Абсолютная монархия как одна из форм правления в России XVI–XVIII в.

Абсолютная монархия как одна из форм правления в России XVI–XVIII в.

Введение

«Абсолютизм - это форма правления, при которой верховная власть в государстве полностью и безраздельно принадлежит монарху; он «издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением» [35, С. 228].

Для абсолютной монархии характерны: наличие сильного, разветвленного профессионального бюрократического аппарата, сильной постоянной армии, ликвидация сословно-представительных органов и учреждений.

Все эти признаки были присущи и российскому абсолютизму. Однако у него были свои существенные особенности.

Если абсолютная монархия в Европе складывалась в условиях развития капиталистических отношений и отмены старых феодальных институтов (особенно крепостного права), то абсолютизм в России совпал с развитием крепостничества.

Если социальной базой западноевропейского абсолютизма был союз дворянства с городами (вольными, имперскими), то российский абсолютизм опирался в основном на крепостническое дворянство, служилое сословие.

Проблемы, связанные со становлением абсолютной монархии в России были исследованы в трудах Н.И. Павленко, А.С. Чистякова, А.Г. Брикнера, Д.Н. Альшица, Л.Н. Пушкарева и других историков.

Однако, предпосылки, сущность, последствия монархического правления, вопросы, связанные с периодизацией абсолютно-монархического периода истории России, до сих пор являются слабоизученными, часто становятся предметом дискуссии в научных исторических кругах. Была ли власть монарха в России поистине абсолютной, на какую идеологию она опиралась? Эти и другие интересные вопросы российской истории определили актуальность данного исследования.

Цель выпускной квалификационной работы - изучить генезис абсолютной монархии и проанализировать политико-правовую идеологию в России в период становления абсолютизма.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

ь проанализировать складывание условий для создания абсолютной монархии;

ь изучить процесс становления абсолютизма в эпоху Петра Великого;

ь рассмотреть особенности просвещенного абсолютизма Екатерины II;

ь на основе изучения исторических источников провести анализ политико-правовой идеологии периода развития абсолютизма.

Объектом данного исследования является история России.

Предмет - проблемы развития абсолютной власти в России XVI-XVIII вв.

В процессе работы над темой выпускной квалификационной работы были использованы следующие методы исследования: метод теоретического анализа исторических источников XVI-XVIII в., метод синтеза, обобщения, конкретизации, сходства и различия.

1. Генезис абсолютной монархии

1.1 Складывание условий для создания абсолютной монархии в XVI-XVII веках

Существование сословно-представительной монархии на Руси охватывает период, продолжавшийся свыше 100 лет и насыщенный важными событиями. Прежде всего, следует отметить, что активная внешняя политика России принесла ей новые территории. Разгромлены Казанское, Астраханское и Сибирское ханства. В результате вошли в состав России Нижнее и Среднее Поволжье, а также Сибирь. В 1654 г. левобережная Украина по воле народа воссоединяется с Россией. В тоже время в стране назревают внутренние конфликты, усиление эксплуатации крестьянства и холопов приводят к массовым восстаниям (например, крестьянская война под предводительством И.И. Болотникова). Затем следуют Ливонская война и опричнина. Еще более усугубляет положение иностранная интервенция. «После изгнания из страны иностранных интервентов начался новый подъем экономики. Однако преодолевать экономические трудности приходилось длительное время. Даже к 40-м годам XVII в. в стране обрабатывалось только 40% прежних пашен, что порождало голод и обнищание беднейшего населения» [31, С. 95].

В середине XVI в. существенно меняется форма государства. На смену раннефеодальной монархии пришла сословно-представительная. Причиной возникновения сословно-представительной монархии была относительная слабость монарха, который стремился к усилению позиций самодержавия, но был вынужден делить власть с Боярской Думой. Таким образом, монарх вынужден искать противовес этому учреждению, привлекая на свою сторону дворян и верхушку горожан. Во время правления Ивана IV появляется, так называемая, «Ближняя Дума», с которой царь и советовался. Однако Иван IV не остановился на установлении собственного окружения, он изменил состав Боярской Думы, на место родовитых бояр, которые были казнены или изгнаны, пришли родственники царя, а также дворяне и дьяки. Отличительной особенностью вновь пришедших было то, что они были лично преданы царю. Малейшее ослушание каралось смертью или высылкой. В результате опричнины позиции бояр значительно пошатнулись. Проведенные земельные конфискации ослабили боярскую аристократию и только усилили царскую власть. Но выше было сказано, что опричнина привела к замедлению роста производительных сил.

