К.Д. Кавелин как историк "государственной школы"
К.Д. Кавелин как историк "государственной школы"
СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3
Глава I.
Возникновение государственной школы 7
§1. Становление
К. Д. Кавелина как историка государственной школы 7
§2. Статья К. Д.
Кавелина «Взгляд на юридический быт древней России» 12
Глава II.
Исторические взгляды К. Д. Кавелина в 60-е годы 16
Заключение 20
Список источников
и литературы 22
Примечания 23
ВВЕДЕНИЕ
В 40-е годы XX
века произошло оформление так называемой «государственной школы» в русской
историографии. Эта школа сыграла важную роль в рамках либерального направления
в истории русской исторической науки.
На первом этапе
соей деятельности школа имеет трех крупнейших представителей – К. Д. Кавелина,
Б. Н. Чичерина и С. М. Соловьева. При этом К. Д. Кавелин первый дал основы
теоретической схемы государственной школы, первым наметил ее основные вопросы.
Таким образом, для изучения развития отечественной исторической науки
необходимо тщательно изучить «государственную школу» и ее представителей,
прежде всего К. Д. Кавелина, заложившего ее фундамент.
Эта проблема
представляется особенно актуальной в настоящее время, когда нет идеологических
запретов: ведь раньше либеральное направление в отечественной исторической
науке изучалось предвзято, и в результате оно оказалось недостаточно освещенным
в историографии.
Следовательно,
цель данной работы – изучить и проанализировать исторические взгляды К. Д.
Кавелина.
Задачи:
1) изучить становление К. Д.
Кавелина как историка «государственной школы»;
2) проанализировать его
исторические взгляды на основе его сочинений;
3) определить отношение историка
к проблеме исторического развития России.
Работа построена
по хронологическому принципу и делится на две главы.
Первая глава
знакомит с формированием взглядов К. Д. Кавелина и выражением их в виде
целостной концепции исторического развития России в статье «Взгляд на
юридический быт древней России».[1]
Во второй главе рассматриваются взгляды Кавелина как историка с уже
сложившимися взглядами.
Основными
источниками для написания данной работы послужили статьи самого К. Д. Кавелина
в сборнике «Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и
культуры»,[2]
где собраны наиболее интересные сочинения историка.
Большей частью
его статьи возникают в порядке обзора или критической рецензии в которых
взгляды автора излагаются по поводу высказываний разбираемого историка, в
основном на его же историческом материале – и в процессе этого рассмотрения,
частично из этих же разбираемых им идей пополняется и дорабатывается
собственная концепция Кавелина. Таковы его обширные статьи, посвященные
Погодину, диссертациям и «Истории» Соловьева, работам Устралова и Чичерина.
При этом надо
отметить, что к общим вопросам истории России Кавелин пришел от истории права,
и притом гражданского права; он подошел к ней как публицист, от определенных
вопросов политической жизни. Специалистом-историком он не был и давал поэтому
не конкретную историю, а скорее философские размышления о русской истории.
Отсюда определенная цельность общей схемы, но вместе с тем и некоторая
непоследовательность в трактовке отдельных элементов . Это сказалось на
характере его исторических статей: уже упомянутом «Взгляде на юридический быт
древней Руси», «Кратком взгляде на русскую историю»,[3]
«Мыслях и заметках о русской истории».[4]
Все эти три
статьи были использованы при изучении взглядов историка. Они вписываются в
единую схему и как бы дополняют друг друга . Так, «Взгляд на юридический быт
древней Руси» представляет собой работу периода, когда взгляды Кавелина как
историка государственной школы только оформились, его, можно сказать,
программное сочинение. «Краткий взгляд на русскую историю» и «Мысли и заметки о
русской истории» - более зрелые сочинения, где мысли, высказанные Кавелиным во
«Взгляде…», получили свою завершенную форму. При этом «Мысли и заметки о
русской истории» дополняют и расширяют «Краткий взгляд на русскую историю»,
поэтому некоторые мысли повторяются иногда в тех же самых фразах и словах.
Кроме того, его
философская статья «Наш умственный строй»[5] также вписывается в
общую схему, так как так Кавелин приводит исторические примеры и рассуждения,
поэтому данная статья также была использована в данной работе. Кроме того, при
написании работы были использованы следующие работы: «Русская историография» Н.
