Олжас Сулейменов

Олжас Сулейменов

18 мая  2001 года  в  столице  Республики Казахстан  городе  Астане  в Евразийском  государственном  университете   имени  Л.Н. Гумилева  открылась  международная  конференция « Древнетюркская  цивилизация: памятники  письменности», в  работе  которой  приняли  участие  крупнейшие  тюркологи  мира.

В  качестве  почетного  гостя  и  участника  на  конференцию  был  приглашен  Олжас  Сулейменов,  посол  Республики  Казахстан  в  Италии. Имя  Олжаса  Сулейменова  всегда  ассоциируется  с  лучшими  образцами  поэзии. Достаточно  вспомнить  его  поэму «Земля, поклонись  человеку», посвященную  первому  космонавту  Юрию  Гагарину. Олжас  Сулейменов – блестящий  публицист. Пример  тому  остро полемичная  его  статья  « Об  ошибках  критиков  социализма».  За  всем  за  этим  стоит  человек  высочайшего  гражданского  мужества. И вместе  с тем  это  поборник  правды  и  справедливости, для  утверждения  которых  у  Олжаса  Сулейменова  не  существовало  преград. 14  марта  1987 года, выступая  на  VIII Пленуме  Компартии  Казахстана, он  в  очередной  раз  проявил  свою  принципиальную  позицию и  гражданскую  стойкость. Он  сказал, что  Колбин  идеалист  в  окружении  прожженных  прагматистов, которые  пытаются  поджарить  себе  куырдак  на  пожаре. « Волновался, не  все  складно  получилось, но говорил, что  чувствовал и  думал. « Культ  личности  Кунаева - до  этого  договорились. Зная  много  лет  Димаша  Ахмедовича, не  увидел  в  нем  диктатора. Культ  личности  в  нашем  представлении  связан  с  репрессиями  и  всеобщим  страхом. Этого  в  Казахстане  при  Кунаеве  не  было.»1

Олжас  Сулейменов – человек  решительных  действий. Именно  поэтому в короткий  срок  было  создано  движение  « Невада – Семипалатинск». Об этом  он  рассказал  в  интервью  газете «Казахстанская  правда». «Я узнал, что подземные  испытания  вовсе  не  безвредны. И  прорыв  радиоактивных  газов  происходил  постоянно  на  протяжении  многих  лет. Об  этом  должны  были  узнать  казахстанцы. 25 февраля  был  запланирован  на телевидении  мой прямой  эфир. Для  изложения  предвыборной  программы: я  баллотировался  на  второй  срок  в  Верховный  Совет  СССР  по Алма-Аты. У  меня  была  заготовлена  речь- обещание  защищать  интересы  столице  в  союзном  парламенте. И  пара  стихотворений. Но то, что  я  узнал, не  вмещалось  в  рамки  моего  избирательного  округа. Государство  обманывало  своих  граждан  и  сорок  лет, по  сути, вело  тихую  атомную  войну  против  своего  народа. Я отложил  в  сторону  предвыборную  программу  и  к  ужасу  телевизионного  начальства  выдал  в  эфир  узнанную  информацию и  призвал  народ  на  митинг  в  Союз  писателей».2

28  февраля  несколько  тысяч  человек  собралось  вокруг  здания  Союза  писателей  Казахстана. Это  был  первый  в  Казахстане  митинг  после  16  декабря 1986 года. Так  было  положено начало создания  движения «Невада – Семипалатинск», которое  стало  школой  демократии  в  республике.

Этот  краткий  перечень  общественных  дел  Олжаса  Сулейменова  свидетельствует  о  его  постоянном  стремлении  утвердить, доказать  свою  точку  зрения, свой  взгляд  на  события, в  основе  которых  всегдашнее  стремление  хоть  чем – то  помочь  людям.

Казахстанский  писатель  Геннадий  Толмачев  написал  книгу « Повесть  об  Олжасе», В  которой  приводит  факты  постоянной  готовности  поэта  помочь  людям  словом  и  делом. Это  и  поездка  в  Баку  в  жуткие  январские  дни  1990 года, чтобы  провести  собственное  расследование  причин  трагедии. В  1994 году  он  с  активистами  общества  « Вайнах»  прилетел  в  Грозный,  чтобы  отметить  50-летиетрагедии  чеченского  народа. И  в  этих  примерах  боль  Олжаса  Сулейменова  за  трагедию  любого  народа  и  всегдашнее  стремление  помочь  ему. Хотя  официально  поэт  представлен  в  Советской  энциклопедии  скупыми  и  сухими  строками: «Сулейменов  Олжас  Омарович  ( р  1936г ) казах. сов. поэт. Пишет  на  рус. языке. Поэма  «Земля, поклонись человеку» (1961)  посвящается   подвигу  Ю. А. Гагарина. В лирических  стихах  философичность, эмоциональная  напряженность, ритмич. поиски (сб. «Круглая  звезда», 1985г.)  Сб. стихов  и  прозы  « Над  белыми  реками» (1970г), киносценарии».

Таков  человек, который  был  приглашен  на  международную  конференцию. Но  не  это  было  главным. Главное  в  том, публицист  внес  весомый  вклад  в  изучении  древнетюркской  письменности. Об  этом  так  сказано  в  докладе  Имангали  Тасмагамбетова, заместителя  премьера – министра  Республики  Казахстан  « Зримый  образ  великой  культуры»: « Говоря  о  древнетюркской  рунической  письменности, нельзя  не  упомянуть  о  том  вкладе, который  внесли  в  это  благородное  дело  казахстанские  ученые. По этому  поводу,  прежде  всего,  следует  широко  известный  труд  нашего  соотечественника  Олжаса  Сулейменова «Аз  и  Я», вызвавший  широкий  резонанс  во  всем  мире  и  несправедливо  подвергнутый  советской  властью  жестокой  цензуре  вплоть  до  уничтожения  тиража  уже  изданной  книги. А  последний  труд  Олжаса  Омаровича – «Язык  письма»- справедливо  можно  отнести  в  разряд  фундаментальных  академических  трудов, написанный, причем, живым  и  доступным  языком.»3

Таким  предстает  перед  современниками  и  предстанет  перед  последующими  поколениями  Олжас  Омарович  Сулейменов – инженер- геофизик  по  специальности, поэт  по  призванию, ученый – исследователь  по  устремлениям.     

ІІ. ГЛАВА   1. НЕОЖИДАННОЕ  ПРОЧТЕНИЕ

 « Факты  мне  говорили, что  образ  кочевника  фальсифицирован. Я выступаю  не  только  в  качестве  защитника, но  даже  как  осуждаемый  кочевник, который  требует  право  последнего  слова  после  приговора. Для  того, чтобы  настоять  на  необходимости  пересмотра  «тяжбы», я написал  свою  книгу  «Аз  и  Я».1

Это  строки  из  эссе  Олжаса  Сулейменова  «Кочевники  и  культура: казахский  эксперимент», которая  была  напечатана  в  1978 году  в  журнале  «Культура», издаваемом  ЮНЕСКО. В  этих  словах  раскрыт  авторский  замысел  создания  книги  «Аз  и  Я». Более  точно, более  конкретно  автор  выразил  свою  задачу  в  тексте  книги: «Обосновать  проникновение  в  славянские  языки  тюркских  лексем, связанных  с  идеей  объединения».