Представляется интересным рассмотреть роль Земского собора как основного сословно-представительного института. Земский собор представлял систему, состоящую из царя, боярской думы, духовенства (Освященного собора) в полном составе. Земский собор представлял временное совещание для обсуждения, а чаще всего для решения важнейших вопросов внутренней и внешней политики государства. Кроме Боярской Думы и верхушки духовенства в земские соборы входили представители дворянства и посадских верхов.

Следует помнить, что «появление земских соборов означало установление в России сословно-представительной монархии, характерной для большинства западноевропейских государств. Спецификой сословно-представительных органов в России было то, что роль «третьего сословия» (городских буржуазных элементов) в них была гораздо слабее и в отличие от некоторых аналогичных западноевропейских органов (парламент в Англии, «генеральные штаты» во Франции, кортесы в Испании) земские соборы не ограничивали, а укрепляли власть монарха. Представляя более широкие, чем Боярская дума, слои господствующих верхов, земские соборы в своих решениях поддерживали московских царей. В противоположность ограничивавшей единодержавие царя Боярской думе земские соборы служили орудием укрепления самодержавия» [34, С. 89].

Но в тоже время, как считает, Д.Н. Альшиц «…само существование земских соборов, как и Боярской думы, означало известную слабость не только носителя верховной власти - царя, но и государственного аппарата централизованного государства, в силу чего верховная власть вынуждена была прибегать к прямой и непосредственной помощи феодального класса и верхов посада» [3, С. 71].

Первая половина XVII века явилась периодом расцвета сословно-представительной монархии, когда важнейшие вопросы внутренней и внешней политики государства решались с помощью земских соборов. В первые годы правления царя Михаила Романова в условиях разрухи и тяжёлого финансового положения после интервенции и социальных потрясений правительство особо нуждалось в опоре на основные группировки господствующего класса, поэтому земские соборы заседали почти непрерывно: с 1613 года по конец 1615 года, в начале 1616-1619 годов, в 1620-1622 годах. На этих соборах основными вопросами были: изыскание финансовых средств для пополнения государственной казны и внешнеполитические дела.

Примерно с 20-х гг. XVII в. государственная власть несколько окрепла, и земские соборы стали собираться реже. Соборы 30-х годов также связаны с вопросами внешней политики: в 1632-1634 годах в связи с войной в Польше, в 1636-1637 годах в связи с войной с Турцией. На этих соборах были приняты решения о дополнительных налогах на ведение войны.

Одним из важнейших земских соборов был собор, собравшийся в условиях городских восстаний летом 1648 года. На соборе были поданы челобитные от дворян с требованием усиления феодальной зависимости крестьян (сыска их без урочных лет); посадские в своих челобитных выражали желание уничтожить белые (т.е. не обложенные налогами и сборами) слободы, жаловались на непорядки в управлении и в суде.

Что касается, формы права, в которую облачались решения Земского собора, то следует выделить, что «…они представляли собой, так называемый соборный акт - протокол за печатями царя, патриарха, высших чинов и крестоцелованием чинов пониже» [34, С. 91].

Падение роли земских соборов тесно связано с глубокими социально-экономическими сдвигами, произошедшими в Русском государстве к середине XVII века. Восстановление экономики страны и дальнейшее развитие феодального хозяйства позволили укрепить государственный строй России с самодержавной монархией, бюрократическим аппаратом приказов и воевод. Правительство уже не нуждалось в моральной поддержке «всей земли» своих внутриполитических и внешнеполитических начинаний. «Удовлетворённое в своих требованиях окончательного закрепощения крестьян, поместное дворянство охладело к земским соборам. С 60-х годов XVII века земские соборы переродились в более узкие по составу сословные совещания» [35, С. 100].

Таким образом, можно выделить две основные причины отмирания сословно-представительных институтов. Во-первых, это уже вышеуказанные социально-экономические причины. А, во-вторых, как отмечает О.И. Чистяков, «во второй половине XVII в. не только возникла необходимость, но и сложилась возможность установления абсолютной монархии…. Вместо своевольного дворянского ополчения было создано постоянное войско. Развитие приказной системы подготовило армию чиновничества. Царь получил независимые источники дохода в виде ясака (налог преимущественно пушниной с народов Поволжья и Сибири) и винной монополии. Теперь ему не нужно спрашивать разрешения у земских соборов на начало войны или иное серьезное мероприятие. Необходимость в сословно-представительных органах отпала и они были отброшены. Это означало, что монарх освободился от всяких пут, что его власть стала неограниченной, абсолютной» [35, С. 211].

