].

Таким образом, человеческое поведение организуется посредством взаимодействия мотивационных и когнитивных компонентов. «Управляя динамикой поведения, определяя благодаря своей оценочной функции характер удерживаемой в памяти информации, аффективно-эмоциональная система остается исходным базисом мотивации не только в течение эволюции, но и в ходе общественной истории человечества. Ее развитие определяется дифференциацией когнитивных структур. Именно здесь, на пересечении мотивационных оценок и когнитивных процессов, впервые возникает потребность в рациональном объяснении окружающего мира»[34]. Самые тонкие понятийные различения пронизаны эмоциональным содержанием, которое вносит определенный вклад в рациональное осмысление объективного мира и которое дает возможность раскрыть механизмы воздействия СМИ, в том числе электронных масс-медиа, на сознание индивида.

Именно путем организации средствами массовой информации взаимодействия мотивационных и когнитивных компонентов сознания человека функционируют предвыборные пиаровские технологии. Они воздействуют на чувства, эмоции и разум избирателя и в итоге позволяют осуществить комплексное оболванивание избирателя[35]. Эти пиаровские технологии исходным пунктом избирают именно человеческие чувства, так как они формируются глубинной реакцией человеческой сущности на внешние воздействия (необходимо отделить чувства, относящиеся к социальному восприятию человека, от его личных чувств). «Чувства, пробуждаемые у человека социумом, заложены в общественной природе человека. В этом плане следует, в первую очередь, учесть традиции и обычаи народа, населяют рассматриваемый регион. Применение материала, базирующегося на исторических традициях, вызывает положительную ответную реакцию. Эта реакция может быть закреплена применением широко известных старинных оборотов, пословиц и поговорок, а также популярных песен, маршей и мeлoдий, связанных с героической историей народа или данной народности». Однако, если в ряде электронных СМИ будут звучат частушки с обидным содержанием в адрес кандидата, то у электората будут формироваться отрицательные чувства в отношении баллотирующейся персоны.

Здесь же следует умело использовать стилистику и выбранный кандидатом во власть логотип, лозунги, а также дизайн рекламных проспектов, буклетов, листовок, щитов и заставок, которые нужно к тому же показать по каналам электронных СМИ. «В дополнение к чувствам, вызываемым социумом, следует позаботиться о положительных чувствах у избирателей, вызываемых общением с кандидатом. Попросту говоря, кандидат должен нравиться избирателям. Нравиться как мужчина (женщина), как отец (мать) семейства или заботливый (дочь), нравиться как гражданин. С этой целью в составе команды должен быть xopoший психолог, принимающий участие в разработке модели и во всей предвыборной кампании и конкретных мероприятий. Через психолога также должны проходить все материалы, направляемые в СМИ в агитационных целях».

Последовательное и ненавязчивое воздействие на чувства избирателей способствует пробуждению у них положительного восприятия кандидатуры идущего во власть и подготовит почву для эмоционального воздействия. Поскольку, как известно, наиболее притягательными для избирателя являются харизматические личности, постольку многим кандидатам во власть и действующим политикам приходится работать над воспитанием у себя этого загадочного свойства влияния на массы. Затем начинается этап избирательной компании, связанный с более высоким уровнем восприятия электоратом кандидатуры во власть – эмоциональное воздействие на сознание человека. Эмоциональное воздействие состоит в методически проработанном характере действий кандидата во время репрезентации своей личности избирателям и начального этапа агитации. В последующем эти методики применяются в меньших объемах и последовательно корректируются.

Эти методики предусматривают: во-первых, «отработку стиля поведения кандидата перед избирателями и в фокусе телекамеры, а также его внешний вид»; во-вторых, «эмоциональный характер выступлений, характеризующийся широким динамическим диапазоном»; в-третьих, «краткость и понятность фраз с привязкой их к устоявшимся общественным ценностям и обращением к историческому опыту, памяти предков»; в-четвертых, «применение нестандартных, неожиданных элементов поведения, в том числе, на грани дозволенного»; в-пятых, «использование юмора, в том числе, заранее заготовленных сцен в стиле: «какой вопрос - такой ответ»». Для всех данных мероприятиях основной целью является пробуждение и закрепление у людей положительных эмоций по отношении кандидату. Здесь уместно заметить, что времена преобладания протестного электората безвозвратно уходят в прошлое, уступая место прагматизму.

Первый этап психоэмоционального состоянии электората в целом характеризуется тем, что посредством тонко поставленной проблемы региона и появления личности кандидата, который вызывает положительные чувства и эмоциональные реакции людей, осуществляется завоевание симпатий к нему и формирование армии его приверженцев. Население повсеместно начинает воспринимать его личность как своего благодетеля и кумира, а интерес к нему захватывает все новые слои избирателей за счет общения людей друг с другом.

Для закрепления такого прироста своих сторонников кандидат должен непрерывно подогревать интерес к проблеме и своей личности, рассматривая проблему во все новых ракурсах и используя различные каналы социальных коммуникаций. Тогда избирателей охватит явный интерес к личности кандидата, что вызовет у них желание рассказать о кандидате своим друзьям. «На этом же этапе следует наладить обратную связь с избирателями, записывать всех, с кем общался кандидат лично. Впоследствии, в ходе избирательной кампании при выступлениях по телевидению и в газетных статьях (курсив наш – Е.П.) можно упоминать об этих избирателях, как о своих друзьях, о поставленных ими вопросах и путях их разрешения. Такой прием вызывает у людей мощную положительную реакцию, закрепляя завоеванный голос, который с этого момента может стать к тому же активным за счет передачи впечатлений избирателя своим друзьям, знакомым и близким. Иными словами, такой избиратель становится бесплатным агитатором, а Ваша ложь достигла цели».

По мере перехода общества во вторую и третью фазу психоэмоционального состояния постепенно с необходимостью нарастает логическая составляющая агитации. На последнем этапе она, как правило, должна доминировать, чтобы обеспечить агитационное воздействие преимущественно на разум избирателя. Наблюдения показывают, что результаты выборов лишены логики: это лишний раз доказывает тот факт, что человек осуществляет выбор не столько умом, сколько другими центрами принятия решений. Разум в данном случае только фиксирует и закрепляет положительное чувственное и эмоциональное восприятие кандидата.

Основными принципами воздействия на разум избирателя в ходе предвыборной агитации следует считать следующие: во-первых, последовательное и компетентное обоснование путей разрешения избранной проблемы; во-вторых, привлечение к освещению проблемы авторитетных лиц, подтверждающих правильность выбранных кандидатом пути ее разрешения; в-третьих, логическое обоснование необходимости избрания кандидата на выборный пост в связи с разрешением проблемы соблюдением условий тактичности воздействия на разум избирателя; в-четвертых, ненавязчивый логический ход размышлений, который подводит избирателя к личному умозаключению о выборе в пользу кандидата. Известно, что в эти же периоды избирателями хорошо воспринимаются факты учета их мнения по поводу освещаемой проблемы, и это необходимо широко использовать.

Для понимания механизмов влияния СМИ на сознание человека необходимо достаточно полное знание мозговой организации мыслительной деятельности человека. Не случайно последняя декада XX века была посвящена исследованиям науке о мозге человека, когда были получены весьма интересные результаты в области нейрофизиологии мозга благодаря второму прорыву в научных поисках. Известный отечественный исследователь Н.П. Бехтерева пишет о ситуации, сложившейся с изучением проблемы «мозг и психика» во второй половине XX столетия следующее: «Еще совсем недавно — каких-нибудь три десятка лет тому назад — в тогда наиболее результативном подходе к изучению мозговой организации мыслительной деятельности человека нас было очень немного. Как наиболее результативное методически мы имеем в виду изучение различных физиологических показателей мозговой нейродинамики при психологических тестах в условиях прямого и особенно множественного контакта с мозгом человека… Прямой контакт с мозгом осуществлялся при клиническом применении имплантированных в мозг электродов и в операционной… Исследование мозговой организации мыслительных процессов в условиях прямой регистрации различных физиологических показателей жизнедеятельности мозга при одновременной реализации психологических тестов позволило осуществить первый прорыв в проблеме «Мозг и психика», который явился результатом прямого контакта с мозгом человека. За счет рациональной организации исследований удалось получить подробнейшие сведения о жизни отдельных зон мозга. Накопление данных предоставило материал для суждения об организации и механизмах деятельности мозга. Было получено множество принципиально новых данных о функциях подкорковых образований, о функциональной организации коры, об особенностях системы обеспечения мыслительной деятельности, механизмах самосохранения, надежности и собственной защиты мозга»[36]. Опыт этого периода исследований обобщен Н.П. Бехтеревой и ее сотрудниками в большом количестве публикаций, в том числе в монографиях.

Затем происходит осуществление второго прорыва, обусловленного новой возможностью получать практически в каждом исследовании одновременно сведения о состоянии всего мозга, всех его зон. Это позволило строить новую функциональную анатомию мозга человека, подвергать верификации имеющиеся и выстраивать новые концепции о механизмах работы мозга. Второй прорыв характерен для Декады, посвященной мозгу человека, и связан с методами неинвазивного исследования деятельности мозга. «После почти одинокого нашего пути с середины 60-х годов в изучении мозговой организации мышления, - пишет Н.П. Бехтерева, - сегодня в самых разных изданиях публикуются результаты исследования этой проблемы с помощью неинвазивной техники (позитронно-эмиссионной томографии — ПЭТ, функциональной магнитно-резонансной томографии — fMRI или MSI, однофотонной эмиссионной компьютеризированной томографии — SPECT, модернизированной электроэнцефалографии — ЭЭГ, магнитоэнцефалографии — MEG). Возможности неинвазивной техники позволили не только избежать ограничений точечного нейрофизиологического контакта с мозгом. Они, по существу, открыли и принципиально новые перспективы изучения мозга, открыли и расширяют прорыв нового знания в области мозговой организации мыслительной деятельности да и всех других видов деятельности человека».

Однако, несмотря на значительный рост количества публикаций, данные разных исследователей пока еще не всегда легко сопоставимы, что объясняется прежде всего динамичностью систем мозга, которые обеспечивают высшую нервную деятельность человека. Во всяком случае можно утверждать, что изменения на ПЭТ при мыслительных процессах удалось обнаружить как в левом, так и в правом полушарии — и в коре, и в глубоких структурах мозга, что это является резюме для большинства опубликованных работ. В подавляющем большинстве исследований с предъявлением сложных психологических тестов изменения преобладают в левом полушарии, однако роль правого полушария было бы неправомерно недооценивать — оно закономерно вносит свой вклад в реализацию теста. Подводя итоги многочисленным исследованиям человеческого мозга, Н.П. Бехтерева пишет: «С помощью неинвазивной техники в ряде работ изучалась роль активации в симметричных зонах правого и левого полушарий… Сейчас уже в очень большом количестве работ исследована мозговая организация восприятия различных составляющих речи — от восприятия и воспроизведения слов и их отдельных элементов, грамматики и семантики слов, до восприятия корректной и измененной речи и реализации собственно мыслительной деятельности. В материалах второй Международной конференции по функциональному картированию мозга человека (Boston, 1996) в большом количестве работ представлены данные о современном состоянии вопроса о мозговом картировании подавляющего большинства функций человека и прежде всего высших… Важно представлять себе, что сейчас оказалось возможным и проводится исследование мозговой организации действительно самых разных аспектов психической деятельности человека, и в том числе мозговой организации логики, воображения, творчества».