Начинается  книга  своеобразным  гимном  памятники  древнерусской  литературе  «Слово  о  полку  Игореве»: «стиху  учит  «Слово». Годами  вчитываясь  в  него , получаешь  поэтическое  образование. Живой  учебник  русского  языка  и  поэтики».2

Олжас  Сулейменов  никогда  не  чувствовал  себя  стесненным  в  русской  речи. Даже  в  самых  жестоких  рамках  цензуры. Славянская  азбука, и  арабская  вязь, помогли  ему  иначе  взглянуть  на  судьбу  собственного  народа. Понять  историю. Полюбить  язык  образов. Оценить  значимость  и  глубину  поэтической  речи. Так  возник  его  интерес  к  памятнику  древнерусской  литературы  «Слово  о  полку  Игореве».

Защиту  кочевников, их культуры  автор  осуществляет  не  составлением  и  произнесением  защитительной  речи, а  скрупулезным  анализом  текста  слова  не  только  для  выявления  нем  тексте  тюркизмов, но  и  для  обоснования  нового  прочтения  и  перевода  текста  «Слова». Для  этого  автор  сопоставляет  тексты  летописей: «Повесть  временных  лет», «Задонщина». Автору  это  нужно  для  того, чтобы  на  основе  сопоставления  постараться  восстановить  подлинный  текст  «Слова». Дело  в  том, что  переписчиком  XVI века  и  последующими  переводчиками  в  текст  памятника  были  внесены  фактические  и  языковые  изменения. Одни  из  них  делались  по  незнанию, другие - по  религиозным  и  политическим  мотивам.

В  тексте  «Слова»  Олжас  Сулейменов  выделяет  два  рода  или  два  способа  использования  тюркских  слов: прямые  тюркизмы, русское  словообразование  от  тюркизма или  скрытые  тюркизмы. Уже  один  этот  факт  может  говорить  о  том, что  автор  «Слова»  хорошо  знал  тюркский  язык  или  даже  языки. Кроме  того, автор  памятника  был  знаком  и  с  европейскими  языками. Говоря  о  своих  воинах, князь  Всеволод  замечает, что  они  «под  трубами  повиты», как  спеленуты , чем  снижалась  поэтическая  возвышенность  характеристики  воинов  Всеволода. Автор  исследования  находит  единственно  правильный  перевод     слова  «повиты» - рождены, которая  восходит  к  латинскому  «вита» - жизнь. Автор  «Слова»  называет  князя  Всеволода  «Буй  тур». Это  словосочетание  в  тексте  памятника  используется  неоднократно, особенно  в  «золотом  слове»  Святослава. Переводчики  понимали  это  слово, как  буйный  бык, что  должно  было  ассоциироваться  не  только  с  мощью  и  силой, но  и с  необузданным  характером. А  ведь  Святослав  обращается  к  удельным  князьям, которых  отличает  взвешенность  поступков  и  широта  кругозоров. Ясно, что  «буй  тур»  применительно  к  ним  снижал  бы  их  образ. Вот  это  смысловое  несоответствие  заставило  искать  Олжаса  Сулейменова в  тюркских  языках  подлинного  значения  этого  слова. И  он  его  нашел. И  вот  теперь  характеристика  князя  Всеволода  в  устах  автора, приобретает  совершенно  иное, более  поэтизированное звучание. Языковое  богатство  памятника  достигается  не  только  прямым  использованием тюркоязычных   слов, но  образованием  новых  слов  от  тюркских  корней  по  законам  русского  языка. Так  в  тексте  «Слова»  неоднократно  фигурирует  слово  «язычник». Переводчик  XVI века  и  последующие  придали  этому  слову  значение  нехристей. В  действительности  это  слово  образовано  от  тюркского  «языги» - степь. И  слово  «язычник»  обозначало  жителя  степи – степняка. Вот  пример  того, как  в  угоду  религиозным  убеждениям  искажалось  содержание  и  смысл  памятника. Если  в  дохристианский период  слово  «язычник» обозначало  одного  из  жителей, то  в  христианский  период  оно  несло  на  себе  печать  противопоставления.

Следующий  языковой  пример  говорит  о  более  тесных  контактах, даже  об  определенном  единстве  населения  киевской  Руси  и  Великой  степи. В тексте  «Слова»  есть  фраза : «Быть  же  брак  велик». В  русский  язык  слово  «брак» пришло  из  кипчакского  «бирак» - союз  (буквально  соединение  сочетания), а  происходит  оно  от  числительного  «бир». Вот  это  слово  раскрывает  одну  из  интересных  страниц  жизни  Руси  и  Степи. Дело  в  том, что  киевские  князья  очень  часто  брали  себе  жен  и  женили  своих  сыновей  на  представительницах  Степи, тем  самым  Русь  заручалась  поддержкой  Степи, обеспечивала  себе  тыл. Вот  эта  деталь  частично  объясняет  тот  факт, что  славянские  племена  не  подверглись  в  противоположность  многим  народам  Великой  степи  исламизации.

Степняки, язычники  в  более  позднее  время  получили  общее  название – половцы, т. е.  Люди  из  поля, а  ведь  Великая  степь  разноплеменна, и  русские  князья  очень  часто  и  в  силу  родственных  связей  и  в  силу  политических, экономических  соображений  привлекали  в  свои  дружины, давали  возможность  поселиться  на  своей  земле  выходцам  из  степи. Так  появились  названия : степняков – берендеи – продавшиеся, черные  клобуки, образованное  от кара-кипчаков. Последние, по  свидетельствам  летописей, играли  немаловажную  роль  в  избрании  великих  киевских  князей.

Половцы  принесли  на  Русь  и  новую  мораль. В  1054 году  состоялось  совещание  Ярославичей, постановившее  внести  поправку  в 

Уголовное  уложение  Ярослава: отмена  кровной  мести  и  переход  на  куновую  систему – вещественную  плату  за  кровь. Кун – плата  за  преступление. Это  пример  прямого  заимствования. Заимствование  названия  предмета  может  произойти  и  при  случайных  контактах, но  восприятие  закона  нравственного  свидетельствует  о  высокой  степени  государственных  и  культурных  отношений  Степи  с  Русью.