Л. Рубинштейна, «Историография истории СССР» А. М. Сахарова, «Борьба течений в
русской историогафии» Цалутали А. Н., а также статью В. К. Кантора «К. Д
Кавелин».[6]
В них дается
анализ исторических взглядов К. Д. Кавелина и его отношение к другим историкам.
ГЛАВА
I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ШКОЛЫ
§1.
СТАНОВЛЕНИЕ к. д. Кавелина как историка
государственной школы
В русской историографии государственная школа сложилась в 40-е годы XIX
века. Эта школа в рамках либерального направления сыграла важную роль в
развитии русской исторической науки. Ее представители выступают как носители
идей русского либерализма.
В становлении государственной школы немалую роль сыграл К. Д. Кавелин.
К. Д. Кавелин с раннего возраста был близок к выдающимся представителям
общественной мысли России. В. Г. Белинский был его домашним учителем. Кавелин
считал себя обязанным Белинскому, готовившему его в университет.
Кавелин поступил на историко-филологический факультет Московского
университета. В ноябре того же года перешел на юридический факультет, потому
что на нем преподавали последователи Гегеля – молодые профессора П. Г. Редькин
и Н. И.Крылов. Д. Корсаков, биограф Кавелина, писал, что П. Г. Редькин
способствовал дальнейшему развитии систематизации природного, обобщающего.
Строго логического мышления Кавелина и сообщил ему научные приемы исследования
философских и исторических вопросов, а Крылов передал точный, научный метод
исследования правовых явлений, в особенности в области гражданского права. [7]
На втором курсе университета Кавелин входит в московский «салон» А. П.
Глагиной. Там Кавелин сближается с А. С. Хомяковым и К. С. Аксаковым и
становится другом этих основателей славянофильства. Это отложило отпечаток на
воззрения Кавелина и до середины 40-х годов он был, по собственному признанию,
«наполовину» славянофил. Тень славянофильских идей проскальзывала у него и в
более поздние годы.
На Кавелина оказывал большое влияние кружок Белинского, даже большее, чем
в то время, когда последний был его учителем.
В 1842 году Кавелин поступает на службу в Министерство юстиции. Но под
влиянием настроений, царивших в кружке Белинского, Кавелин усердно занимается
магистерской диссертацией, оставляет службу в министерстве и в конце 1843 года
возвращается в Москву. 24 февраля 1844 года он защищает диссертацию, и получает
место исполняющего должность адъюнкта при кафедре истории русского
законодательства Московского университета.
Четыре года (с 1844 по 1848) Кавелин читает студентам юридического
факультета историю русского законодательства. В его лекциях заметен интерес к
проблеме родовых отношений. Он шаг за шагом обосновывает теорию развития
родовых отношений и их постепенной смены отношениями негосударственными,
которая стала основополагающей для государственной школы.
Если сопоставить печатные работы Кавелина и С. М. Соловьева, то создается
впечатление, что они уточняют и дополняют друг друга, объясняют теорию родовых
отношений.
Кавелин очень высоко ценил Соловьева, но в то же время Кавелин делает
некоторые замечания по поводу работ Соловьева, считая, что автор иногда
все-таки не уделяет должного внимания кровно-родственному началу в
древнерусской истории, тогда как по мнению Кавелина оно было главным и нет ни
одного значительного явления или события в древнерусской истории, которое не
определялось бы этим началом. При анализ работ Соловьева Кавелин особое
внимание заостряет на том, как автор подошел к проблеме кровно-родственного начала
и что нового открыл в этом направлении в очередной работе.
При этом Кавелин дает положительную оценку тому, что Соловьев показывает
эволюцию родовых отношений в государственные, ищет и показывает закономерности
в историческом развитии.
Все это было близко Кавелину. Поиск закономерности в историческом
развитии был тем новым, что внесли Кавелин и Соловьев в изучение истории
государства.
При этом Кавелин был крайне резко настроен по отношению к тем историкам,
которые мешают развитию исторической науки, например, к М. П. Погодину, который
был защитником всего старого выступая против нового. Кавелин считал, что
Погодин был «одним из тех исследователей, которые собрались подойти к фактам
поближе и взглянуть на них проще, нежели их предшественники». Кавелин критиковал
Погодина за то, что он «отдался частностям», забыв про целостное «воззрение» на
историю.
