Первый россиянин в Индии

Первый россиянин в Индии

Первый россиянин в Индии

В 1466 году послы Ширван-шаха возвращались домой, в Баку, от двора Великого князя московского Ивана III. С ними отправились несколько русских и бухарских купцов. Услыхав это, тверской купец Афанасий Никитин тоже захотел попытать торгового счастья в иноземных странах. У Нижнего Новгорода он присоединился к посольскому каравану: вместе плыть было безопаснее. В устье Волги, однако, астраханские татары разбили караван. Уцелевшие купцы добрались до Шемахи. Оттуда Никитин, полагаясь на свою торговую сметку, направился в богатую Персию, где провёл 8 месяцев.

Будучи пытливым и любознательным, Афанасий Никитин завёл дневник, куда заносил всё, что видел и слышал. Не слишком много наторговав на побережье, он перевалил через хребет Эльбрус и пошёл на юг Персии, к славившемуся богатством Ормузу (Гурмызу). Этот город-порт на острове в Ормузском проливе поражал воображение. Сюда съезжались купцы с Цейлона, из Индии и из Аравии. Но товар на ормузских рынках был дорог. Афанасий Никитин узнал, что за морем, в Индии, базары гораздо дешевле, а ценятся там арабские кони. Купив породистого скакуна, он погрузился на корабль и, переплыв Индийское (Аравийское) море, уже второе на его пути, ступил на индийскую землю в порту Чеаур.

Но и тут не повезло Афанасию Никитину в торговле: не сумел продать он жеребца и отправился с ним в глубь страны. Выйдя через горные цепи Западных Гат на Деканское плоскогорье, он оказался в городе Джунир, откуда через 2 месяца двинулся в Бидар - столицу обширного «бессерменского»(мусульманского) государства Бахманидов. Ничто не ускользает от наблюдательного глаза русского путешественника в этом большом многолюдном городе. В своих заметках Никитин описывает парадные выезды султана и богатство его свиты, дворец, украшенный резьбой и золотом, и окружающие его мощные стены с семью вратами. Рядом с этой роскошью он отмечает нищету и разделение индусов на касты с разными обычаями, бытом и даже пищей.

Прожив в Бидаре год, Афанасий Никитин вновь пускается в путь, посещает алмазные копи провинции Райчур и город религиозных паломников Парват. Восхищаясь красотой драгоценных камней, он, однако, отмечает, что товаров для русских княжеств здесь нет, а то, что можно дёшево приобрести, облагается слишком большой пошлиной.

Так, кочуя из города в город, Афанасий Никитин провёл почти 3 года. Он исходил Деканское плоскогорье и Западное побережье Индии и за 30 лет до португальца Васко да Гамы первым из европейцев дал правдивое описание этой страны и жизни её народов. Он вникал во всё и всё записывал в свою тетрадь: особенности государственного строя и правления, быта и хозяйства, городской архитектуры и сельской природы. Заносил в дневник и слышанные им рассказы об иностранных странах: о Цейлоне, богатом драгоценными камнями, о Западном Индокитае, где в городе Пегу индийские монахи (дервиши) ведут торговлю фарфоровыми изделиями из «Чина да Мачина» (Китая)…

Стосковавшись по родине, он собрался в путь. Снова пересёк гряду Западных Гат и вы шел к приморскому городу Дабулу. Здесь сел на корабль, отплывавший в Ормуз, и оставил берега Индии. Морем он добрался до юго-восточных берегов Аравии, а затем через горы направился на северо-запад, к Тебризу. Пройдя по Армянскому нагорью, купец вышел к третьему на своём пути, теперь уже Стамбульскому (Чёрному) морю. В Трапезунде он целый месяц ждал попутного ветра и лишь к концу 1472 года добрался до генуэзской Кафы (Феодосии). Тут-то и встретил московских купцов, собиравшихся возвращаться весной на родину.

Целую зиму Афанасий Никитин приводил в порядок свои путевые записи, которые назвал «Хождения за три моря», а весной вместе с новыми товарищами пошёл на Русь, мечтая скорее возвратиться в Тверь. Но не суждено ему было вернуться в родной город. Афанасий Никитин заболел и умер, не дойдя до Смоленска. Спутники же путешественника, похоронив своего друга доставили его тетрадь-дневник к княжескому двору. И читал князь московский слова русского купца, обошедшего многие страны: «А Русскую землю Бог да сохранит… на этом свете нет страны, подобной ей, хотя бояре Русской земли не добры. Но да устроится Русская земля и да будет в ней справедливость.»