Восприятие  новых  нравственных  начал  присутствует  и  в  именах  удельных  князей. Святослав  в  своем  «золотом  слове», Обращаясь  к  удельным  князьям, называет  их  «буй» - именитые, а  затем  перечисляет  их  воинские  доблести. И  только  галицкий  князь  Ярослав  получает  добавочное  имя – Осмомысл. Это  пример  скрытого  тюркизма. Происходит  от  тюркского  «сежз  керлы» - Восемь  наиболее  важных  забот. Обращаясь  к  нему, Святослав  перечисляет  восемь  его  наиболее  важных  дел: «подпер  горы  Венгерские, заступив  королю  путь…, отворяешь  Киеву  ворота  и  т.д.»*

В  этом  плане  автор  книги  делает  интересные  открытия, меняющие  нравственные  оценки  событий  и  людей. Игорь  пленен. « Тут  пересел  Игорь  из  седла  золотого  в  седло  рабское».*Большего  унижения  придумать  нельзя. Так  в  тексте  перевода. А  в  оригинале  Игорь  пересел  в  «седло  кощие». Кощиево  переводилось  вольным  переводом  как  рабское. Олжас  Сулейменов  возводит  слова  «кощ»  к  тюркскому  «кочевать». И  уже  по – иному  звучит  фраза, с  иным  нравственным  содержанием. «И  пересел  Игорь  в  седло  кочевника.» Иначе  не  могло  быть: Степь, связанная  тесными  узами  с  Русью, не  могла  себе  позволить  перейти  грань  человечности. И  подобный           перевод  вполне  согласуется  с  последующим  разговором  Гзака  и  Кончака. «Опутаем  мы  соколенка  красною  девицею».

Могли  ли  себе  позволить  подобное  половецкие  ханы  по  отношению  к рабу? Конечно, нет. Ведь  это  означало  бы  полное  отсутствие  сословных  представлений, чего  тоже  не  могло  быть.

Скрупулезная  работа  по  расшифровке  словесных   «белых  пятен»  не  могла  не  повлиять  на  совершенно  ином  восприятии  «Слова». Это  уже  не  героическое, а  драматическое  повествование, которое  было  героизировано  переписчиком  XVI века. Что  это  действительно  так, Олжас  Омарович  доказывает, сравнивая  «Слово…»  с  другим  памятником  древнерусской  литературы – «Задонщиной». Это  произведение  написано  монахом  Стефанием  и  повествует  о  Куликовской  битве. Почему  с  «Задонщиной»? Оба  произведения  о  значительных  событиях. «Слово…»  для  Стефания – своеобразный  эталон, не  образец  для  подражания, а  эталон! Ибо  во  втором  случае  нужно  говорить  о  сходстве, чего  очень  мало. Автор  «Аз  и  Я»  сравнивает  оба  памятника  по  принципу  различия. И  место  действия, и  герои, и  окончание  повествования. Стефаний  только  в  одном  строго  следует  «Слову» - в  композиции  произведения. «Задонщина»  заканчивается  монологом  Дмитрия  Донского, в  котором  он  говорит  о  возвращении  к  мирной  жизни  оставшихся  в  живых, о  памяти погибшим. Олжас  Сулейменов  делает  вывод, что  и  оригинал  «Слова…»  должен  заканчиваться  тоже  монологом, но  Игоря. Судя  по  драматизму  описанных  событий, он  должен  быть  безрадостным. Переписчик  XVI века, как  и  автор  «Слова…»  безымянный, переделывает  окончание  на  свой  лад: всеобщее  ликование  по  поводу  возвращения  Игоря, прославление  его  как  опоры  Руси: «Тяжко  голове  без  плеч, беда  телу  без  головы – так и  Русской  земле  без  Игоря».3 Последняя  строка  «Слова…» - последнее  прославление. «Князьям  и  дружине  слава. Аминь!» И  все  это  логически  не  увязывается  с  тем, что  сделали  Игорь  и  Всеволод, в  чем  их  упрекает  князь  Святослав. Автор  «Аз  и  Я»  доказывает, что  последняя  строка  должна  звучать  так: «Князьям  слава, а  дружине – аминь». Так  была  бы  смысловая  завершенность  «Слова…». Так  почему  же  переписчик  XVI века   фальсификацию   текста, почему  вносит  в  него  несвойственные  ему  элементы? Ответ  нужно  искать  в  особенностях  политического  развития  Московского  государства  в  XVI веке. Это  время  становления  молодой  государственности  через  преодоление  боярской  междоусобицы. Военного  героизма  «Задонщины» было  недостаточно. Это  война. Нужен  был  пример  единства  мирного  времени. И  переписчик  XVI века  решается  на  такую  переработку  окончания  «Слова…», которое  отвечало  бы  насущной  потребности  его  времени – единству, прекращению  боярских  раздоров. То  есть  нужен  был  исторический  пример  подлинной  государственности, подлинного  патриотизма, пример, в  котором  нет  места  мелким  честолюбивым  устремлениям.

Уточнением  последней  строчки  «Слова»  Олжас  Сулейменов  поставил  последнюю  точку  в  обосновании  своего  понимания  этого  произведения, своего  понимания  исторического  процесса. Он  как – то  заметил, что  протестует  против  деления  истории  человечества  на  национальные  уделы. Какие  же  выводы  следуют  из  его  работы? Во – первых, осуществлен  новый  подход  к  взаимоотношениям  тюркских  и  славянских  народов, который  заключается  во  взаимосвязи, во  взаимовоздействии. Во – вторых, утверждается  новый, нетрадиционный  образ  кочевого  народа, который  с  молоком  матери  впитывал  в  себя  высоконравственную  норму: «Если  встретишь  человека,  обрадуй  его: может  быть, ты  видишь  его  в  последний  раз». Как  эта  норма  не  вяжется  со  сложившимся  понятием, согласно  которому  «кочевник  подобен  варвару».

Иными  словами, Олжас  Сулейменов  попытался  опровергнуть  академические догмы  советской  истории. Начинается  яростная, критическая  компания  против  книги  и  ее  автора. В  ряде  высказываний  данный  труд  определяется  как  «националистическая, пантюркистская  и  даже  проникнутая  духом  сионизма». ЦК  КП  Казахстана  17 июля  1976 года  постановлением  «О  книге  О. Сулейменова  «АЗ  и  Я» осудил  и  изъял  книгу  из  реализации, заставил  автора  написать  покаянное  письмо».

Но  были  и  защитники. Это  крупнейшие  ученые, писатели  и  поэты. Вот  что  писал, например, поэт  Константин  Симонов: «Самое  главное  для  меня  в  книге – это  подход  к  истории – жесткий  и  в  то  же  время  справедливый. Постановка  вопроса  в  Вашей  книге, взгляд  на  историю, которая  отнюдь  не  дышло – куда  повернул  туда  и  вышло, мне  близки  и  дороги  как  советскому  писателю, наконец  как  человеку, с  детства  пристрастного  к  истории  своего  народа, такой, какая  она  есть, и  со  сладким  и  с  горьким».4  А  что  же  Олжас  Сулейменов? Несмотря  на  разностную  критику, несмотря  на  официальное  осуждение  со  стороны  ЦК  КП  Казахстана, он  остался  верен  своей  позиции, Верен  тем  выводам, к  которым  он  пришел. В  открытом  письме  членам  бюро  ЦК  КП  Казахстана  он  писал: «Показания  языка  неожиданны. Он  свидетельствует, что  с  дохристианских  времен  славяне  мирно  общались  с  тюрками. Вместе  пасли  скот  и  пахали  землю, ткали  ковры, торговали  друг  с  другом, писали  одними  буквами. Только  во  времена  мира  и  дружбы  могли  войти  в  славянские  языки  такие  тюркские  слова, как  пшено, ткань, письмо, бумага, карандаш, слово, язык, друг, товарищ».5 Иными  словами, то, что  сегодня  определяется  понятием  «евразийство» было  подмечено  Олжасом  Сулейменовым  и  от  чего  он  не  мог  отречься. Он  показал, что  отношения  этносов, культур  также  сложны, неоднозначны, как  сама  история. Судьба  Евразии  тысячи  лет  назад  во  многом  зависела  от  взаимоотношений, взаимодействий, взаимозависимости  тюрков  и  славян. Правда  восторжествовала. В  августе  1989 года  постановление  с  осуждением  О. Сулейменова  было  отменено, более  того, оно  было  названо  ошибочным  и с  автора, его  книги  были  сняты  обвинения.