В работах Погодина Кавелин усматривает больше недостатков, чем
достоинств. Он считал бесплодными попытки Погодина противопоставить друг другу
русские и западно-европейские институты: 1) феодализм и удельную систему; 2)
традиции Римской империи и Византии; 3) монгольское иго и крестовые походы и т.
д.[8]
Кавелин резко критикует идеалистические взгляды Погодина на историю
(например, последний считает, что реформы Петра I были следствием смерти
царевича Дмитрия), и противопоставляет ему новый, «прозаический» взгляд на
историю.
Учитывая то, что, как сказано выше, Кавелин искал закономерности в
истории, понятно, почему он критиковал Погодина за то, что он – противник
систем и теории, и в то же время строит их наперекор фактам.
Кроме того, необходимо сказать, что, хотя, как говорилось выше, у
Кавелина сохранились некоторые черты славянофильских воззрений, он выступил
одним из главных защитников западнических идей.
При этом он был объективен: например, не отрицал, что Д. А. Валуев
добросовестно давал реальным событиям справедливую оценку. Выступая против
славянофилов, Кавелин также выдвигает одно из положений своей будущей
концепции: петровские реформы были закономерными, так как Россия в них
нуждалась.[9]
Итак, подводя итоги, отметим, что к концу 40-х годов взгляды Кавелина как
историка государственной школы в целом сформировались. Он выдвинул уже все
положения своей концепции исторического развития России:
1) основой древнерусской истории
было кровно-родственное начало, заменявшееся постепенно государственным;
2) исторический процесс
закономерен;
3) взгляд на историю должен быть
«прозаическим».
Кроме того, Кавелин показал себя сторонником западничества. Тем не менее
мы должны заметить, что он был объективен и не только не отрицал, но, наоборот,
даже подчеркивал различия между Россией и Западной Европой, что можно увидеть
уже в его статье «Взгляд на юридический быт древней России», в которой впервые
Кавелин четко выразил и обосновал все вышеуказанные положения своей концепции.
Перейдем теперь непосредственно к источнику.
§2.
СТАТЬЯ К. Д. КАВЕЛИНА «ВЗГЛЯД НА ЮРИДИЧЕСКИЙ БЫТ ДРЕВНЕЙ РУСИ»
Статья К. Д. Кавелина «Взгляд на юридический быт древней России» явилась
своего рода первым программным выступлением представителей нового направления в
русской историографии.
Прежде всего Кавелин определяет место России в Европе. При этом он
указывает на явные, с его точки зрения, различия между Россией и Западной
Европой: в России нет сословий, рыцарства, церкви, облеченной светской властью,
множества монашеских орденов, в Европе нет местничества; «в Европе дружина
начала создавать феодальное государство; у нас дружина начала создавать удельное
государство»[10]
и т. д.
С точки зрения современной науки, конечно, многие эти тезисы покажутся
пор меньшей мере спорными, но в то время попытка целостно представить историю
России как часть мирового исторического процесса посредством сравнения с
другими странами, была огромной заслугой.
Из этого Кавелин
делает вывод: «На одном материке, разделенные несколькими народами, Европа и
Россия прожили много веков, чуждаясь друг друга, как будто с умыслом избегая
всякого близкого соприкосновения. Европа об нас ничто не знает и знать не
хочет; мы ничего не хотим знать о Европе».[11]
Но, находя эти
отличия, Кавелин все-таки считает Россию частью Европы, противопоставляя ее
Востоку: «Наша история представляет собой постепенное изменение[1]
форм, а не повторение их, след<овательно>, в ней было развитие, не
так, как на востоке, где с самого начала до сих пор все почти одно и то же...»