Можно утверждать, что вторым прорывом мира науки о мозге человека характеризуются успехи Декады Мозга Человека, которые свидетельствуют о значительном потенциале исследований человеческого мозга, о мозговой организации мыслительной деятельности - этой наиболее человеческой деятельности человеческого мозга. В то же время раскрытие физиологической сущности мозговой нейродинамики требует с необходимостью сочетанного подхода к изучению мозга с использованием возможностей неинвазивной и инвазивной техники, дополнением данных ПЭТ, fMRI и другими нейрофизиологическими показателями. Следует иметь в виду то обстоятельство, согласно которому в последнем случае наиболее глубокий анализ развивающихся в мозгу явлений возможен при дополнении результатов пространственной оценки нейромозаики сведениями о динамике импульсной нейронной активности. В этом случае станет значительно яснее физиологическая сущность того состояния в мозгу, которое высвечивается, в частности, на ПЭТ и обозначается как активация.

«И все же, - подчеркивает Н.П. Бехтерева, - как бы далеко во всех этих исследованиях мы ни продвинулись, мы все равно не подойдем к важнейшему вопросу в познании мышления — своего рода сверхзадаче — его мозгового кода… Решение вопроса о мозговом коде мыслительных процессов имеет принципиальное значение для проблемы «Мозг и психика» и определит важнейший, третий, прорыв в ней. Даже как это ни парадоксально, в том случае, если результат будет отрицательный… Углубление в исследования мозга, в том числе на основе принципиально новых, сейчас еще не созданных технологий может дать ответ на спрос о мозговом коде мышления. Если ответ (окончательный!) будет отрицательным, тогда то, что мы видели ранее – не код собственно мышления, а перестройки импульсной активности соотносимые с активированными при мыслительной деятельности зона мозга - своего рода «код вхождения звена в систему». При отрицательном ответе надо будет пересматривать и наиболее общие и наиболее важные позиции в проблеме «Мозг и психика». Если ничего в мозгу не подлежит именно тончайшей структуре нашего думания, тогда какова в этом думании роль мозга? Только роль территории для каких-то других, не подчиняющихся мозговым закономерностям, процессов? И в чем их связь с мозгом, какова их зависимость от мозгового субстрата и его состояния? И все же именно такая задача будущего вопрос о коде — логика нашего познания мозга человека, задача третьего прорыва, стоящая перед исследователями мозга человека». Таким образом, на сегодня важнейшей стратегической задачей в науке о мозге человека является исследование мозгового кода мысли. Его расшифровка или отрицание имеет фундаментальное значение для понимания деятельности человека, его поведения и применения на практике для решения различных проблем человеческой экзистенции, в том числе и для глубокого понимания влияния СМИ на сознание индивида.

Со времени выхода в свет монографии Н.П.Бехтеревой «О мозге человека. XX век и его последняя декада в науке о мозге человека» прошло пять лет, в течение которых проводились интенсивные исследования расшифровки мозгового кода мыслительной деятельности человека. В связи с этим заслуживает внимания проблема поиска кодов памяти в единичных реализациях ЭЭГ, в результате которого теоретическое и экспериментальное моделирование процессов памяти на основе взаимодействия дискретных волн мозговой активности позволило показать принципиальную значимость фазовых характеристик биоэлектрических потенциалов для отображения кодов памяти[37]. На основе разработанных методов регистрации эндогенных вызванных потенциалов, которые были индуцируемы испытуемыми в процессе произвольного извлечения информации из памяти, в единичных реализациях ЭЭГ. Было проведено экспериментальное сравнение характеристик биопотенциалов, зарегистрированных при выполнении задания на воспроизведение пропущенного сигнала «в уме», с данными, полученными при регистрации ЭЭГ активности в ответ на реальный стимул и при пассивном восприятии пропущенного стимула. Это дало возможность дифференцировать биоэлектрическую активность мозга, связанную с процессами памяти, и активность, которая связана с процессами восприятия. В плане нашей проблемы – выяснение механизмов влияние СМИ на сознание человека – полученные результаты подтверждают взаимосвязь средств массовой информации с такими социальными ценностями, как религия, литература, искусства, непосредственно синтезируюемых в коммуникативных факторах культуры. Вместе с тем известно, что эти перечисленные социальные ценности неразрывно связаны с воображением человека.

Следует учитывать тот момент, что воображение человека проявляется не столько в сфере собственно сознания, сколько в сфере бессознательного, что, по некоторым подсчетам, мозг человека способен продуцировать число воображаемых ассоциаций порядка 10100; что на 20 порядков превышает число атомов в наблюдаемой нами Вселенной. Поэтому понятно, что невозможно осознать и выразить в словесной форме все это колоссальное число воображаемых представлений, образов и ассоциаций, что большая их часть находится в сфере бессознательного и некоторые из них «выходят» в сферу сознания в ряде случаев — гипноз, шаманские ритуалы, общение с миром искусства, интуитивные прозрения и т.д.

В научной психологии воображение определяют как форму психического отражения, когда на основе ранее сформированных представлений генерируются новые образы или ассоциации[38]. Исследования показывают, что в работе воображения немалую роль играет память, хранящая в себе сенсорные образы. В процессе «работы» воображения происходит извлечение из памяти не только элементов того или иного образа, но и образов другой модальности (например, зрительный образ может вызывать связанный с ним запах), что сопровождается рядом последовательных электрических и молекулярных изменений в определенных участках нейронной сети[39]. В плане нашей темы исследования данное положение приобретает существенное значение – оно показывает, что влияние СМИ на сознание человека обусловлено физико-химическими процессами фиксации и закрепления воспринимаемой информации на нейронном уровне функционирования головного мозга индивида. Образно говоря, в нейронных структурах человеческого мозга посредством СМИ прокладываются физические пути, колеи, по которым движутся потоки информации и с которыми связаны внедренные в сознание индивида те или иные стереотипы мышления и поведенческие установки.

Не менее значимым для понимания механизмов влияния СМИ на сознание человека является выдвинутое в современной науке предположение о связи между воображением и зрительным восприятием: в основе воображения и восприятия лежит функционирование одних и тех же нейронных механизмов и поэтому воображение может воздействовать на течение перцептивных процессов[40]. В связи с этим представляет значительный интерес вопрос о взаимосвязи воображения с образами других модальностей – слуховых, осязательных, обонятельных и др. Очевидно, здесь немалую помощь может оказать синестезия – взаимосвязь образов различных модальностей, что имеет значение для развития мышления и формирования личности вообще. Феномен синестезии также может выступать в качестве одного из эффективных механизмов влияния СМИ на сознание человека. Дело в том, что в настоящее время западные медиа-холдинги обратили внимание на значимость информационных ресурсов Интернета – этого мирового кибернетического пространства, всемирной коммуникационной сети. Владельцы западных оффлайновых СМИ обнаружили сильного конкурента в лице новостных интернет-агентств и стали терять свои позиции. Чтобы восстановить свои позиции на информационном рынке СМИ-холдинги включили в конвейер производства информации такой новый участок, как Интернет. В результате возникли ньюсрумы – объединенные редакции, в которых газетчики, телевизионщики и интернетчики в ходе совместной деятельности производят качественно новые информационные продукты[41]. Таким образом, ньюсрумы как СМИ XXI столетия представляют собою интеграцию традиционных масс-медиа с их устоявшимся технологическим процессом и новых динамичных онлайновых информационных структур, характеризующихся бешенным ритмом, мгновенной реакцией и присущей виртуальному миру интерактивностью. И если принять во внимание то немаловажное обстоятельство, согласно которому Интернет дает возможность индивиду не только воспринимать акустические сигналы и визуальные образы, но и образы других модальностей (тактильные и обонятельные ощущения), тогда становится понятным эффект синестезии как одного из механизмов влияние качественно новых СМИ на сознание человека.

Следующим уровнем человеческого восприятия является его подсознание, наиболее неизведанная часть человеческой сущности. Подсознание, в свою очередь, имеет несколько уровней восприятия, причем, по всей вероятности число таких уровней вряд ли поддается подсчету ввиду их огромного количества. Однако в рамках нашего материала раскрытие этих уровней нецелесообразно. Здесь мы можем отметить тот факт, что современные исследования показывают, что в процессе восприятия информации от оратора лишь 45% информации поступает к человеку через вербальное общение, а 55% относится к подсознательному восприятию[42]. В диалоговом режиме эти пропорции сдвигаются еще на 10% в пользу подсознания.

К подсознательному языку общения относятся: мимика, движения глаз, жесты и позы, в том числе, движение в ходе выступления. Овладение языком подсознания требует длительных тренировок под руководством опытного психолога. В памяти и в подсознании остаются неожиданные привлекающие действия по ходу выступления, поэтому здесь можно да волю своей фантазии, не переступая рамки дозволенного. «По материалам печати можно сделать вывод о том, что иногда имеет место применение специальных методов обработки подсознания, но это уже не 25-й кадр, который легко обнаружить. Компьютерные технологии позволяют встроить изображение или текст в демонстрируемую передачу, не имеющую никакого отношения к предвыборной агитации».

Не существует доказанных фактов, но имеется реальная возможность применения по радио и телевидению психотронных генераторов, подающих модулирующую или модулируемую звуковую передачу, соответственно, на сверхвысоких и сверхнизких частотах. Подсознание легко воспринимает то, что ухо человека не слышит. По-видимому, существуют и другие способы психотронной обработки, но это уже оружие. Отсюда следует, что человек начинает испытывать пределы своих возможностей, что с необходимостью влечет за собой революцию в психике индивида.

В связи с начавшейся революцией в психике человека сейчас интенсивно разрабатываются различного рода психотехнологии, чтобы управлять поведением индивида. Следует помнить, что человек в нынешних условиях находится под мощным воздействием техногенной информационной и информационно-психологической среды. Развитие технической цивилизации вызвало эффект отключения способности мозга человека сознательно контролировать воздействующие на него информационные потоки. Тем не менее, эта неконтролируемая часть информации воспринимается мозгом и психикой, что изменяет состояние и поведение человека помимо его воли и желания.