Начинается  вторая  жизнь. Всемирная  организация  ЮНЕСКО  в  июне  1991  года  организовала  в  Алма-Аты международный  семинар  по  проблеме  «Взаимодействие  культур  кочевых  и  оседлых  стран  «Жибек  жолы» (Шелковый  путь)». Результаты  семинара  таковы, что  все  его  участники  согласились  с  мнением  о  существовании  собственной  цивилизации  у  кочевников, что  оседлые  народы  и  кочевники  всегда  имели  тесные  связи, на  этой  основе    взаимодополнялись,  обогащались  их  культура, обычаи  и  традиции, ибо  нельзя  рассматривать  кочевников  вне  цивилизации  тех  городов  и  долин  по  Великому  Шелковому  пути.

Все  сказанное  является  не  просто  фактическим  подтверждением  правильности  выводов  Олжаса  Сулейменова, но  и  оценкой  его  труда, оценкой  его  вклада  в  историю  своего  народа.

                                    ІІІ. ГЛАВА ІІ.

СТАНОВЛЕНИЕ  ДРЕВНЕТЮРСКОЙ  ПИСЬМЕННОСТИ

В исторической  науке  считается, что  наличие  собственной  письменности  является  одним  из  важнейших  свидетельств  существования  собственной  государственности. Древнетюркское  письмо  со  временем  преобразовалось в значительное достижение, предполагающее  возникновение  раннего  государства  и  становление  кочевой  культуры.

Поэтому  Олжас  Омарович  Сулейменов  поставил  перед  собой  задачу: определить  сроки, факторы  появления  древнетюркской  письменности. А  это  значило, что  будут  определены  корни  казахского  народа, его  место  в  мировом  историческом  процессе. Об  этом  он  сказал  так: «Древнетюркские  письмена  (огузские  и  булгаро-кипчакские) - это  наши  корни. Оживим  их, и  родословное  древо  нации, превращающееся  в  столб, начнет  плодоносить. Появится  подлинное  уважение  к  своей  культуре, к  этносу, языку. Кто  после  нас  это  способен  сделать? Если  не  мы, то – никто! Только  такая  уверенность  личностей  развивает  нацию. Надо  успеть  в  школьных  и  вузовских  учебниках  рассказать  юным,  какое  интеллектуальное  богатство создавали  наши  предки – великие  слова! Удивительные  буквы!

Какие  удивительные  буквы!»1

Среди  наиболее  древних  и  известных  памятников  древнетюркской  письменности  следует  назвать  каменные  стелы – памятники, сооруженные  в  честь  Бильге – кагана, Куль – тегина, Тоньюкука  и  найденные  в  Северной  Монголии, на  берегу  рек  Орхон, Толь  и  Селенга. Центрально-азиатскую  группу  памятников  составляют  надписи  на  надмогильных  камнях  из  долины  Таласа, монетах, бытовых  предметах, керамике  и  металле, Серебряная  чашечка  из  Иссыкского  кургана.

Расшифровка  надписей  памятников, большинство  которых  относится  до  времени  нашей  эры, датским  ученым  Вильгельмом  Томсеном  показала, что  налицо  самобытная  письменность, не  имеющая  ничего  общего  с  европейской. Это  событие  положило  начало  разрушению  исторического  стереотипа  о  цивилизованном  Западе  и  дикой  Азии. Теперь  перед  тюркологами  стояла  задача  выявления  источников  древнетюркской  письменности. Начинается  период  подлинных  сроков  появления  древнетюркской  письменности  и  его  источников. Об  этом  Олжас  Сулейменов  пишет  так: «В  1970 году, через  несколько  дней  после  находки  Алтын  Адам, я  опубликовал  эту  надпись  и  первый  вариант  прочтения. Меня  потом  убеждали  очень  уважаемые  полеографы, что  тюркское  письмо  в  те  времена (5 в.  до  н. э.) просто  невозможно, потому  как  самих  тюрков  тогда  не  могло  быть. И, скорее  всего, эта  надпись  сделана  арамейским  письмом. А  сама  орхоно – енисейская  письменность  произошла  от  одного  из  персидских  алфавитов, который, в  свою  очередь, является  дальним  потомком  арамейского. Именно  такая  точка  зрения утвердилась  в  науке.»2

Вся  последующая  исследовательская  работа  Олжаса  Омаровича  была  посвящена  поиску  доказательств  древности  и  самобытности  древнетюркской  письменности. С  этой  целью  он  обращается  к  огузскому  эпосу  «Деде – Коркут», в  котором  огузы  делят  человечество  надвое – ич-огуз  («внутренние   огузы»- т.е. «свое, наше  племя»)  и  таш-огуз  («внешние  огузы»- т.е.  «чужие»).

… В  ассирийских  хрониках  7 в.  до  н. э.  и  в  древнееврейских  источниках  отразился  такой  факт: из  Прикаспия  прошли  через  Железные  Ворота  (Дербент), покорили  Мидию, захватили  Ассирию  и  28  лет  правили  ею  кочевники, которые  называли  себя  ишкузы. Так – в  ассирийских  источниках.

Так  ич-огузы «Деде-Коркута» переводятся  из  эпического  разряда  в  исторический. Появляется  аргумент  в  пользу  тюркской  идентификации  таинственных  ишкузов.

Захват  Ассирии  кочевниками  был  событием  в  древнем  мире  столь  значительным, что  об  этом  вспоминает  через  два  века  и  Геродот, который  называет  «доителей  кобылиц»  скифами.

О. Сулейменов, исходя  из  источников, доказал, что  ишкузы  пришли  в  Ассирию, уже  имея  буквенно – иероглифическое  письмо. Но  познакомившись  на  практике  с  арамейским, тюркские  грамматисты  убедились  в  преимуществах  принципа  «один  знак – один  звук».