« В этом смысле мы народ европейский, способный к совершенствованию, к
развитию, который не любит повторяться и бесчисленное число веков стоять на
одной точке».[12]
Большое место в
статье занимает развитие теории кровно-родственного начала, причем одним из
аргументов Кавелина является факт, что все отношения между людьми в деревне
сознаются под формами родства, следовательно, в древнейшие времена «славяне имели
исключительно родственный, то есть на одних кровных началах и отношениях
основанный быт».[13]
Ученый говорит
постепенном от «родственного» быта к «семейному», видя в этом
развитие государственности, и заявляет: «В политической сфере семья одержала
верх над родом».[14]
При этом Кавелин считает, что «древняя доионановская Русь» представляется
погруженной в родственный быт».[15]
Кавелин
указывает, что русские славяне не знали ассимиляции, даже монголы влияли мало,
были заимствовано только несколько слов да обычаев. Однако, существенно
принижая монгольское влияние, Кавелин преувеличивает варяжское, хотя признает,
что варяги ассимилировались русскими. Хотя он и показал развитие к княжеской
власти, тем не менее считает, именно варяги принесли с собою первые зачатки
грамотности и «политического, государственного единства всей русской
земли». «Первая идея государства на нашей почве им принадлежит», - пишет
Кавелин.[16]
При этом
проявляется некоторая противоречивость выводов Кавелина, когда он заявляяет:
«Итак, посторонние начала никак не были насильно вносимы в жизнь русских
славян» (в отличие от других славян).[17]
У Кавелина важное
место в его концепции занимает проблема менталитета; в особенностях его историк
видит причину отличий России от Запада. Он считает, что начала личности у
славян не существовало. Если германским племенам предстояло развить
историческую личность в личность человеческую, то славянам – создать личность.
Следовательно, делает вывод Кавелин, сравнение невозможно. Но тем не менее он
замечает, что, несмотря на это, и Россия, и Западная Европа «вышли на одну
дорогу», то есть опять доказывает, что Россия – тоже страна европейская, но со
своими особенностями.[18]
Из всего этого
Кавелин делает вывод о том, что Петр I и его преемники «и не думали ввести у нас иностранное вместо русского».
Ученый считает, что они видели недостатки в современной России и хотели их
исправить.[19]
Таким образом,
Кавелин делает вывод об исторической необходимости петровских реформ, которые
были предопределены всей русской историей.
В целом же
Кавелин доказывает, что «внутренняя история России – не безобразная груда
бессмыслиц, ничем не связанных фактов…Мы вышли в жизнь общечеловеческую,
оставшись теми же, чем были прежде, - русскими славянами».[20]
Историк, таким
образом, пытается представить историю России как закономерную систему,
вписывающуюся как часть целого в европейскую (но не в общемировую, так как
Восток у Кавелина противопоставляется Западу) при всем своем своеобразии.
ГЛАВА II. Исторические взгляды К. Д. Кавелина в 60-е
годы.
После смерти
Николая I, сторонники либеральных реформ предпринимают попытки консолидации
своих сил, преодоления внутренних разногласий. Во имя достижения этой цели К.
Д. Кавелин ищет сближения со своими бывшими политическими и научными
противниками, в том числе и с М. П. Погодиным. Но заинтересованный в реформах
либеральный фронт противостоял революционно-демократическому
Тратя много
времени сплачивание либерального лагеря, Кавелин являлся в то время одной из
главных фигур русского либерализма, но при этом не прерывал свою научную
деятельность. Он следил за выходящей исторической литературой и сам писал работы,
в которых развивал свою концепцию исторического развития России.[21]
Наиболее яркое
отражение его взгляды нашли в статьях «Краткий взгляд на русскую историю»[22]
и «Мысли и заметки о русской истории».[23]
В его концепции
присутствует четкое отделение славян великорусских от остальных, в том числе и
от белорусских и малоросских. Кавелин считает, что великорусское племя
образовалось в XII веке «выселением из белорусских и малоросских».[24]
Кавелин находит
особенности великоросского менталитета: нет индивидуального начала, поэтического
характера; личная храбрость, удаль; считает, что это определялось суровыми
условиями выживания на новом месте. Он считает, российской истории только 700
лет, так как практически ничего с собой великороссы не принесли, и не являются
наследниками Киевской культуру (для которой он крайне принижает степень влияния
Византии). Историк спрашивает: «Какую степень культуры принесли с собой в
Великороссию переселенцы из западной России?» Он доказывает, что практически
никакой, что даже язычество находилось еще на низшей ступени развития (но сам
замечает, что этот вопрос почти неисследован в его время).[25]
Кавелин также
указывает, что влияние татар также было минимальным: «Что Московское
государство сложилось благодаря татарам – об этом смешно и говорить».[26]
Кавелин
доказывает, что великороссам пришлось создавать свою культуру из ничего, и это
ему необходимо для того, чтобы объяснить, почему именно в России княжение
перерождается в единодержавие. Кавелин уверен, что западнорусские племена
(малоросские и белорусские) не могли образовать государства и закономерно
должны были попасть под влияние Литвы, Польши и Московии, так как в них был
ярко выражен аристократический элемент, тяготивший массы, и не достаточно
сильная центральная власть. Он говорит даже об «исконной
несамостоятельности западной России» при том, что у великороссов имеется
«удивительный смысл к государству», какого «не оказалось ни у одного из прочих
славянских народов».[27]
В результате
этого, замечает Кавелин, выработались все особенности политического устройства
России. И прежде всего ее исторический тип – des Guts- und Hans-herrn со
следующими основными характеристиками:
1) слуга – высший титул и
награда; все в России - холопы;
2) массы – сироты, что
определяет царя-защитника;
3) царь – наследственный
владелец земли (сначала дележ земель на уделы производился великими князьями
как частными лицами);
рабство
повсеместно – служилые дворяне, горожане, крестьяне, стрельцы – все
приписывались к ведомствам.[28]
221. «Царь – само
государство». Вместе появились, окрепли, бедствовали и спасались от бедствий.