Высшей управляющей системой в живом организме, как известно, является психика и поэтому, искусственно изменяя ее эмоциональные структуры, можно управлять не только комплексом убеждений и представлений, но и соматическими процессами. На уровне сознания субъекта это обычно отражается как вера, убежденность, устойчивое представление, мнение и пр., что образует «ядро» личности — образ «Я» со всей многомерностью его отношений с окружающими реалиями. Существенным является то, что эти отношения можно изменять искусственно при помощи психотехнологий. «Психотехнологии являются качественно новым этапом развития науки и техники, - пишут в своей книге «Психотехнологии» И.Смирнов, Е.Безносюк и А.Журавлев, - и позволяют определять причины многих нарушений психики и тела и производить нелекарственную коррекцию здоровья. Все имеющиеся резервные возможности, способности любого человека начинают развиваться, совершенствоваться в желаемом для него направлении. Современные компьютерные психотехнологии — это уникальные, совершенно безопасные, прецизионно точные, экологически чистые технологии профилактики и улучшения здоровья и совершенствования человека. Они позволяют эффективно и быстро решать задачи, связанные со здоровьем человека, ускорять, интенсифицировать и усиливать прочность усвоения информации в процессе обучения детей и взрослых, решать задачи профессионального отбора, профориентации и профпригодности, проводить постоянную текущую профилактику стрессов и переутомления и снимать утомление, т.е. снижать вероятность опасных ошибок в ответственной работе, интенсифицировать работоспособность человека, предупреждать и устранять конфликты в коллективе»[43].

Однако компьютерные психотехнологии могут быть использованы для модификации памяти индивида в нежелательном для него направлении, что влечет за собой значительные последствия (не следует забывать, что в определенном смысле личность - это память) в индивидуальном и социальном аспектах. Эти последствия уже просматриваются на уровне обыденной жизни - достаточно вспомнить воздействие рекламы, осуществляемой средствами массовой информации. Сейчас появилось специфическое направление мифодизайн - проектная, междисциплинарная социально-художественно-экономико-прогностико-управленческая деятельность, чьи особенности рассматриваются в книге отечественного исследователя А. Ульяновского «Мифодизайн рекламы»[44]. Используя технологии мультимедиа и виртуальной реальности, мифодизайн фактически управляет поведением человека. Более того, путем конструирования информационно-коммуникативной среды мифодизайн позволяет создавать искусственного человека. В своей книге «Глобальный человейник» А. Зиновьев, прекрасно изучивший жизнь современного западного человека, показывает его искусственную природу, сформированную всеми условиями потребительского общества с его развитой рекламой, использующей новейшие информационные технологии[45]. Ведь психотехнологии и мифодизайн нацелены на модификацию внутреннего мира человека, на трансформацию его индивидуальной памяти для целей, необходимых всей социальной системе Запада (это сейчас происходит и в России).

Современные психотехнологии, ориентированные на распространение социальных мифов, являются весьма эффективным средством воспроизводства искусственного человека для властвующей элиты Запада. Одним из таких мифов является широко используемая Западом концепция о тоталитарной системе, к каковой наряду с нацисткой Германией относится и Советский Союз. Этот социальный миф изложен в фундаментальном труде Х. Арендт «Истоки тоталитаризма», причем этот миф отнюдь не является просто некой теоретической конструкцией - он эффективно использовался в качестве психологического оружия для разрушения Советского Союза, а также для маскировки «тоталитарной» сущности демократического Запада. Французский ученый с мировым именем С. Московичи в своей книге «Век толп» пишет: «Понятиям тоталитарной системы, культа личности или авторитарного режима я предпочитаю понятие западного деспотизма, как более откровенное... этот тип власти привлекает средства коммуникации и использует их как нервную систему. Они простирают свои ответвления повсюду, где люди собираются, встречаются и работают. Они проникают в закоулки каждого квартала, каждого дома, чтобы запереть людей в клетку заданных сверху образов и внушить им общую для всех картину действительности... внешнее подчинение уступает место внутреннему подчинению масс, видимое господство подменяется духовным, незримым господством, от которого невозможно защититься»[46]. Однако отечественные исследователи И. Смирнов, Е. Безносюк и А. Журавлев разработали программу защиты психики человека от нежелательных информационных воздействий. Иными словами, современные психотехнологии можно использовать как для управления поведением индивида, так и для защиты его от внешних влияний, о чем будет идти речь ниже.

3.3. Негативные аксиологические функции СМИ в современном обществе

В связи с тем, что СМИ в современном обществе выполняют не только позитивные аксиологические функции, но и негативные, необходимо проанализировать эти последние. Ведь в современном обществе весьма эффективно функционирует социальная машина манипуляции общественным сознанием, представляющая собою набор технологий господства, одним из существенных элементов которых являются СМИ[47]. Негативные аксиологические функции СМИ, особенно электронных масс-медиа, проявляются в том, что они занимают командные высоты в массовой культуре, используют манипулятивную семантику и риторику, технологии разрушения сознания и конструирование специфической, реальности, внедряя в сознание индивида и социальных групп виртуальную реальность, которой ничего не соответствует в объективной социальной действительности. Данное обстоятельство отмечено как теологами, так и философами, а именно: один из современных российских теологов резюмировал, что «кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями», философы же подчеркивают, что в современной социальной жизни немалое место занимают симулякры – копии несуществующих вещей и явлений[48]. Все эти кажимости и симулякры в определенных социальных условиях выполняют определенные негативные аксиологические функции, деструктивные для индивидуального и общественного сознания.

Прежде всего, одним из таких негативных аксиологических последствий воздействия современных информационных технологий, используемых в СМИ, на сознание человека является формирование у него безволия и безответственности. «Подспудное ощущение индивидуальным сознанием по крайней мере неполной реальности сконструированного для него и окружающего его мира ведет к возникновению специфического «облегченного» типа поведения, независимо друг от друга открытого и подробно исследованного рядом серьезных писателей развитых стран. К его носителю может быть применен удачно найденный братьями Стругацкими (хотя и использованный по отношению к принципиально иным типам поведения) термин «человек играющий». Для этого типа характерно по меньшей мере неполное осознание грани между реальным и воображаемым миром и, соответственно, отсутствие четких представлений о причинно-следственных связях, в том числе по отношению к результатам собственной деятельности»[49]. В результате происходит формирование относительной безответственности, безотчетности и раскованности как мышления, так и действий, - своего рода инфантилизма у индивида, что представляет опасность для других индивидов и общества как целого. Ведь инфантильный, безвольный и безответственный тип человека приобретает свойства студенистой жидкости, его внутренняя морально-психологическая ткань становится разжиженной, что делает невозможным принимать ответственные решения и действовать адекватно ситуациям. Не случайно в научной литературе такой тип личности, сформированный современными информационными технологиями, в том числе электронными масс-медиа, характеризуется как Homo gelius - человек желеобразный[50]. Именно Homo gelius несет ответственность за то, что своим безответственным поведением он способствует различного рода преступлениям, порождает целый спектр опасностей и угроз другим индивидам и социуму.

Другим негативным аксиологическим последствием влияния современных электронных масс-медиа на сознание человека (и целых социальных групп) является потеря чувства реальности окружающего мира, потери ориентации в сложных реалиях современного общества. Для проблемы интерфейсов как посредника в процессах познания фундаментальной оказывается вопрос о соотношении реальности и познания именно действительности, а не ее виртуальной пары, т.е. на первый план выходит проблема истины. «Ученые думают об историческом развитии виртуальности, появлении нового измерения социо-экономической реальности. Компьютерно-коммуникационные сети влекут за собой последствия для субъектов теоретизирования. Осуществляя, например, управление системой современного мирового мультинационального хозяйства, индивид не располагает сегодня адекватным аппаратом восприятия, познания, интериоризации гиперпространств. Аналог современной ситуации в познании - кризис евклидовой геометрии… Гиперпространство - историческая социально-экономическая реальность»[51]. Отсюда следует проблемный характер истинности познания в условиях виртуализации, что ведет, в конечном счете, к превращению человека в производителя миров зазеркалья со всеми вытекающими из этого социальными и культурными последствиями. Современные масс-медиа с их high-hum-технологиями выступают одним из средств производства социальных мифов, миров зазеркалья, воздействующих на сознание индивида и его поведение.

Ведь благодаря концентрированному воздействию информационных технологий, используемыми масс-медиа отдельный человек практически неизбежно утрачивает объективизированный критерий истины. Дело в том, что доступная ему практика, которая выступает в качестве критерия истинности его представлений об окружающем мире, имеет уже не материальный, а информационный, «виртуальный» характер. Последний задается представлениями, господствующими в тех или иных социальных группах и создаваемом СМИ «медиа-пространстве». Значение того или иного события определяется теперь не его реальными последствиями, сколько прежде всего господствующими в социальной группе и «медиа-пространстве» мнениями и восприятиями. «Индивидуальное сознание, попадая в информационный мир, оказывается как бы в зеркальном зале, стены, пол и потолок которого отражают друг друга и теряющиеся внешние воздействия столь причудливо, бесконечно и разнообразно, что лишают наблюдателя чувства реальности - и, соответственно, целого ряда иных связанных с этим чувством качеств, включая ответственность. Он начинает соотносить себя уже не с реальностью, но преимущественно (и в этом качественное отличие информационного мира от обычной ситуации!) с господствующими в его окружении мнениями об этой реальности»[52].

В результате, будучи физически существующим, материальным существом, индивид привыкает осознавать себя и действовать в «виртуальном», информационном мире, который представляет собою мир оценок и ожиданий. Когда данный информационный мир охватывает достаточно большую социальную группу, то это может привести к весьма негативным результатам в аксиологическом плане. Выразительным примером может служить рождение в 90-х годах XX века «новой экономики» - высокотехнологичного сектора экономики США. Тогда мечтания об использовании Интернета в новых сферах человеческой деятельности стали самостоятельной силой, которая в некотором смысле превратились в мотор экономического роста[53]. Благодаря популяризации масс-медиа в высокотехнологичный сектор американской экономики были вложены немалые инвестиции венчурного капитала. Это привело к тому, что множество людей стремилось попасть в «новую экономику»; это напоминало ситуацию с золотой лихорадкой в Калифорнии, когда золото находили немногие, однако остальные жили надеждой на удачу. Известно, что около половины взрослого населения США имеет акции каких-либо компаний, причем многие из этих акций были выпущены Интернет-компаниями. В результате «новая экономика, возникнув из ничего, стала демонтироваться в «старой», традиционной экономике, что привело к колоссальным финансовым потерям немалой части населения США: «Сейчас принято говорить о «попятном движении» в высокотехнологичном секторе США. Это – весьма мягкое выражение для того, что происходит. Едва ли не каждый день деловые новости включают сообщения о планируемых увольнениях сотен или тысяч людей. Еще более впечатляет факт, что суммарные потери на фондовом рынке США, спровоцированные спадом в этом секторе, исчисляются триллионами (!) долларов, и эти деньги не абстракции – их потеряли живые люди, многие из которых, впрочем, сохраняют оптимизм. Акции ряда фирм «новой экономики» упали в 30-50 раз, а некоторые формы оказались на пороге банкротства». Именно мир зазеркалья, созданный современными масс-медиа, привел к такому результату многие социальные группы американского общества. Таким образом, потеря объективизированного критерия истины привело к весьма существенным финансовым и экономическим потерям для множества американцев, хотя и дало им возможность игнорировать социально-экономическую реальность.