В ассирийский  период  руника  окончательно  приводится  в  соответствии  с  сингармонией  тюркского  языка: в  алфавите  закрепляется  уникальная  системность, отличившая  древнетюркскую  письменность  от  всех  других  античных  письменностей. В  тюркских  языках  звуки  противопоставлены  друг  другу  по  качеству  «твердый – мягкий». Помощь  арамейского  алфавита  понадобилась  для  того, чтобы  выразить  четче  сей  принцип  графически. Создаются  «твердые»  и  «мягкие»  буквы.

Речь  идет  только  о  прямом, непосредственном  взаимодействии  тюркских  грамматистов  с  арамейскими  и  древнееврейскими. Без  какого-либо  посредства.

В  этой  связи  следует  привести  слова  президента  Н.А. Назарбаева  из  его  книги  «В  потоке  истории»: «Тюрки  проявили  уникальную  способность  воспринимать  достижения  других  культур, приспосабливать  их  к  своим  условиям. Эта  была  принципиально  незамкнутая  культура».3

Итак,  древнетюркские  кочевые  племена  на  территории  Евразии  формировались  на определенной  этнокультурной  основе. Их  материальные и духовные достижения  явились  истоком  для  формирования  поздней  культуры  казахского  народа. Эта  генетическая  связь  неразрывна  и  имеет  свое  закономерное  продолжение. Историко-культурная  преемственность  в  поколениях  тюркских  народов, непрерывные  контакты  со  всеми  древними  племенами  евразийских  степей – создателями  андроновской  бегазы-дандыбаевской  культуры – являются  результатом  близости  основ  их хозяйственной, социально-политической  и  мировоззренческой  жизнедеятельности, на протяжении веков – противостоявших  идеологическим  системам  соседних  стран.

Олжас  Сулейменов, анализируя  то, что  сделал  В. Томсен – обнаружение  в  монгольских  текстах  тюркоязычных  слов – создает  сопоставительную  таблицу  букв  арамейского  алфавита  и  букв  древнетюркского  рунического  алфавита  и  приходит  к  выводу, что  буквы  тюркского  алфавита  создавались  по  правилам  знакоизменений, известным  грамматистам  других  мировых  письменностей.

 «Если  бы  древнетюркское  руническое  письмо  не  оказалось  на  обочине  внимания  мировой  науки, за  десятилетия, прошедшие  со  времени  открытия  В.Томсена, мы  бы  узнали  общую  историю  письма – важнейшую  часть  истории  интеллектуального  развития  человечества. Нам  открылись  бы  тайны  происхождения  шумерской, финикийской, китайской, этрусской  и  других  письменных  систем. В  том  числе  и  забытых, уничтоженных  ураганами  новейших  религий»4,-констатирует  О. Сулейменов  отношение  науки  к  тюркской  рунике.

В  тех  странах, где  распространился  ислам, он  не  оставил  никаких  шансов  другим  письменностям, кроме  арабской. Не  уцелела  ни  одна  из  многочисленных  персидских  систем. Последней  пала  согдийская. Примерно  в  одно  время  с  древнетюркской  руникой. Отдельные  памятники  древнетюркской  письменности  сохранились  на  Енисее  и  в  Монголии, то  есть  там, куда  мусульманство  не  дошло. Все  первое  свое  тысячелетие  христианство  выметало  из  Европы  языческие  письмена. Может  быть, десятки  оригинальных  письменностей  были  принесены  в  жертву. Чудом  на  северных  окраинах  континента  уцелели  фрагментарные  следы  древнескандинавской  руники, ирландского  огамнического  письма. В  списке  утраченных  можно  назвать  еще  неизвестную  разновидность  древнетюркской  письменности, применявшуюся  на  западе  Евразии  в  районах  расселения  булгаро – кипчаков. Она, скорее  всего, отличалась  от  орхоно-енисейской  (древнеогузской)  письменности  отдельными  буквами  или  их  значениями.

… Тюрки – булгары  в  гунское  время  продвинулись  до  Балкан, часть  из  них  растворилась  в  славянской  среде, внеся  в  их  словарь  значительную  долю  лексики, в  том  числе  и  этноним – българ. Этот  факт  наукой  не  отрицается. Кочевники  эти  пришли  с  письмом. Через  века, с  началом  христианизации  славян, алфавит  подвергся  греческой  редакции. Но  следы  древней  системы  сохранились  до  XII века. Кириллица  отличилась  от  остальных  европейских  алфавитов  так  же, как  и  орхоно-енисейский. То  есть  оппозицией  букв  «твердая – мягкая», созданной  для  выражения  сингармонического  языка, каковым  славянский  язык  не  является.

Олжас  Сулейменов  все  эти  годы  задавался  вопросом, что  неужели  никто  из  специалистов  не  заметил  очевидного  родства  тюркских  и  древнеарамейских  букв? Не  обратил  внимания  на  буквенно-иероглифический  характер  графем, делающий  уникальной  древнетюркскую  рунику. Отсюда  становится  ясно, что  все, кто  занимался  проблемой  генезиса  рун, видел  то, что  не  удалось  постичь. Но  выводы, которые  неизбежно  следовали  из  такого  наблюдения, рушат  напрочь  все  здание  устоявшихся  представлений  о  времени  и  месте  происхождения  тюркского  суперэтноса, о  его  роли  в  истории  цивилизаций. А  с  этим  академии  не  согласятся. Пока  не  пересмотрена  концепция  и  содержание  «Историко – культурных  соображений», специалисты  будут  продолжать  игнорировать  результаты  этимографии. Когда  весь  мир  помнит  о  зверствах  янычар, невозможно  доказать, что  алфавит  древних  тюрков  родился  в  Ассирии  в  VII в.  до  н.э. – раньше  чем  латинское  письмо  и  классический  греческий  алфавит. Раньше, чем  записаны  Библия  и  Тора. Кто  же  с  этим  может  согласиться?

На основе  последних  исследований  уже  невозможно  укрывательство  фактов, свидетельствующих  о  том, наши  предки  были  древнеписьменным  народом, сотворившим  свой  алфавит  на  базе  иероглифической  традиции  в  Ассиро-Вавилоне  середины  I тысячелетия  до  н.э.

Совместив  сведения  огузского  эпоса, ассирийских  хроник, «Историй»  Геродота  и  данных  этимографического  анализа  можно  и  нужно  внести  существенные  коррективы  в  «Историко – культурные  соображения», касающееся  древних  тюрков. В  этом  Олжас  Сулейменов  видит  одну  из  главных  задач  тюркологии  на  ближайшие  годы. И  с  ним  начинают  соглашаться.

Большинство  ученых  тюркологов  склонны  считать, что  культуру  древнетюркской  рунической  письменности  можно  рассматривать  не  только  как   появившуюся  синхронно  надписями  на  сохранившихся  и  дошедших  до  нашего  времени  стелах, но  как  сложившуюся  в  первые  века  нашей  эры  в  особое  и  уникальное  мировоззренческое  явление.  