Таким образом, к концу XVII в. в России начинает складываться абсолютная монархия. Ее формирование произошло не сразу после образования централизованного государства и установления самодержавного строя. Самодержавие еще не есть абсолютизм. Для становления последнего требуется целый ряд условий и предпосылок.

Для абсолютной монархии характерно максимальное сосредоточение власти (как светской, так и духовной) в руках одной личности.

Однако это не единственный признак. Сосредоточение власти осуществлялось египетскими фараонами, римскими императорами и диктатурами XX в. И все же это не было абсолютной монархией. Для возникновения последней необходима ситуация перехода от феодальной к капиталистической системе. В разных странах этот переход происходил в различные исторические периоды, сохраняя при этом общие черты.

Для абсолютной монархии характерно наличие сильного, разветвленного профессионального бюрократического аппарата, сильной постоянной армии, ликвидация всех сословно-представителъных органов и учреждений. Все эти признаки были присущи и российскому абсолютизму.

Однако у него были свои существенные особенности:

* если абсолютная монархия в Европе складывалась в условиях развития капиталистических отношений и отмены старых феодальных институтов (особенно крепостного права), то абсолютизм в России совпал с развитием крепостничества;

* если социальной базой западноевропейского абсолютизма был союз дворянства с городами (вольными, имперскими), то российский абсолютизм опирался почти исключительно на крепостническое дворянство, служилое сословие.

Установление абсолютной монархии в России сопровождалось широкой экспансией государства, его вторжением во все сферы общественной, корпоративной и частной жизни. Экспансионистские устремления выразились, прежде всего, в стремлении к расширению своей территории и выходу к морям.

Другим направлением экспансии стала политика дальнейшего закрепощения. Наконец, усиление роли государства проявилось в детальной, обстоятельной регламентации прав и обязанностей отдельных сословий и социальных групп. Наряду с этим происходила юридическая консолидация правящего класса, из разных феодальных слоев сложилось сословие дворянства.

Монархическое государство, сложившееся к началу XVIII в., во многих источниках называют «полицейским», так как именно в этот период была создана профессиональная полиция, служившая опорой власти, и государство стремилось вмешиваться во все мелочи жизни, регламентируя их.

1.2 Становление абсолютизма в эпоху Петра Великого

На рубеже XVII и XVIII вв. русское феодальное государство окончательно оформляется как абсолютная монархия. Реформы Петра I завершили ликвидацию старофеодальных учреждений, положили начало преодолению промышленной, военной, культурной отсталости страны. При Петре I закончились консолидация и законодательное оформление феодалов в единое привилегированное «благородное» сословие (шляхетство), резко противостоявшее остальным группам, особенно «подлому люду» (т.е. нижестоящему по терминологии законодательства той эпохи). При Петре I привилегии шляхетства (за которым впоследствии установилось название «дворянство»), его право владеть землей и крепостными обосновывались тем, что шляхетство обязано нести военную и гражданскую службу под угрозой конфискации земель и крепостных у тех, кто уклоняется от службы государству. Одновременно резко расширилось и укрепилось крепостное право. При Петре I в крепостное состояние были обращены многие ранее свободные люди, сотни и тысячи крепостных приписывались к фабрикам и заводам, упразднение холопства практически означало распространение бесправия холопов на всех вообще помещичьих крестьян, помещики наделялись правом суда над крепостными, расширялась личная власть помещиков над крестьянами.

Официальная доктрина абсолютизма включала традиционное теологическое обоснование царской власти. В законодательных актах (Воинский устав, Духовный регламент и др.) утверждалось: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает». Власть монарха рассматривалась как «божественное поручение», но основным способом обоснования петровских реформ были ссылки да «общее благо». В ряде указов и иных актов Петра упоминается о «пользе и прибытке общем», о том, что он, Петр, всегда «старался о народной пользе» и «для того заводил разные перемены и новости». «Мы прилежное старание всегда имеем, - говорилось в одной из жалованных грамот Петра, - о распространении в государствах наших к пользе общего блага и пожитку подданных наших, купечества и всяких художеств (ремесел), рукоделий, которыми все прочие благоучрежденные государства процветают и богатятся» [5, С. 152].