Упадок «новой экономики» отнюдь не означает, что новые информационные технологии, в том числе Интернет-технологии, потеряли свою значимость: просто в мир Интернета возвращаются такие традиционные ценности, как доход в качестве основного критерия, страх потерять работу, ограниченность числа реализуемых проектов. Традиционная (индустриальная) экономика использует новые информационные технологии для своего развития, приобщаясь к практикам «новой экономики». Это сказывается и на взаимодействии печатных и электронных СМИ, что приводит к обретению ими новых форм типа ньюсрумов, о чем шла речь выше. «Стратегия развития печатных СМИ, которые попадают в эпоху «после печатного слова», оказывается также под воздействием «новой экономики». Эта стратегия сводится к конвергенции всех разновидностей электронных СМИ (полимедиа) под хорошо раскрученным брэндом печатного органа. Такой процесс, с одной стороны, устраняет какое-либо ожидание новостей, а с другой – предоставляет подписчикам возможность получать тематические информационные дайджесты»[54]. Таким образом, современные масс-медиа становятся одним из самых мощных видов информационного оружия, которое использует для выполнения своих негативных аксиологичексих функций значительный потенциал вербальных средств (печатного слова и др.) и невербальных средств.

Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, согласно которому современные масс-медиа используют в своей деструктивной деятельности по перестройке сознания человека опыт пропаганды, накопленный в нацистской Германии. Обычно приводят в качестве одного из основных принципов положение Геббельса о том, что многократно произнесенная большая ложь воспринимается как правда. Однако в нашей научной литературе практически не обращается внимания на значимость пропагандистского воздействия на индивида и массы языка в нацистской Германии. «Столь пристальное внимание нацистов к языку вполне оправдано. Они понимали, сколь мощным воздействием он обладает. Ведь язык «не только творит и мыслит, он управляет также чувствами, он руководит всей душевной субстанцией «человека». Виктор Клемперер, известный немецкий филолог, сравнивал слова с «мизерными дозами мышьяка: их незаметно для себя проглатывают, они вроде бы не оказывают никакого действия, но через некоторое время отравление налицо»»[55]. Именно посредством языка, на основе использования отдельных слов, оборотов речи и конструкций предложений, внедряются в сознание индивида идеалы и ценности, разлагающие существующие ценностные ориентиры общества. Данный процесс внедрения оказывается эффективным в силу того, что язык облекается в художественные формы. Таким образом, происходит «отравление» сознания человека, что усиливает негативные аксиологические функции СМИ.

Следует иметь в виду то немаловажное обстоятельство, что сейчас в силу конвергенции всех разновидностей электронных СМИ и печатного слова особую значимость приобретает эстетическая сторона функционирования Интернета. Последний представляет собою новую знаковую среду, бытийную семиосферу, обладающую эстетическим потенциалом, сравнимым с силой искусства. Исследователи проводят аналогию между развитием искусства и бытийной сферой Интернета: «Продолжая аналогию между развитием искусства и бытийной семиосферой, необходимо отметить, что по мере развития архаической культуры в ней стали складываться различные художественные формы, такие как миф и поэзия. Возможно, что и в семиотической среде Интернета постепенно начнут появляться эстетические принципы, на основе которых уже сформировалась литература, поэзия и други6е формы искусства. Проводя параллель между Интернетом и искусством, следует помнить и о его специфике, которая состоит в том, что в Интернете эстетические принципы предстают не в отвлеченно-умозрительной форме, а становятся важной частью самой жизни»[56]. В данном случае при рассмотрении негативных аксиологических функций современных, особенно конвергированных СМИ, необходимо принимать во внимание эстетический потенциал Интернета, помня, что искусство способно разрушить государство.

Для негативного аксиологического воздействия современных СМИ на сознание человека используется и такое классическое и по сей день мощнейшее из разрешенных оружие информационных технологий, как нейролингвистическое программирование. Оно не только основано именно на невербальном воздействии, в том числе и формально вербальных средств, но и ориентировано на влияние, в том числе при помощи слов непосредственно на подсознание, на чувства - на первую сигнальную систему. Нейролингвистическое программирование игнорирует вторую сигнальную систему и связанную с ней логику, поэтому его влияние в значительно меньшей степени поддается осознанному самоконтролю человека. Поэтому оно значительно сильнее и непосредственнее влияет на поведение и представления индивида.

Широкое распространение информационных технологий кардинально меняет процесс принятия решений даже далеко за пределами сферы их непосредственного воздействия. Современные масс-медиа заставляют человека и социальные группы все время действовать в условиях крайне агрессивной информационной среды. Для последней обычно характерны: 1)постоянный излишек ненужной, заведомо избыточной информации - так называемый «белый шум», при помощи которого издавна скрывают конкретную информацию; 2)систематическое отсутствие адекватного реальности структурирования информации, поступающей к пользователю; 3)наличие и хаотическое, непредсказуемое развитие и взаимодействие значительного числа разнообразных «информационных фантомов», которые сконструированы специалистами в области high-hume для тех или иных целей и многие из которых не отличимы от реальных событий и факторов (классическим примером такого «информационного фантома» служит, по данным некоторых источников, «снежный человек»); 4)постоянное наличие значительного числа принципиально непознаваемых в данных условиях и данными наблюдателями явлений (например, части тех же самых «информационных фантомов»), способствующих формированию у большинства наблюдателей интеллектуальной пассивности[57].

Еще одним из негативных аксиологических факторов влияния современных масс-медиа является то, что применяемые ими технологии, в том числе и технологии high-hume, значительно ограничивают результативность использования логического анализа различных явлений социальной жизни. Вполне правомерно утверждение, согласно которому информационные технологии и особенно технологии high-hume ставят крест на значимости логики в осмыслении окружающей человека действительности, тем самым лишая его ориентации в социуме. Причина этого состоит в том, что логика как способ функционирования сознания по самой своей сути изоморфна в основном традиционным технологиям high-tech. Технологии же high-hume основаны на творческой интуиции, и поэтому high-hume гораздо мощнее high-tech, как творческая интуиция - формальной логики. «Как представляется, все это практически неизбежно формирует у индивидуального сознания (в том числе и в особенности творческого) рабскую приверженность господствующему мнению, слепое следование ему, доверчивость и катастрофическое, опять-таки напоминающее свойственное детям, отсутствие критичности»[58]. Именно отсутствие критического восприятия окружающего мира лишает индивида и социальные группы адекватной ориентации в постоянно усложняющемся обществе. Не случайно, сейчас на Западе и в России масс-медиа обрушивают на общество поток сведений из области оккультизма, мистицизма и астрологии: это позволяет определенным силам более эффективно управлять поведением и сознанием индивидов.

Не менее существенным негативным аксиологическим последствием влияния современных СМИ на сознание человека, которое остро ощущает свою неадекватность и недостаточность для восприятия окружающего реального мира, является формирование и распространение различного рода фобий. Последние представляют собою безотчетные, неподконтрольные сознанию страхи, произвольным образом концентрирующиеся на различного рода случайных предметах и явлениях: «Фобия – это интенсивный, иррациональный или неадекватный страх перед предметом, человеком, организмом или ситуацией, достигающий такой степени, которая препятствует нормальной жизни больного»[59]. Такого рода фобий насчитывается в настоящее время примерно 500, и они препятствуют нормальной жизнедеятельности современного человека, делая его поведение легко управляемым. В плане нашего предмета исследования существенным является то обстоятельство, что глубинная причина фобий состоит во внутреннем конфликте между обстоятельствами реального мира, которые помнит, знает или видит нормальный человек, и теми образами и оценками этих обстоятельств, массированно и настойчиво внедряемых его сознание технологиями high-hume.

Невиданный взрыв популярности фильмов ужасов в странах Запада отнюдь не случайно совпал с началом относительно широкого применения информационных технологий вообще и в масс-медиа в частности. Он, таким образом, является не столько стихийной реакцией совокупности индивидуальных сознаний на распространение относительно высоких стандартов благополучия и связанного с ним сенсорного голодания, сколько наглядным воплощением широкого распространения индивидуальных фобий. Все это способствует ускоренному и углубленному развитию психиатрии и психотерапии, которые позволяют держать под контролем сознание и поведение человека. Таким образом, происходит смыкание новейших информационных технологий, особенно технологий high-hume, и психиатрии вместе с психотерапией, что дает возможность тотального контроля над сознанием и поведением индивида.

Эти информационные технологии неразрывно связаны с сетью практик «новой экономики», которая образует нервную систему всего человеческого сообщества. В данное время эта структура носит пирамидальный характер: верхняя часть пирамиды представляет собою серверы, нижняя – персональные компьютеры. Внедрение же Peer-to-Peer (P2P) технологий трансформирует эту структуру в паутинообразную сеть – на каждый персональный компьютер может работать мощность всей сети[60]. Не только концептуально, но уже и частично на физическом уровне сети включают в себя конвергированные масс-медиа, создавая таким образом глобальный инструментарий манипуляции поведением всего активного человечества. Возникает возможность информационно-психологического управления сознанием и поведением отдельного человека и широких масс. Говоря словами Ф. Достоевского, наступает царство Великого инквизитора, который теперь будет полностью невидимым. Наиболее эффективное решение этой задачи усматривается в так называемом рефлексивном управлении – специфическом способе социального контроля, когда оказывается информационное воздействие на индивидов и группы без обратной связи[61]. Вполне естественно, что невозможность обратного информационного воздействия обеспечивает эффективность социального контроля над индивидами и группами. Неудивительно, что в теории коммуникации эту сторону рефлексивного управления социальной системой квалифицируют как информационную войну[62]. Последняя выполняет свои негативные аксиологические функции при помощи неконвергированных и конвергированных масс-медиа весьма эффективно, о чем свидетельствует целый ряд фактов – война в Персидском заливе, развал Советского Союза и пр.