Бильге-каган  повествует  о  создании  и  упадке  первого  Тюркского  каганата: «Когда  вверху  возникло  голубое  небо, а  внизу – бурая  земля, между  ними  обоими  возникли  сыны  человеческие. Над  сынами  человеческими  воссели  мои  предки… Они  были  мудрые  каганы, они  были  мужественные  каганы…

Так  как  младшие  братья  не  были  подобны  старшим, а  сыновья  не  были  подобны  отцам, то  сели  на  царство  неразумные…

Вследствие  неверности  бегов  и  народа, вследствие  обмана   и  подстрекательства  тюркский  народ  привел  в  расстройство  свое  до  того  времени  существовавшее  государство  и  навлек  гибель  на  царствовавшего  кагана.»5

Пафос  этих  надписей – в  государствообразующей  мотивации  как  отдельной  личности, так  и  народа  в  целом. Ибо  в  определенных  обстоятельствах  здесь  роль  личности  может  быть  значительно  повышена, доходя  до  уровня  трансцендентского  обожествления, а  иногда  берет  верх  корпоративизм, исключающий  всякие  личностные  мотивы  в  интересах  всего  государства – Тюркского  эля. В  итоге  кочевник  превращается  в  некоего  «кентавра» - чудное  переплетение   индивидуализма  и  корпоративизма, берущее  свое  начало  от  внутренне  присущего  ему  личностно-родового  самосознания. Именно  здесь  заключена  тайна  государственного организма  номадов, особенно  подвижного  в  экстремальных  условиях.

Все  это  говорит  о  том, что  древнетюркское  письмо  обладало  политическим, государствообразующим  признаком, традиции  которого  достигли  своего  совершенства  в  последующих  веках. 

                                              ІV. ГЛАВА  ІІІ.

                          КОРНИ  ЕВРАЗИЙСТВА

Важное  место  в  языковых  исследованиях  Олжаса  Сулейменова  отведено  Великому  Шелковому  пути. Исследователя  интересовали  вопросы  организации  этого  торгового  пути: ведь  он  функционировал  без  малого  полтора  тысячелетия. На  этом  же  примере  показано, как  средствами  торговли  происходило  взаимообогащение  и  развитие  языка  и  культур  народов, по  территории  которых  проходил  Великий  Шелковый  путь. Эта  многогранная работа  проделана  в  цикле  очерков  «Пути  шелка».

Каждый  континентальный  этнос  пережил  длительные  периоды  «островного»  существования. Это  состояние  относительной  или  полной  изоляции  было  для  многих  первобытных  обществ  необходимым  условием  выживания. Племена  забирались  в  недоступные  горы, прятались  в  непроходимых  лесах, болотах, пустынях.

Только  самые  сильные  не  скрывались, обитали  на  равнинах  полноводных  рек, используя  плодородные  почвы  и  обильные  травами  пастбища. В  таких  социумах, не  избегавших  контактов  с  другими, и  развивалась  цивилизация.

Тюрки  из  очередного  островного  состояния (в  пустынях  Монголии) вышли  верхом  на  коне. Табуноводство  потребовало  расширения  пастбищных  территорий. В  борьбе  за  них  тюрки  обрели  силу  и  расселились  от  Гоби  до  Балкан. Римский  историк  Тацит (I в. н.э.) упоминает  о  кочевниках, обитавших  от  Черного  моря  до  Дуная. Историки  их  называют  языги (меняя  лат. Показатель  мн.числа –es  на  русское  окончание).

В  древнетюркском  язык, язы – «степь», «равнина», отглагольное  существительное  от  яз – «расправь», «разгладь». Степняка-нехристя  древнерусская  церковь  назовет  язычник, первоначально – «степняк». Хотя  источником  может  быть  омоним  язык – «речь», «орган  речи». И  это  слово  не этимологизируется  без  помощи  тюркского  омонима  язык, язы – «надпись», «писание», «текст», происходящего  от  глагола  яз – «пиши» Читатель  нехристианских  текстов – язычник.

Тацитовские  языги – первое  упоминание  о  кочевых  степняках – тюрках  в  европейских  источниках. Первое  тюркское  слово  столь  значительной  древности, обнаруживаемое  в  письменности. Языги  помогали  Шелковому  пути  стать  Великим  и  функционировать  более  полутора  тысячелетий, обеспечивая  взаимодействие  островных  культур  Востока  и  Запада.

О  вкладе  китайского  интеллекта  в  мировую  цивилизацию  знает  каждый  школьник – шелк, фарфор, бумага, компас, порох, принцип  реактивного  двигателя… Даже  бумажные  деньги, игральные  карты  были  изобретены  и  опробованы  на  практике  в  древнем  Китае. Мы  привыкли  не  задумываться  над  вопросом: какими  путями  распространились  по  миру  все  эти  важные  и  не  столь  важные, на  первый  взгляд, ноу-хау? Китайские  императоры  позволяли  выходить  за  пределы  страны  лишь  готовой  продукции, но  не  технологиям. Благодаря  тому, что  секрет  производства  новых  материалов  строжайшим  образом  соблюдался, их  цена  оправдывала  расходы  на  самую  дальнюю  транспортировку. Шелк  стал  первым  дальневосточным  товаром, востребованным  в  конце  I тысячелетия  до  н.э.  европейским  рынком. Имя  этой  блестящей, скользкой  ткани, которую  ценили  не  только  за  красоту, но  и  за  другие  качества, дало  название  первому  маршруту – Великий  шелковый  путь. Он  просуществовал  до  13-го  несчастливого  для  Евразии  столетия: монгольское  нашествие  разрушило  развитую  к  тому  времени  инфраструктуру  Шелкового  пути.

Насколько  четко  была  отработана  технология  эксплуатации  дороги  на  всем  ее  протяжении? Организатором  такой  работы  поначалу, скорее  всего, был  Китай. Могучая  Срединная  империя  В  пору  расцвета  имела  достаточно  политических  и  материальных  возможностей, чтобы  своих  исконных  врагов – кочевых  тюрков, от  набегов  которых  не  спасала  и  Великая  стена, постепенно  превратить  в  союзников  и  даже  в  служащих  «на  зарплате», которая  выплачивалась  за  сохранность  караванов  от  границ  Срединной  до  границ  Римской  империи.

Китайские  экономисты  помогли  тюркским  правителям  понять  истину: мирное  сотрудничество  приносит  надежный  доход, чем  война. Десятая  часть  от  каждого  тюка  транзитного  товара – оптимальная  пошлина, не  разоряющая  торговца  и  удовлетворяющая  хозяина  территории, принимающего  не  себя  обязанности  гаранта  жизни  и  собственности  китайских  коммерсантов. Экономика  побеждала  войну. Прежде  всего – в  сознании. Воистину  тогдашние  китайские  политики  поступали  по  принципу  «Лучший  способ  уничтожить  врага – это  сделать  его  другом».