Такая же традиция как в Англии:
222. «Народ и царская власть сжились
у нас, как Англия со своим парламентом; оба учреждения глубоко национальны».[29]
Это положение, из
которого проистекает отсутствие начала личности и простора для индивидуальности,
по мнению Кавелина, сохранилось до XVIII века. Отсюда же он делает и вывод о
том. Что Прекращение частного крепостного права не есть особняком стоящая мера,
политическая и социальная, как в Европе, а заключительное явление в ряду
исторического движения, смысл которого – водворение на нашей почве личного
начала, и что начался процесс с Петра I, когда постепенно начали освобождаться отдельные части народа – дворяне,
горожане и т. д. Вообще же Кавелин считает, что крепостничество у великоросов в
крови: «Мы – мужицкое царство».[30]
По мнению
Кавелина, огромное значение имеет в историческом процессе великоросский
менталистет с отсутствием личностного начала. «В основу европейской
общественности легло сильно развитая личность; личная независимость, личная
свобода, возможно-нестесненная, всегда были исходной точкой и идеалом в
Европе», - пишет историк в «Нашем умственном строе».[31]
Что же касается великоросов, то, по мнению Кавелина, «чрезмерным развитием
личности… мы, кажется, не имеем повода хвалиться»,[32]
«излишне пытливыми и смелыми мыслями, чрезмерным напряжением и развитием
умственной деятельности… - этими недостатками мы тоже не страдаем», да и вообще
«…в Европе мысль не забава, как у нас, а серьезное дело».[33]
По мнению
историка, первая свободная великоросская личность - Петр I; с него идет начало
личной свободы. При этом Кавелин сводит свои выводы к одному: «Наше движение
историческое – совершенно обратное с европейским». То идет от индивидуального к
государственному, а в России наоборот.[34]
Говоря о
заимствованиях, Кавелин замечает, что великороссы «Мало чему научились – мы
только идолопоклонники!»[35]
«Петровская эпоха была… приготовлением, при помощи европейского влияния, к
самостоятельной и сознательной народной жизни».[36]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В борьбе течений
в русской историографии XIX века большую роль сыграло либеральное направление,
прежде всего так называемая «государственная школа».
И важное место в
становлении этой школя сыграл К. Д. Кавелин, видный русский
либерал, предпринявший попытку философского осмысления исторического развития
России.
Кавелин вместе с
Соловьевым создал концепцию. Связавшая историю России в целостную систему,
представив ее в развитии. Это были первые отечественные историки, начавшие
поиск закономерностей в историческом развитии. Эта концепция стала основой
взглядов историков государственной школы.
Большую роль в
этой концепции играла теория родового быта, смены родовых отношений государственными.
Эта теория красной нитью проходит через все исторические сочинения Кавелина.
Концепция
государственной школы складывалась в полемике с официально-охранительным и
славянофильским направлениями. Кавелин стоял на позициях западничества и в своих
работах доказывал, что реформы Петра I были необходимостью, определенные всем
ходом исторического развития России. При этом Кавелин подчеркивает отличия
России от Западной Европы, которые он видит прежде всего в менталитете (причем
Кавелин имеет в виду только великоросских славян), и говорит о том, что если
раньше Россия заимствовала у Европы бездумно, подражательски,
идолопоклоннически, то теперь ей необходимо уже проявлять большую
самостоятельность.