3.4. Обеспечение безопасности индивида и общества от аксиологически негативного влияния СМИ

Стремительное развитие информационных технологий, особенно технологий high-hume, их применение в масс-медиа принесло современному обществу спектр невиданных до сих пор возможностей в плане быстрого получения глобальной информации и ее использования. Информатизации общества способствуют трансконтинентальные системы связи и телевидения, спутниковая навигация, быстродействующие ЭВМ и т.д. Человечество имеет дело с первыми плодами бурно развивающейся информационной революции, причем самое смелое воображение не может предвидеть контуры ближайшего информационного будущего. «Однако не только розы распускаются на древе информатизации, - отмечает В.Ф. Прокофьев, - но и пробиваются острые шипы, грозящие поранить своего заботливого хозяина. Как правильно догадывается наш просвещенный читатель, речь идет об информационной войне, методах и средствах ее ведения. Среди последних нарастающую опасность представляют системы скрытого информационного противоборства…, основным объектом нападения которых является психика человека»[63]. В связи с этим становится понятным то обстоятельство, согласно которому особое место среди объектов защиты в системе обеспечения информационной безопасности отводится защите от воздействия аксиологически негативной (вредоносной) информации. Поэтому нельзя не согласиться со следующим утверждением отечественного исследователя В.Н. Лопатина: «В отличие от других случаев, когда государство должно создавать условия для реализации права граждан на доступ к информации или защищать информацию ограниченного доступа, оно здесь должно создавать условия для защиты самого человека и общества от вредоносного влияния определенного рода информации»[64].

В Конституции Российской Федерации весьма четко прописаны основания для ограничения информационных прав, что позволяет осуществить защиту основ конституционного строя государства, нравственности общества и здоровья других лиц. К аксиологически негативной, или «вредоносной» информации по этим основаниям в специальной литературе обычно относят:

— информацию, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду;

— призывы к войне;

— пропаганду ненависти, вражды и превосходства;

— распространение порнографии;

— посягательство на честь, доброе имя и деловую репутацию людей;

— рекламу (недобросовестную, недостоверную, неэтичную, заведомо ложную, скрытую);

— информацию, оказывающую деструктивное воздействие на психику людей.

Несмотря на существующие в законодательстве отдельные ограничения на распространение такого рода информации (например, в Федеральном законе «О рекламе», статьи 5-10, 31), законодательно не установлены, во-первых, критерии выявления такой информации и проведения экспертизы; во-вторых, механизмы реализации ограничений (режим распространения). Все это значительно затрудняет установление фактов нарушений и привлечение к ответственности виновных лиц, хотя в некоторых законах такая ответственность декларируется: «за использование скрытой рекламы», «нарушение требований к рекламе отдельных видов товаров», «использование информации во вред себе и другим», «за публичные призывы к развязыванию агрессивной войны». Таким образом, актуальность подготовки законопроектов по этим вопросам, включая запрещение пропаганды ненависти, вражды и превосходства, и установления ответственности за подобные правонарушения является несомненной.

Оказывается, что самыми неразработанным в этой области является спектр вопросов деструктивного воздействия на человека со стороны других людей с парапсихологическими способностями, оккультных организаций, а также других лиц, которые применяют скрытое программирование источников информирования, генераторов физических полей и излучений, программ ЭВМ и иных психотехнологий[65].

Как известно, проблемы воздействия на сознание (подсознание) человека издавна волновали людей во многих странах мира. Новые информационные технологии, средства массовой коммуникации и масс-медиа во много раз усилили возможности психического воздействия на человека, социальные группы и население страны в целом. По оценкам психологов, «человек разумный» постепенно превращается в «человека информационного» - гипнабельность людей за последние 15 лет возросла в три раза (составляет более 90 процентов)[66]. Наряду с традиционными методами управления обществом, группами и отдельными личностями (административно-организационные, экономические, социально-психологические и правовые) все большее распространение получает специальный метод централизованного воздействия на широкие слои населения — метод информационного управления[67].

В качестве методологической основы информационного управления следует использовать установки Антонио Грамши: для достижения стратегических целей изменения общественного строя надо действовать, меняя не базис общества, а через надстройку — силами интеллигенции. В таком случае происходит «молекулярная агрессия» в сознании общества, которая разрушает его культурное ядро. Эти положения соответствуют следующему основному постулату теории управления, согласно которому эволюции в человеческом сознании достичь гораздо проще, нежели осуществить в нем революционные изменения. Основными средствами достижения такого рода целей выступают масс-медиа, системы образования и культовые организации. Нас интересует решение проблемы обеспечения защиты индивида и общества от аксиологически негативного влияния современных СМИ.

О значимости информационно-психологической защиты индивида и социума свидетельствуют следующие факты «результативности» подобного негативного воздействия масс-медиа. Как известно, сейчас в России существует несколько десятков видов деструктивных религиозных сект, типа «Белое братство» и «Аум Синрикё», почти во всех регионах страны. Согласно отдельным оценкам, в различные новых религиозных организациях насчитывается от 3 до 5 млн. человек. Из них до 70% — молодежь, в т. ч. около 1 млн. — студенты, каждый четвертый из которых бросил учебу, в результате было разрушено до 250 тыс. семей. Все это — итоги изменения сознания и поведенческих реакций индивидов, особенно молодых людей, привлеченных в подобного рода секты.

Общеизвестны также результаты манипулирования массовым сознанием через заложенное в рекламу скрытое программирование («25-й кадр»), когда человек делает что-либо помимо своей воле и желанию. Так, в 1997 г. около 700 японцев попали в больницу с признаками эпилепсии после просмотра «компьютерного мультика», т. е. в силу воздействия масс-медиа был нанесен вред их здоровью. Сюда следует добавить ежедневные объявления в российских федеральных и местных газетах типа «наведу порчу» и «сниму сглаз» многочисленных шаманов, колдунов, магов и т. п. В данном случае индивиды не только попадают в сети обыкновенного мошенничества, но и нередко платят за это своим здоровьем.

В связи с изложенным нельзя не согласиться со следующими тезисами В.Н. Лопатина: «Культ жестокости, насилия, порнографии, пропагандируемый в СМИ, печатных изданиях неограниченной продажи, а также в компьютерных играх и др., ведет к неосознаваемому порой желанию у подростков и молодежи подражать этому, способствует закреплению таких стереотипов поведения в их собственных привычках и образе жизни, снижает уровень пороговых ограничений и правовых запретов, что, наряду с другими условиями, открывает путь для многих из них к правонарушениям. Многочисленные общественные комитеты, в том числе родительские, по защите от такого воздействия, существующие сегодня в РФ, большое количество обращений граждан в органы государственной власти с просьбами о проверке таких фактов и защиты населения от вредного воздействия специальных средств на их психику — все это также указывает на серьезное отставание государства от практики общественных отношений в этой сфере»[68]. Иными словами, объективно требуется активное участие государства в правовом регулировании процессов в сфере информационных процессов и масс-медиа. Следует отметить, что на Западе в связи для пресечения аксиологически негативного воздействия Интернета, используемого электронными масс-медиа, создаются специальные отделения киберполиции. Ведь процесс развития Сети приводит к тому, что она начинает претендовать «на то, чтобы стать основой для функционирования многих жизненно важных механизмов человеческого общества»[69].

Современное российское государство для обеспечения информационной безопасности человека, общества и самого себя должно уделить особое внимание идеологии развития нашей страны. Несмотря на то, что в Конституции записано требование России не иметь государственной идеологии, последняя объективно необходима. Эмпирическим фактом является то, что ни одно из обществ (и государств) не может обойтись без идеологии. Ведь идеология это «характерная для конкретного общества ценностная система философских, научных, эстетических, нравственных, правовых, политических, экономических, социологических знаний о мире и месте человека, которая организует, регулирует, интегрирует и направляет деятельность индивидов во всех сферах жизни общества»[70]. Идеология пристрастна, так как она выражает реальные интересы и умонастроения классов, социальных слоев и народов. Государство же как интегратор всех интересов общественных классов, социальных групп и слоев не может нормально функционировать без идеологии.

Необходимо иметь в виду то, что современное западное общество придерживается сформулированного им мифа о собственной неидеологичности. В действительности это совсем не так, на что обращает внимание А.А. Зиновьев, хорошо знающий Запад: «Существование особой западной идеологии отрицается. Но это на самом деле есть одна из идей западной идеологии. Она существует, причем является более мощной, чем была советская, по всем основным характеристикам – по числу занятых в ней людей, по средствам распространения и вдалбливания ее в головы людей, по пропитанности ею всей сферы общества… Идеология спрятана, растворена, рассеяна во всем том, что предназначено для менталитета людей – в литературных произведениях, фильмах, специальных книгах, научно-популярных и научно-фантастических сочинениях, газетных и журнальных статьях, рекламе и т.д. Она слита с внеидеологическими феноменами настолько, что вторые просто немыслимы без нее. Это делает ее неуязвимой для критики. Она везде и во всем, и потому кажется, будто ее вообще нет… Люди там даже не замечают, что с рождения и до смерти постоянно находятся в поле действия идеологии. Они потребляют ее вместе со всем тем, что они потребляют для своего ментального питания. Делают они это без всякого усилия, без принуждения, свободно, без сборищ»[71]. На Западе существует единая имплицитная идеология развитого буржуазного общества, которая нацелена на создание идеологически однородного социума.

В свое время США использовали всю свою идеологическую мощь, чтобы в ходе «холодной», информационно-психологической войне разрушить Советский Союз. Для достижения этой цели американские специалисты, отмечает Д.В. Кандыба, использовали секретные трансовые методы по отношению к населению всей страны: «Эти методы погрузили страну в транс и сделали ее сверхуправляемой. В этом положении можно (как мы уже показали в приведенных экспериментах) колоть, жечь, убивать, делать все, что угодно. Никакого массового сопротивления быть не может, пока страна в трансе. Эти секретные методы управления животными, человеком и человеческими сообществами позволяют провести любые «реформы», любую «конституцию», любые «военные доктрины», любое территориальное «устройство» и т. д. Следует только добавить, что очень важна при погружении человека в транс и удержании его в нем, постоянная поддерживающая суггестия (внушение). Поэтому ТВ, следуя секретной трансовой психотехнологии, должно стать жестко проамериканским (то есть проправительственным) и возглавить его должен по этой схеме главный идеолог перестройки - А.Яковлев, и чем быстрее это произойдет, тем глубже станет национальный транс»[72]. Действительно, большинство масс-медиа в России стали проамериканскими и принялись насаждать в нашем обществе чуждые ему ценности.