В  процессе  становления  трансконтинентального  торгового  маршрута  должна  была  выявиться  нерентабельность  «десятины»  при  чрезмерной  раздробленности  территорий. Невозможно  было  платить десятую  часть  каждому  племени, через  земли  которого  приходилось  проводить  караваны. Для  сохранения  торгового  пути  требовалось  укрупнение  транзитных  территорий. Возможно, именно  это  и  стало  причиной  «гуннского  нашествия» - экспансии  тюрков, вызвавшей  большие  перемещения  этносов  в  Северной  Евразии  II – IV вв.  н.э. В  историографии  это  явление  названо  Великим  перемещением  народов. Первый, возможно, санкционированный  великими  державами  передел  мира  в  Северной  Евразии. В  этот  период  многие  тюркские  племена, вовлекаясь  в  новые  племенные  союзы, перемещаются  в  западном  направлении – огузы, карлуки  и  др. (Например, часть  тюрков-булгар  приходит  с  берегов  Волги  на  Балканы  и, покорив  тамошних  славян, со  временем  растворяются  в  них, передав  им  свое  имя (българ) и  сделав  значительный  вклад  в  язык  и  культуру. Отчетливые  следы  булгаро-кипчакского  письма  сохраняются  в  кириллице. Их  не  смогла  окончательно  затушевать  даже  поздняя, византийская  редакция, осуществленная  миссионерами  православия  Кириллом  и  Мефодием  в  IX веке.)

Гунны  дощли  до  Рима. Если  их  целью  и  было  взять  под  свой  контроль  все  территории, по  которым  проходил  Великий  шелковый  путь, они  этого  добились.

В  те  времена, вероятно, и  формируется  его  структура, состоящая  по  меньшей  мере, из  четырех  крупных  участков: от  границ  Западного  Китая  через  Среднюю  Азию  до  Каспия – от  западного  берега  Каспия  через  все  Закавказье  до  Византии – от  Балкан  до  севера  Аппенинского  полуострова – оттуда  по  меридиану  до  Рима  и  в  широтном  направлении – до  Испании.

Караваны  возвращались  не  порожними: везли  на  восточные  рынки  западные  товары.

В  исследованиях  Олжаса  Сулейменова  приводится  факт, свидетельствующий  о  четко  установленной  законности  прохождения  товаров. Об  этом  в  цикле  статей  «Дороги  Шелка»  Олжас  Сулейменов  пишет  так: «Торговые  караваны  пользовались  неприкосновенностью  даже  во  время  междоусобных  войн. В  древнерусской  летописи  описан  удивительный, с  точки  зрения  сегодняшнего  читателя, случай. В  разгар  сражения  войск  князя  Игоря  и  Кончака (1185г.) вблизи  степной  речкм  Каялы (бассейн  Дона) мимо  проходил  караван  из  Бухары. Хозяин  его – купец  Беловолод  Просович  видел  исход  битвы  и, благополучно  доведя  караван  до  Киева, сообщил  великому  князю  Святославу  о  поражении  Игоря.»1

О. Сулейменов  детально  прослеживает  роль  тюрков  в  организации  и  функционировании  Шелкового  пути. Он  пишет: «Думаю, что  в  начале  нашей  эры  тюрки  были  использованы  именно  как  сильнодействующее  лекарство, таран, сметавший  препятствия  на  пути  шелка. Тюрки  становились  самым  воинственным  этносом  Северной  Евразии. Они  в  буквальном  смысле  въехали  в  историю  на  коне.»2

Исследователь  приводит  детальное  объяснение  тому, как  это  произошло. Лошадь  была  приручена  три  тысячи  лет  назад  в  пустыне  Гоби, где  в  то  время  обретались  прототюрки. Оттуда  лошадь  дошла  до  Древней  Передней  Азии  и  Средиземноморья.

Использовалась  в  царской  колеснице  и  для  верховой  езды  аристократов. В  Риме  первых  патрициев  называли  всадниками. Эта  традиция  была  известна  и  казахам. Дожила  она  до  XIX  века. Весь  народ  от  мала  до  велика  давно  уже  не  ходил  пешком, но  знатных  степняков  продолжали  величать – «аткаминер» (букв. «всадник»).

Пока  не  появились  стремена, не  было  кавалерии. Александр  Македонский  и  его  военачальники  передвигались  во  главе  своих  пеших  войск  верхом, но  начинался  бой, и  вожди  бились  в  пешем  порядке. Ситуация  изменилась  после  изобретения  стремян. Самые  древние  найдены  на  Иртыше. Их  возраст – около  двух  тысяч  лет. Это  простое  приспособление, давшее  упор  ногам  всадника, оказало  на  развитие  цивилизации  влияние, сравнимое, может  быть, с  воздействием  на  нее  четырехтактного  двигателя. Уже  не  только  воители, но вся  армия – на  конях. Изменилась  тактика, формы  вооружения, даже  одежды. Брюки – это  одежда  всадника. Обувь  с  голенищем (чтобы  стремя  не  натирало  ногу), с  острым  носком (чтобы  нога  в  стремя  легко  входила) и  каблуком (чтобы  нога  в  стремени  хорошо  держалась) – все  элементы  экипировки  всадника  наращивались  по  ходу  освоения  седла  со  стременами. Мужчины  сменили  долгополые  наряды  на  одежду  всадника, формы  которой  и   подсказаны  указанной  функцией. Европейские  кутюрье  сделали  разрез  сзади  до  пояса, чтобы  полы  не  топорщились  на  крупе  коня, а  стелились  по  бокам  его. Франки  усекли  полы  наподобие  хвоста  ласточки. Название  этого  костюма  вполне  уместно  в  одном  ряду  с  наименованиями  «национальных  одежд»: черкеска, казакин, фрак (* франк). Вовсе  укорачиваются  кафтаны – входят  в  моду  кофты, куртки… Только  в  тех  странах, куда  лошадь  не  добралась, мужчины  продолжали  носить  юбки  до  недавнего  времени – Шотландия, Юго – Восточная  Азия, юг  Индии. Благодаря  освоению  седла  со  стременами  тюрки  стали  потомственными  воинами, которые  за  короткое  время  покорили  Великую  степь  от  Гоби  до  Дуная.

Именно  эту  силу  Восточная  и  Западная  империи  использовали  как  «антибиотик»  в  оздоровлении  всей  трассы  Шелкового  пути.

Тюрки  стали  посредниками  между  Востоком  и  Западом.  Эта  их  историческая  роль  в  достаточной  мере  не  изучена. Только  отдельные  факты  освещены  наукой. Например, тюрки  оказались  распространителями  бумаги, изобретенной  китайским  монахом  Цай  Лунем  во  II веке  н.э. В  течение  нескольких  столетий  бумага, продвигаясь  на  запад, вытесняла  пергамент. Предприятия  по  производству  дешевого  письменного  материала  из  хлопка  после  Китая  возникают  в  Средней  Азии  лишь  через  столетия, с  массовым  распространением  письменности, - в  Европе.

… Китайское  авторство  в  шелковом  деле  никто  не  может  отрицать. Но  тогда  почему  собственнокитайское  название  шелка  ни  в  одном  европейском  языке  не  найдено? Название  шелка  в  ряде  языков  обретало  модельное  значение  «ткань»  с  дальнейшим  развитием – «материал  для  изготовления  нижней  одежды», «нижняя  одежда, рубаха»… Переносилось  на  другие  материалы. Семантика  порой  предельно  деградировала.