Конечно, взглядам
Каверина присуща некоторая противоречивость, и, кроме того, современному
читателю многие из них покажутся безнадежно устаревшими хотя бы потому, что
появились новые исторические данные, неизвестные во времена Кавелина. Однако мы
должны оценивать сочинения Кавелина с той точки зрения, что он внес в
российскую историческую науку.
А вклад К. Д.
Каверина в развитие исторической науки в России огромен. Его взгляды так или
иначе оказали существенное влияние на становление других историков, в том числе
не только «государственной школы». К сожалению, обширное наследие К. Д.
Каверина пока мало изучено и требует дальнейших глубоких исследований.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И
ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кавелин К. Д. Краткий взгляд
на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии и истории
русской культуры. М.. 1989. С. 158 – 170.
2. Кавелин К. Д. Мысли и заметки
о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и истории
русской культуры. М.. 1989. С. 171 – 255.
3. Кавелин К. Д. Наш умственный
строй. // Наш умственный строй: статьи по философии и истории русской культуры.
М.. 1989. С. 307 – 319.
4. Кавелин К. Д. Взгляд на
юридический быт древней России. // Кавелин К. Д. Наш умственный строй: статьи
по философии и истории русской культуры. М.. 1989. С. 11 – 67.
5. Кантор. В. К. Кавелин К. Д.
// К. Д. Кавелин. С. 3 – 8. М.. 1989.
6. Рубинштейн Н. Л. Русская
историография. М., 1941.
7. Сахаров А. М. Историография
истории СССР. М., 1978.
8. Цалутали А. Н. Борьба течений
в русской историогафии.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Здесь и далее – курсив К. Д. Кавелина.
[1] Кавелин К. Д.
Взгляд на юридический быт древней России. // Кавелин К. Д. Наш умственный
строй: статьи по философии и истории русской культуры. М.. 1989. С. 11 – 67.
[2] Кавелин К. Д. Наш
умственный строй: статьи по философии и истории русской культуры. М.. 1989.
[3] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 158 – 170.
[4] Кавелин К. Д. Мысли
и заметки о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и
истории русской культуры. М.. 1989. С. 171 – 255.
[5] Кавелин К. Д. Наш
умственный строй. // Наш умственный строй: статьи по философии и истории
русской культуры. М.. 1989. С. 307 – 319.
[6] Кантор. В. К.
Кавелин К. Д. // К. Д. Кавелин. С. 3 – 8. М.. 1989.
[7] Цалутали А. Н.
Указ. соч. Л., 1977. С. 16.
[8] Там же. С. 24 – 56.
[9] Там же. С. 80 –
140.
[10] Кавелин К. Д. Взгляд
на юридический быт древней России. // Кавелин К. Д. Наш умственный строй:
статьи по философии и истории русской культуры. М.. 1989. С. 12.
[11] Там же. С. 11.
[12] Там же. С. 13.
[13] Там же. С. 15 – 16.
[14] Там же. С. 40.
[15] Там же. С. 50.
[16] Там же. С. 29.
[17] Там же. С. 17 – 18.
[18] Там же. С. 22.
[19] Там же. С. 64.
[20] Там же. С. 60.
[21] Цалутали А. Н. Указ.
соч. Л., 1977. С. 145 – 162.
[22] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 158 – 170.
[23] Кавелин К. Д. Мысли
и заметки о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и
истории русской культуры. М.. 1989. С. 171 – 255.
[24] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 158.
[25] Там же. С. 159.
[26] Кавелин К. Д. Мысли
и заметки о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и
истории русской культуры. М.. 1989. С. 182.
[27] Там же. С. 184.
[28] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 158 – 160.
[29] Кавелин К. Д. Мысли
и заметки о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и
истории русской культуры. М.. 1989. С. 221 - 222.
[30] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 168.
[31] Кавелин К. Д. Наш
умственный строй. // Наш умственный строй: статьи по философии и истории
русской культуры. М.. 1989.С. 211.
[32] Там же. С. 314.
[33] Там же. С. 315.
[34] Кавелин К. Д.
Краткий взгляд на русскую историю. // Наш умственный строй: статьи по философии
и истории русской культуры. М.. 1989. С. 167.
[35] Кавелин К. Д. Мысли
и заметки о русской истории. // Наш умственный строй: статьи по философии и
истории русской культуры. М.. 1989. С. 179.
[36] Там же. С. 255.
| 