В постсоветской России началась информационная война в полном соответствии с методами трансовой психологии, связь которых с социально-общественной обстановкой страны впервые в науке были описаны В. М. Бехтеревым. Последний «впервые указал на опасность знания трансовой техники государственными лидерами, так как возникает возможность ее использования для погружения целой страны в транс и насаждения в ней любой идеологии в условиях всеобщего повиновения, а при умелой СК-терапии, и всеобщего ликования, как это и сделали Сталин, Гитлер, Рейган и новые лидеры СССР. Но СССР - это не американская лаборатория, и общество должно знать, что прозрение рано или поздно наступит, народ выйдет из транса и история вновь пойдет с нуля, такова историческая логика». Происходящие сейчас события свидетельствуют, что для России просматривается свет в конце туннеля, ибо начинает проявляться логика ее развития как государства-континента.

В силу данного обстоятельства стоит весьма остро проблема поиска государственной идеологии, чтобы Россия могла устранить существующий кризис социума и обрести былой престиж. На наш взгляд, контуры этой государственной идеологии в свое время были намечены выдающимся ученым В.И.Вернадским. Именно им в 1918 году была выдвинута идея России (и Америки) как государства-континента, представляющего собою этап на пути формирования единого человечества. «В отличие от империй, государство-континент Россия, - отмечает Ю.А.Жданов, - не имеет этнокласса, т.е. экономически, политически господствующей нации. Все представленные в ней народы, этносы равны. Это государство в равной степени русское, татарское, бурятское, башкирское, аварское, осетинское, чеченское, ингушское, мордовское, чувашское, лезгинское, карелофинское, украинское, армянское, еврейское, казахское, калмыцкое, узбекское, якутское, таджикское, грузинское – в нем все равны перед законом. В то же время, как целостная страна, она обладает единой, органической, историко-культурной, социально-экономической, оборонной, геополитической общностью, перед которой ответственны все ее граждане»[73]. В связи с этим весьма существенным является понимание целостности России как «общечеловеческого достояния», открывающего перспективы созидания «единой мировой организации человечества», «мирного мирового сожительства народов».

Перед нами позиция В.И. Вернадского, в которой намечены пути утверждения общечеловеческой ценности России и которая акцентирует внимание на таких всем известных общечеловеческих ценностей, как свобода, социальное равенство, национальное братство, человечность и сострадание, внимание к старикам, женщинам и детям, любовь к ближнему и природе. Понятно, что идеология России должна носить гуманистический характер, проявляющийся в неоспоримой первоценности человеческой личности, когда каждый человек имеет все цивилизованные права и их защиту, когда каждый человек обладает возможностями для образования, творческого развития и духовного самовыражиния, когда у каждого человека сформировано развитое чувство гражданина и чувство общественного долга и т. д. Именно такого рода идеология российского общества и государства должна проводиться в жизнь отечественными масс-медиа, независимо от форм собственности.

Поскольку идеология включает в себя нравственность, постольку обеспечение безопасности индивида и общества в России от аксиологически негативного влияния СМИ предполагает возрождение и укрепление отечественных нравственных ценностей. Ведь полученные недавно российскими исследователями результаты в области компьютерной оперативной психосемантической диагностики показывают возможность коррекции человеческой психики посредством разработанной ими психотехнологии. Один из этих исследователей И.В. Смирнов подчеркивает мощь этой психотехнологии следующим образом: «С помощью психосемантического анализа мы узнаем, что нарушено в психике и почему, - и корректируем. Мы влезаем в святая святых человека – его душу. И впервые это сделано не с помощью интуиции, психологического обаяния, гипноза, а с помощью инструмента, железки. Мы придумали скальпель для душ! Это, конечно, страшно, поэтому приходится быть очень осторожным»[74].

В данном случае используются методы компьютерной оперативной психосемантической диагностики, посредством которых позволяют получить данные об электрических потенциалах человеческого мозга. Затем компьютер обрабатывает полученную информацию и выводит на дисплей в виде реконструкции картину неосознанной психической деятельности индивида. На этой основе составляется текст внушения (фабула), состоящий иногда из одного слова и длиться всего 4 или 7 секунд. Далее происходит кодирование посредством музыки или шума и осуществляется запись на аудиокассету. Составление текста внушения предполагает знание менталитета конкретной группы, к которой принадлежит индивид, родной язык, вероисповедание и присущие этому человеку ключевые слова, действующие на его подсознание. Аудиокассета носит индивидуальный характер, ее можно слушать дома и даже во время сна. Отсюда не следует, что при помощи такого рода психотехнологии можно заставить человека сделать все, что угодно, в том числе причинить вред другим индивидами. «Создать фабулу, - подчеркивает И.В. Смирнов, - способную причинить вред, особенно группам людей, - невероятно сложно: в каждом человеке генетически заложены нравственные критерии, которые не позволяют сделать из человека злобного зомби. Сколько человеку ни внушай: «Иди и убей», он никогда этого не сделает, если у него нет к этому предрасположенности». Не случайно, сейчас рассматривают нравственность как стратегический ресурс выживания человечества.

Результаты, полученные методами компьютерной психотехнологии, свидетельствуют о том, что существует органическая взаимосвязь между нейрофизиологическими, психическими структурами и социальными ценностями. Действительно, следует принимать во внимание то обстоятельство, что на нейрофизиологической основе формируются психические структуры общественного человека, без которых невозможно существование этических норм и ценностей. Сегодня структурно-функциональные отношения, определяющие индикативную функцию конкретной психической структуры, представляют собою центральную проблему неврологических наук. Наиболее распространенная модель постулирует, что на уровне нейронов каждую психическую структуру можно отождествить с тем или иным физическим состоянием нейронной сети мозга, образуемой в результате физической и/или электрической активности постепенно формирующейся группы четко определенных, хотя и разнесенных в пространстве, нейронов. Значимость всего изложенного состоит в том, что фундаментальная предрасположенность человеческого мозга к моральным суждениям коренится в его способности создавать психические структуры, участвующие в опенке «себя как другого»[75].

В основе этических ценностей лежат такие базовые эмоции, как предвкушение (или аффективное поведение), гнев, страх и паника (или дистресс), а также «ингибитор насилия» и эмпатия. Известно, что моральные суждения часто в явном виде соотносятся с удовольствием или страданием, одним словом, с испытываемыми эмоциями. «Здесь перед нами снова внутренние репрезентации, но очень специфического качественного типа. Эти репрезентации субъективны и пассивны, приятны либо неприятны и постоянно обновляются. Они передаются в ходе социальных контактов, прежде всего посредством мимики»[76]. Данная нейрофизиологическая модель эмоций в значительной степени подтвердилась, она высветила связи между «цепями мысли» (кора), «цепями движения» (прежде всего базальные ганглии) и «цепями ощущений», или лимбической системой. «Эти эмоции могут формировать варианты схемы тела в контексте конкретных взаимодействий организма с окружающим миром и играют важную роль в самооценке, обеспечивающей глобальную адаптацию поведения. Возможно, в такой самооценке участвуют «соматические маркеры», в которых репрезентируются оценки, основанные на предшествующем опыте»[77]. Следует отметить, что человеческий мозг естественно «предрасположен» к этическим ценностям в силу способности создавать психические структуры, репрезентации природного и социального мира, испытывать моральные чувства типа симпатии или ингибирования агрессии, эпигенетического «складирования» социальных конвенций и этических норм, рассуждать в пределах сознательного пространства и выбирать согласующиеся с нравственными ценностями планами действия. В целом «рост симпатии и подавление насилия могут составлять «сырье» для нормативных основ человеческой моральности». Эти основы, как известно были четко сформулированы Мо Цзы и Конфуцием в древнекитайской традиции и П. Кропоткиным в его эволюционной, естественнонаучной перспективе, что следует разрабатывать дальше, т.е. проблема нейрофизиологических оснований этики только начинает разрабатываться. Несомненно одно: в ходе разработки мероприятий по обеспечению защиты человека и общества от аксиологически негативного влияния следует принимать во внимание исследования в сфере нейрофизиологии, психологии и социальных наук.

3.5. О возможности оптимизации ценностных ориентиров

В гипотезе[78] была предложена схема работы мозга в общем виде: каждый орган чувств создаёт в мозгу своё собственное описание окружающего мира. Органы чувств – слух, зрение, обоняние, вкус, чувство тела (включая осязание), мышечное чувство. Одновременная запись на различных языках мозга должна вестись одним механизмом, одним записывающим импульсом. Этот механизм можно отыскать, исследуя мышечную речь – движения. Человеческий скелет рассматривается как открытый многозвенник, и анализ ведётся методами механики. Психические и социальные процессы находят более рациональное объяснение.

Схема позволяет предметно рассмотреть локализацию эмоций и возможную оптимизацию ценностных ориентиров.

Информация от зрительных, слуховых, обонятельных и вкусовых рецепторов обрабатывается в соответствующих управляющих отделах мозга. Там же локализируются и эмоции. Не вызывает возражения и мысль о локализации чувства самосохранения, гомеостаза (особенно ощутительно нездоровье) в части мозга, отвечающей за чувствительность тела. Вполне понятно, что именно отсюда прорастает «любовь и всё-такое». А где локализуются наши обычные постоянные эмоции? Радости и огорчения, печали и надежды, всё то, что ощущаем и в том случае, когда находимся в телесном комфорте? Не очень быстро, в несколько приёмов, задачу можно решить.

Шаг первый.

Базой для анализа служат собственные эмоции, полученные в обычных и экстремальных ситуациях, в процессе самовоспитания и самоконтроля, в общении. Следует воспользоваться «каталогом эмоциональных состояний человека» - художественной (и не только!) литературой. Все читавшие запоем знают, в конце – концов, наступает момент, когда появляется ощущение, вполне объективное, что вся литература прочитана. В мозгу все эмоциональные состояния выстраиваются в дерево, каждая следующая книга практически ничего нового в образ дерева не добавляет.

Шаг второй.

Как было сказано ранее*, возможно построить древовидную структуру мышечного управления. Для этого надо освоить на хорошем уровне несколько видов человеческой физической деятельности; выбрать вид физической деятельности, удобный для исследования, освоить его таким образом, чтобы знать положение звеньев тела и работу мышц в любой момент совершения движения в этом виде деятельности (здесь, при помышечном анализе, сталкиваемся с двумя системами движений), перевести «мышечное знание» на словесное описание; в процессе оптимизации движений построить дерево управления движениями.

Шаг третий.

При поисках соответствий психических явлений системам движений человека нас удивляет однозначное соответствие деревьев эмоциональных состояний человека и мышечного управления. Легко представить, что имеем дело с одним деревом, а не с двумя. Иными словами, наши постоянные эмоции являются продуктом деятельности части мозга, управляющего движениями.

Далее несложно.