Фактор  шелка  оказывал  мощное  влияние  на  экономические, геополитические  и  культурные  процессы  большой  части  Евразии, по  меньшей  мере, полтора  тысячелетия. Каждый  этнос, оказавшийся  в  зоне  влияния  Шелкового  пути, сохраняет  в  культуре  и  в  языке  следы  этого  воздействия. Тюрки  же  не  просто  находились  в  этой  зоне, они  участвовали  в  ее  создании.

Тюрки  проходили  с  караванами  тысячи  километров. Шелковые  походы  должны  были  длиться  долгими  месяцами, а  порой  и  годами. Они  вносили  в  языки  тех  земель, через  которые  пролегал  Путь, имена  не  только  шелка, но  и  названия  одежды  из  других  материалов. В  русском  за  века  собралось  довольно  много  такого  рода  тюркизмов. Например, существительные – прилагательные: башлык, архалук, войлок, каблук, чулок  и  др. К  этому  же  классу  формально  относится  и  шелк.

Тюркизмы  в  славянских  не  удивляют. Но  теперь  мы  можем  объяснить  и  лексический  обмен  между  тюрками, римлянами  и  древними  греками. Подключение  тюркских  материалов  помогает  понять  происхождение  многих  европейских  слов. Например, эллины  нижнюю  рубашку  именовали  хитон, римляне – туника, древние  тюрки  иш-тоны («нижняя  одежда»). Русичи  поняли  буквально: в  летописях  штаны  еще  называют  «иш-тоны».

Великий  шелковый  путь  полтора  тысячелетия  помогал  Востоку  и  Западу  выходить  из  островных  состояний  навстречу  друг  другу. Движение  это  не  было  плавным  и  гладким, но  без  него  мировая  цивилизация  не  достигла  бы  сегодняшних  рубежей.

В  одном  из  своих  выступлений  Олжас  Сулейменов  сказал  буквально  следующие  слова: «Протестую  против  деления  человечества  на  национальные  уделы». Этим  самым  он  подчеркивал, что  каждый  народ  оставил  свой  вклад  в   истории, каждый  народ  оказал  свое  влияние  на  исторический  процесс.

Народы  Великой  степи, которые  составят  основу, костяк  казахов, на  протяжении  многих  веков  влияли  на  процесс  развития  человечества. Древние  саки, тюрки, огузы, кончаки  и  т.д.  каждый  из  них  оставил  память  о  себе  в  действиях, оказавших  влияние  на  другие  народы, на  общий  ход  мирового  исторического  процесса. Это  все  вместе  взятое  будет  представлять  «Историю  Казахстана» - историю  народа, героические  предки  которого  остановили  завоевателя  мира  Александра  Македонского, были  пресечены  попытки  завоевания  Великой  степи  Киром  и  Дарием. В  новое  время  выходцы  из  Великой  степи  назывались  во  многих  случаях  решающей  силой. Так  без  тюркской  конницы  победа  Александра  Невского  была  бы  невозможна  над  шведами. Грузинская  царица  Тамара  обращалась  к  степнякам, чтобы  оградить  свое  царство  от  турок-сельджуков. Исторических  примеров  можно  перечислять  очень  много.

Все  эти  факты  не  «белые  пятна»  истории  казахского  народа, проявленные  в  последнее  время, а  факты, которые  сознательно  умалчивались, чтобы  поддерживать  утвердившееся  положение, что  тюрки – исконные  кочевники, следовательно, резко  отставали  от  оседлых  земледельческих  народов.

Опровержению  этого  установившегося  положения  и  была  посвящена  творческая  деятельность  Олжаса  Омаровича  Сулейменова. Ни  одна  сторона  жизни  казахского  народа  не  была  им  не  просто  не  обойдена, а  рассмотрена  через  микроскоп, чтобы  не  была  утрачена  ни  одна  деталь, способствующая  воссоздать  подлинный  облик  казахского  народа. И  эта  работа  Олжасом  Омаровичем  блестяще  выполняется, чем  и  вписывает  он  свое  имя  в  Историю. 

V. ПРИМЕЧАНИЕ

І. Введение.                             

1.                 Аупбаева Ж. « Время в судьбе поэта»,«Казахстанская правда» 15 мая 1996 г.

2.                 Аупбаева Ж. « Время в судьбе поэта» «Казахстанская правда» 15 мая 1996 г.

3.                 Тасмагамбетов И. «Зримый образ великой культуры»,«Казахстанская правда» 19 мая 2001 г.

Глава І

1.                 Олжас Сулейменов. Избранное., «Жузауты»,1989г.

2.                 Олжас Сулейменов. Избранное., «Жузауты»,1989г.

3.                 «Слово о полку Игореве», «Детгиз», 1975г.

4.                 А.Абдакаримов, «История Казахстана», Астана 1999г.

5.                 Олжас Сулейменов. Избранное., «Жузауты»,1989г.

Глава ІІ

1.                 Сулейменов О. «Письма другу», «Казахстанская правда» 12 мая 2001 г.

2.                 Сулейменов О. «Письма другу», «Казахстанская правда» 12 мая 2001 г.

3.                 Н.Назарбаев «В потоке истории».2000г.

4.                 Сулейменов О. «Ассирийский период», «Казахстанская правда» 18 мая 2001 г.

5. «История Казахстана» т. 1 , «Атамўра», 1996г.

 Глава ІІІ

1. Сулейменов О. «Ассирийский период», «Казахстанская правда» 18 мая 2001 г.

2. Сулейменов О. «Ассирийский период», «Казахстанская правда» 18 мая 2001 г.

3. Олжас Сулейменов. Избранное., «Жузауты»,1989г.

4. А.Абдакаримов, «История Казахстана», Астана 1999г.

VI. П Р И Л О Ж Е Н И Е

ХРОНОЛОГИЯ

  ДРЕВНИХ  ПИСЬМЕННОСТЕЙ

ПАМЯТНИКИ

ДРЕВНЕТЮРКСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

716г.-  памятник Тоньюкука        содержат сведения о Восточном каганате,

                                                        упоминаются события жизни западных

 722 г.- памятник Кули-чора        тюрок

732г.- Кошо- цайдамская стела в честь Бильге-кагана

Эти памятники  являются эталоном рунического письма. Установлено авторство. Это член каганского рода Йолыг-Тегин, первый известный по имени писатель, писавший на Тюркском  языке.

747г.- 759г. Селингинский камень, представляющий эпитафию в честь Эльетмиш Бильге-кагана, содержит первое упоминание этноса кипчак.

756г.-Терхинская стела – датирует переселение карлуков в Жетысу, содержит первое упоминание племени Ямга.

7-10 в. – Суджинская стела, надписи долины Енисея содержат материалы о Кыргызком государстве и средневековом Казахстане.

6-8в. –надписи на могильных камнях , монетах, бытовых предметах содержат сведения о времени правления тюргешских каганов из «чёрных родов» Сулук-Чабытчора и его сына.