Будем исходить из того, что человеческие действия направлены на получение удовольствия, удовлетворения. Для каждого органа чувств есть свой комфортный уровень сигналов, который часть мозга, управляющая органом чувства, воспринимает как удовольствие. Мозг (вместе с нами) получает удовлетворение, если научается строить из полученной чувственной информации сложную систему и пользоваться ею.

Напомним, что предлагаемая схема позволяет рассматривать все психические и социальные процессы с несколько иной точки зрения, по-новому. Впрочем, именно это обстоятельство как раз и обязывает быть кратким. Смотреть же надо по принципу «наблюдай и соображай».

К примеру, наше внутреннее «Я» - это результат непрерывного сравнения - отражения (как в своеобразных зеркалах) шести разночувственных моделей одного окружающего мира. Можно утверждать, имея в виду работы по искусственному интеллекту, что на одном органе чувств построение личности невозможно.

Или, о появлении потребности в алкоголе и наркотиках. Для снятия избыточного напряжения в мозгу от физической работы надо ослабить или отключить контроль рассудочной части мозга. Здесь удобен алкоголь. В случае недостатка двигательной информации (физической работы) возникает потребность возбудить двигательный центр и тому способствует наркотик. Алкогольное и наркотическое привыкание – это уже отдельный этап. Представляется, что существующее противодействие наркотикам – борьба с последствиями, а не причиной.

Всестороннее развитие позволяет человеку получить наибольшее удовлетворение от жизни. Избегать физической работы – ошибка для индивидуума, а недооценка её роли вредна для общества. Наиболее социумобразующим фактором являлся физический труд и даже в условиях энергонасыщенности роль физического труда останется фундаментальной. Вывод может быть подтверждён научными методами, что, в конечном счёте, позволит отвернуть от ценностных ориентиров общества материального потребления, приводящих к экстенсивному использованию ресурсов планеты.

Осознаем, что рецепт от Л.Н.Толстого – четыре часа физической работы ежедневно – великолепен. А библейское «В поте лица твоего будешь есть хлеб, …» - выглядит констатацией факта, не наказанием.

Заключение

В ходе проведенного исследования можно резюмировать следующее:

Ценности – это духовные и материальные феномены, имеющие личностный смысл, являющиеся мотивом деятельности. Ценности являются целью и основой воспитания. Жизненные ценности в настоящее время складываются в основном стихийно. Под влиянием самых различных факторов.

Ценностные ориентиры представляют собой целостное, структурно сложное, личностное образование, характеризующееся определенными закономерностями взаимодействия всех его психологических компонентов. При этом каждый из компонентов может иметь самостоятельное значение в процессе формирования ценностных ориентиров.

Ценностные ориентиры определяют особенности и характер отношений личности с окружающей действительностью и, тем самым, в определенной мере детерминируют ее поведение. Не смотря на различные подходы к пониманию природы ценностных ориентиров, все исследователи признают, что особенности строения и содержания ценностных ориентиров личности обуславливают ее направленность и определяют позицию человека по отношению к тем или иным явлениям действительности.

Ценностные ориентиры формируются на основе высших социальных потребностей и их реализация происходит в общесоциальных, социально-классовых условиях деятельности. Они являются составными элементами сознания, частью его структуры.

Исследования ценностных ориентиров, связано с тем, как мы понимаем их психологическую природу.

Библиографический список

Монографии, учебники или учебные пособия

1. Печчеи А. Человеческие качества. / Пер. с англ. О.В.Захаровой. – М.: Прогресс, 1985. – С. 302.

2. Алексеев В.Г. Ценностные ориентации личности и проблема их формирования. М., 1999.

3. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 2000.

4. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. Москва, Мысль 2002.

5. Бехтерева Н.П. О мозге человека. XX век и его последняя декада в науке о мозге человека. СПб., 1997. С. 5-6

6. Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М., 2000

7. Волков Е.С. Зависимость ценностных ориентаций студентов от смены видов деятельности. М., 2001.

8. Волков Ю.Г. Социология. М., 2001. С. 132.

9. Выбор профессии. М. Знание 2002.

10. Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. М. Просвещение 2002.

11. Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 414

12. Грушин Б.А. Мнения о мире и мир мнений. М., 1980.

13. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М., 1983. С. 6.

14. Залесский Г.Е. психологические вопросы формирования личности. М. Мысль 2002.

15. Здравомыслов А.Г. Потребность. Интересы. Ценности. М. 2002.

16. Зиновьев А. Глобальный человейник. М., 2000.

17. Зиновьев А.А. Посткоммунистическая Россия. М., 1996. С. 311-313.

18. К проблеме формирования ценностных ориентаций и социальной активности личности. Под. ред. В.С.Мухиной. М., Мысль 1999.

19. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. С. 349,

20. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление: история развития человеческого интеллекта. М., 1983. С. 120.

21. Кон И.С. В поисках себя: личность и ее самосознание. М. 2003 с. 335.

22. Кон И.С. Психология ранней юности. М., Просвещение 1999.

23. Копнин П.В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1971.

24. Крапивская Л.В. Личность и ее ценностные ориентации. М. 2003.

25. Крутецкий В.А., Лухин В.С. Психология подростков. М., Просвещение 2001.

26. Кузнецов В.М. Психолого-педагогические условия формирования личности учащихся. М., 2003 с. 144..

27. Леонтьев Д.А. Методика изучения ценностных ориентаций. М. Смысл 2002.

28. Лисовский В.Г. Советское студенчество. М. Высшая школа 2000г.

29. Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб., 2000. С. 237.

30. Мнацаканин Л.И. Личность и оценочные способности старшеклассников. М., Просвещение 2001 с. 191.

31. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1978

32. Московичи С. Век толп. М., 1996. С. 75.

33. Мудрик А.В. Время поисков и решений. Книга для учащихся. М., 2000 с. 180.

34. Мухин А.А. Информационная война в России: участники, цели, технологии. М., 2000;

35. Немов Р.С. Психология. Учебник для студентов педагогических учебных заведений. М., Владос 2000.

36. Поликарпов В.С. Контуры будущего цивилизаций. Ростов-на-Дону. 2000; Философия безопасности. СПб. – Ростов-на-Дону. 2001.

37. Поликарпов В.С. Современные проблемы науки. Ростов-на-Дону. 2000. С. 174.

38. Поликарпов В.С., Поликарпова В.А. Феномен человека – вчера и завтра. Ростов-на-Дону. 1996.

39. Почепцов Г. Коммуникационные технологии двадцатого века. М., 2000; Поликарпов В.С. Философия управления. Ростов-на-Дону. 2001..

40. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000.

41. Прибрам К. Языки мозга. М., 1975.

42. Проблема ценности в философии. Сб. статей. М.-Л., 1966

43. Психологические механизмы регуляции поведения. М., Наука 1999.

44. Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М. 2002.

45. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии.М., 2002.

46. Саарнийт Ю.Р. Ценностное содержание жизненных планов молодежи. Под. ред. Шороховой Е.В. М., 2002.

47. Сакулин П.Н. Философия и культурология. М., 1990.

48. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л., Наука 1999.

49. Слободяник А.П. Психотерапия, внушение, гипноз. К., 1977.

50. Словарь практического психолога. Минск Харвест 2000

51. Смирнов И., Безносюк Е., Журавлев А. Психотехнологии. М., 1996. С. 336.

52. Современный философский словарь / Под общей ред. В.Е. Керимова. Лондон - Франкфурт-на-Майне – Париж – Люксембург – Москва – Минск. 1998. С. 26.

53. Социальная психология личности. М., Наука 1999.

54. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2001. С. 423

55. Ульяновский А. Мифодизайн рекламы. СПб., 1995.

56. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 2001.

57. Эволюционная физиология. Л., 1979. Ч. 1. С. 21.

Статьи журналов и газет

58. Артюхова Ю.В. Ценности и воспитание // Педагогика 1999г. - №4 с. 117-121.

59. Арсеньев А.С. Размышления о работе С.Л.Рубинштейна «Человек - мир» // Вопросы философии. 2003г. - №5. с. 130-160.

60. Афанасьев Ю. «Зависимости и мнимости победили в борьбе с данностями» // Независимая газета. 28.01.1998; Волков Ю.Г., Поликарпов В.С. Человек. Энциклопедический словарь. М., 2000.

61. Баранова Э.А., Шариков А.В. Массово-коммуникационные ориентации студенток педагогических учебных заведений. // Журналистика в 2002; Тезисы научно-практической конференции. М. Издательство МГУ, 2000 с. 51-53.

62. Бритков В.Б., Дубовской С.В. Информационные технологии в национальном и мировом развитии // Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 146

63. Гавриленко А., Говорун М. Ньюсрумы – СМИ XXI века // Мир Интернет. 2001. № 11. С. 46-49.

64. Гримак Л.П., Кордобский О.С. Техники психической саморегуляции // Человек. 2001. № 5. С. 136.

65. Дамазиу А.Р., Дамазиу А. Мозг и речь // В мире науки. 1992. № 11-12.

66. Залесский Г.Е. Ценностно-мотивационные аспекты деятельностной теории учения. // Вестник МГУ. Психология 2000 №2 (апрель июнь) с. 58-67.

67. Земсков В.Б. Одноликий Янус. Пограничная эпоха – пограничное сознание // Общественные науки и современность . 2001. № 6. С. 139.

68. Кирьян П. Сетевое будущее // Эксперт. 2000. № 32. С. 57-58.

69. Кульба В. В. Об информационном управлении // Информатика и вычислительная техника. 1996. № 1-2. С. 22.

70. Лопатин В. Н. О проблемах информационной безопасности человека // Российская Федерация сегодня. 1999. № 20. С. 16—17;

71. Максимова О.А., Калезина Г.Р. Дифференциация ценностных ориентаций студентов. // Социс. 1999 - №6 с. 132.

72. Малков Л. Некоторые черты «новой экономики»: взгляд с близкого расстояния // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12.

73. Мальцева И.В., Маслобоев Ю.П.. Селищев С.В. Поиск кодов памяти в единичных реализациях ЭЭГ // Биомедицинские технологии и радиоэлектроника. 2001. № 12. С. 38-46.

74. Мясникова Л. «Новая экономика» в пространстве постмодерна // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12. С. 10-11.

75. Никандров Н.Д. Ценности как основа целей воспитания. // Педагогика 2000 №3 (май).

76. Парыгин Б.Д. Изучение ценностных ориентаций личности // Проблемы личности. М. 1999.

77. Попов В.А., Кондратьева О.Ю. Изучение мотивационно-ценностных ориентаций молодежи. // Социс 1999 - №6 с. 53.

78. Прокофьев В.Ф. Негативные аспекты информационной революции XX века // Актуальные проблемы информационного противоборства. М., 2000. С. 133-134.

79. Романовский Н.В. Интерфейсы социологии и киберпространства // Социс. 2001. № 1. С. 22.

80. Тираспольский Л., Новиков В. Виртуальная игра в бисер // Мир Internet. 2001. № 11. С. 87.

81. Токарев С. Киберполиция // Мир Internet. 2001. № 12. С. 36.

82. Тузиков А.Р. Идеология и дискурсивная практика масс-медиа // Социально-гуманитарное знание. 2001. № 6. С. 244.

83. Финке Р.А. Воображение и зрительная система // В мире науки. 1986. № 5.

84. Фишбах Дж. Д. Психика и мозг // В мире науки. 1992. № 11-12.

85. Шанже Ж.-П. Взгляд нейрофизиолога на основания этики // Человек. 1999. № 5. С. 69.

86. Шафранский К.Д., СухановаТ.Г. К вопросу о ценностных ориентациях личности // Личность и деятельность. Л., 2002 с. 108-115.

87. Элкон Д. Л. Память и нейронные системы // В мире науки. 1989. № 9.

88. Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методические проблемы социальной психологии. М., 2001г.

Иностанная литература

89. Lassuel H.D. The Structure and Functions of Communication in Society // The Communication of Ideas. 1948. № 4

90. Merker P. Neun Aufgaben der deutschen Literaturgeschichte. Die Sozialischen Metode. Leipzig und Berlin. 1921. S. 3

91. Teun A. van Dijk. Opinions and Ideologies in the Press // Approach to Media Discours / Ed. by Allan Bell and Peter Garret. Blackwell Publishers Ltd., 1998. P. 22.

92. Thompson J. B. Ideology and Modern Culture: Critical Social Theory in the Era Mass Communication. Stanford. 1990; Lull J. Media, Communication, Culture. A Global Approach. N.Y., 2000.

[1] Бритков В.Б., Дубовской С.В. Информационные технологии в национальном и мировом развитии // Общественные науки и современность. 2000. № 1. С. 146.

[2] Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. С. 349, 350-351.

[3] Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2001. С. 423.

[4] Мухин А.А. Информационная война в России: участники, цели, технологии. М., 2000; Панарин И.Н. Информационная война и Россия. М., 2000; Почепцов Г. Г. Информационные войны М., 2000.

[5] Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М., 2000.

[6] Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 2001. С. 17.

[7] Проблема ценности в философии. Сб. статей. М.-Л., 1966.

[8] Lassuel H.D. The Structure and Functions of Communication in Society // The Communication of Ideas. 1948. № 4.

[9] Грушин Б.А. Мнения о мире и мир мнений. М., 1980.

[10] Оссовский В.О. Массовая информация и общественное мнение молодежи. К., 1989.

[11] Моль А. Социодинамика культуры. М., 1978.

[12] Merker P. Neun Aufgaben der deutschen Literaturgeschichte. Die Sozialischen Metode. Leipzig und Berlin. 1921. S. 3.

[13] Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 414.

[14] Сакулин П.Н. Философия и культурология. М., 1990.

[15] Современный философский словарь / Под общей ред. В.Е. Керимова. Лондон - Франкфурт-на-Майне – Париж – Люксембург – Москва – Минск. 1998. С. 26.

[16] Копнин П.В. Диалектика как логика и теория познания. М., 1971.

[17] Поликарпов В.С., Поликарпова В.А. Феномен человека – вчера и завтра. Ростов-на-Дону. 1996.

[18] Земсков В.Б. Одноликий Янус. Пограничная эпоха – пограничное сознание // Общественные науки и современность . 2001. № 6. С. 139.

[19] Гримак Л.П., Кордобский О.С. Техники психической саморегуляции // Человек. 2001. № 5. С. 136.

[20] Алёшенков М.С., Родионов Б.Н. Взаимодействие физических полей и излучений с биологическими объектами и защита от их негативного воздействия. М., 1998. С. 48. См. также: Алёшенков М.С. Комплексная безопасность человека, общества и государства. М., 2001. С. 74.

[21] Thompson J. B. Ideology and Modern Culture: Critical Social Theory in the Era Mass Communication. Stanford. 1990; Lull J. Media, Communication, Culture. A Global Approach. N.Y., 2000.

[22] Тузиков А.Р. Идеология и дискурсивная практика масс-медиа // Социально-гуманитарное знание. 2001. № 6. С. 244.

[23] Teun A. van Dijk. Opinions and Ideologies in the Press // Approach to Media Discours / Ed. by Allan Bell and Peter Garret. Blackwell Publishers Ltd., 1998. P. 22.

[24] Тузиков А.Р. Указ. соч. С. 246.

[25] Дубровский Д.И. Проблема идеального. М., 1983. С. 6.

[26] Поликарпов В.С. Современные проблемы науки. Ростов-на-Дону. 2000. С. 174.

[27] Фишбах Дж. Д. Психика и мозг // В мире науки. 1992. № 11-12.

[28] Слободяник А.П. Психотерапия, внушение, гипноз. К., 1977. С. 89.

[29] Экспериментальные и клинические данные свидетельствуют, например, о том, что посредством второй сигнальной системы можно регулировать дыхание и артериальное давление у человека (См. Там же. С. 212-215).

[30] Дамазиу А.Р., Дамазиу А. Мозг и речь // В мире науки. 1992. № 11-12.

[31] Эволюционная физиология. Л., 1979. Ч. 1. С. 21.

[32] Кликс Ф. Пробуждающееся мышление: история развития человеческого интеллекта. М., 1983. С. 120.

[33] Прибрам К. Языки мозга. М., 1975. С. 307-308.

[34] Кликс Ф. Указ. соч. С. 122.

[35] Лукашев А.В., Пониделко А.В. «Черный PR» как способ овладения властью или бомба для имиджмейкера. СПб., 2001. Часть IV. Методические рекомендации по комплексному оболваниванию избирателей. С. 126-132.

[36] Бехтерева Н.П. О мозге человека. XX век и его последняя декада в науке о мозге человека. СПб., 1997. С. 5-6.

[37] Мальцева И.В., Маслобоев Ю.П.. Селищев С.В. Поиск кодов памяти в единичных реализациях ЭЭГ // Биомедицинские технологии и радиоэлектроника. 2001. № 12. С. 38-46.

[38] Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. М., 1998. С. 176-177.

[39] Элкон Д. Л. Память и нейронные системы // В мире науки. 1989. № 9.

[40] Финке Р.А. Воображение и зрительная система // В мире науки. 1986. № 5.

[41] Гавриленко А., Говорун М. Ньюсрумы – СМИ XXI века // Мир Интернет. 2001. № 11. С. 46-49.

[42] Лукашев А.В., Пониделко А.В. Указ. соч. C. 132.

[43] Смирнов И., Безносюк Е., Журавлев А. Психотехнологии. М., 1996. С. 336.

[44] Ульяновский А. Мифодизайн рекламы. СПб., 1995.

[45] Зиновьев А. Глобальный человейник. М., 2000.

[46] Московичи С. Век толп. М., 1996. С. 75.

[47] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.

[48] Афанасьев Ю. «Кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями» // Независимая газета. 28.01.1998; Волков Ю.Г., Поликарпов В.С. Человек. Энциклопедический словарь. М., 2000.

[49] Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Указ. соч. С. 60.

[50] Поликарпов В.С. Контуры будущего цивилизаций. Ростов-на-Дону. 2000; Философия безопасности. СПб. – Ростов-на-Дону. 2001.

[51] Романовский Н.В. Интерфейсы социологии и киберпространства // Социс. 2001. № 1. С. 22.

[52] Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Указ. соч. С. 62-63.

[53] Малков Л. Некоторые черты «новой экономики»: взгляд с близкого расстояния // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12.

[54] Мясникова Л. «Новая экономика» в пространстве постмодерна // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12. С. 10-11.

[55] Аникеев А.А., Кольга Г.И., Пуховская Н.Е. НСДАП: идеология, структура и функции. Ставрополь. 2000. С. 207.

[56] Тираспольский Л., Новиков В. Виртуальная игра в бисер // Мир Internet. 2001. № 11. С. 87.

[57] Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Указ. соч. С. 66; Лукашев А.В., Пониделко А.В. Указ. соч.

[58] Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. Указ. соч. С. 68-69.

[59] Гиннес. Большая книга знаний. М., 2000. С. 97.

[60] Кирьян П. Сетевое будущее // Эксперт. 2000. № 32. С. 57-58.

[61] Почепцов Г. Коммуникационные технологии двадцатого века. М., 2000; Поликарпов В.С. Философия управления. Ростов-на-Дону. 2001..

[62] Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000.

[63] Прокофьев В.Ф. Негативные аспекты информационной революции XX века // Актуальные проблемы информационного противоборства. М., 2000. С. 133-134.

[64] Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб., 2000. С. 237.

[65] Лопатин В. Н. О проблемах информационной безопасности человека // Российская Федерация сегодня. 1999. № 20. С. 16—17; Контроль сознания и методы подавления личности: Хрестоматия. Мн.-М., 2001.

[66] Лопатин В.Н. Информационная безопасность России. С. 238.

[67] Кульба В. В. Об информационном управлении // Информатика и вычислительная техника. 1996. № 1-2. С. 22.

[68] Лопатин В.Н. Информационная безопасность России. С. 239.

[69] Токарев С. Киберполиция // Мир Internet. 2001. № 12. С. 36.

[70] Волков Ю.Г. Социология. М., 2001. С. 132.

[71] Зиновьев А.А. Посткоммунистическая Россия. М., 1996. С. 311-313.

[72] Кандыба Д.В. СК. Универсальная техника гипноза. СПб., 1994. С.166.

[73] Жданов Ю.А. Государство-континент // Избранное. Ростов-на-Дону. 2001. Т. 2. С. 269.

[74] Контроль сознания и методы подавления личности. С. 618.

[75] Поликарпов В.С. Современные проблемы науки. С. 196.

[76] Контроль сознания и методы подавления личности. С. 68.

[77] Шанже Ж.-П. Взгляд нейрофизиолога на основания этики // Человек. 1999. № 5. С. 69.

[78] Урынбаев С.Х. К возможности рационализации представлений о психических и социальных процессах. // Журнал прикладной психологии, 2002г., №4-5,

Опросы

Оцените наш сайт?

	Хорошо
	Отлично
	Полезно было посетить
	Добавил в закладки
	Еще зайду не раз
	Теперь я здесь постоянный

Кто на сайте?

Сейчас на сайте находятся:
345 гостей

Большая коллекция рефератов

Главное меню

Счетчики

Реклама

Отражение ценностных ориентиров в текстах современных СМИ

Отражение ценностных ориентиров в текстах современных СМИ

Опросы

Кто на сайте?