Однако под общим благом практически «разумелось», прежде всего, укрепление господствовавшего класса феодалов, расширение его привилегий, ужесточение крепостничества. Именно при Петре I крепостное право в России принимало наиболее грубые формы, ничем не отличалось от рабства. Помимо расширения и укрепления крепостничества резко выросла торговля крепостными - продажа вообще, продажа одиночками, не семьями, отдельно от земли. Царь неоднократно выражал недовольство тем, что крепостных продают в розницу, «как скотов, чего во всем свете не водится и от чего немалый вопль бывает». Но он же попустительствовал тому, что указы о запрете продажи крестьян в одиночку, отдельно от земли, о запрете принуждать их к браку оставались невыполненными, равно как и указы против расточительных и жестоких помещиков. Жесткие требования к дворянству, касавшиеся обязательной службы, грозный тон и непреклонность царских велений компенсировались потаканием дворянскому произволу по отношению к крепостным.

Самодержавное государство Петра официально прославляло полицию, о которой в одном из регламентов говорилось: «Оная споспешествует в правах и правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения… принуждает каждого к трудам и к честному промыслу… полиция есть душа государства и всех добрых порядков, фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности» [4, С. 312].

Обрушивая на подданных лавину указов, Петр был обеспокоен малой эффективностью многих из его предписаний. Проблема усложнялась и тем, что гигантски выросший за время его реформ чиновничий аппарат был пропитан духом взяточничества, казнокрадства, своеволия, ябедничества. Далеко не все указания центральной власти, порой противоречащие одно другому и сильно устаревшему законодательству, практически осуществлялись. Отсюда - сетования царя на беззакония, его попытки организовать «полезную юстицию», наладить режим неуклонного исполнения велений царской власти. «Всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть, как в карты, прибирая масть к масти, чего нигде на свете так нет, как у нас было, а отчасти и еще есть», - говорилось в одном из указов Петра. Предписывая вершить все по закону, царь грозил, что кто указ преступит, «казнен будет смертию безо всякие пощад» [5, С. 164].

С 1708 г. Петр начал перестраивать старые органы власти и управления и заменять их новыми. В результате к концу первой четверти XVIII в. сложилась следующая система органов власти и управления.

В 1711 г. был создан новый высший орган исполнительной и судебной власти - Сенат, обладавший и значительными законодательными функциями. Он принципиально отличался от своего предшественника - Боярской думы.

«Члены совета назначались императором. В порядке осуществления исполнительной власти Сенат издавал указы, имевшие силу закона. В 1722 г. во главе Сената был поставлен генерал-прокурор, на которого возлагался контроль за деятельностью всех правительственных учреждений. Генерал-прокурор должен был выполнять функции «ока государства». Этот контроль он осуществлял через прокуроров, назначаемых во все правительственные учреждения. В первой четверти XVIII в. к системе прокуроров добавилась система фискалов, возглавляемая оберфискалом. В обязанности фискалов входило донесение обо всех злоупотреблениях учреждений и должностных лиц, нарушавших «казенный интерес» [14, С. 230]

Никак не соответствовали новым условиям и задачам приказная система, сложившаяся при Боярской думе. «Возникшие в разное время приказы (Посольский, Стрелецкий, Поместный, Сибирский, Казанский, Малороссийский и др.) сильно различались по своему характеру и функциям» [14, С. 235]. Распоряжения и указы приказов зачастую противоречили друг другу, создавая невообразимую путаницу и надолго задерживая решение неотложных вопросов.

Взамен устаревшей системе приказов в 1717-1718 гг. было создано 12 коллегий, каждая из которых ведала определенной отраслью или сферой управления и подчинялась Сенату. Главными считались три коллегии: Иностранная, Военная и Адмиралтейство. В компетенцию Комерц-, Мануфактур- и Берг - коллегии входили вопросы торговли и промышленности. Три коллегии ведали финансами: Камер-коллегия - доходами, Штатс - коллегия - расходами, а Ревизион - коллегия контролировала поступления доходов, сбор податей, налогов, пошлин, правильность расходования учреждениями отпущенных им сумм. Юстиц-коллегия ведала гражданским судопроизводством, а Вотчинная, учрежденная несколько позже, - дворянским землевладением. Был создан еще Главный магистрат, ведавший всем посадским населением; ему подчинялись магистраты и ратуши всех городов. Коллегии получили право издавать указы по тем вопросам, которые входили в их ведение.

Кроме коллегий было создано несколько контор, канцелярий, департаментов, приказов, функции которых были также четко разграничены. Одни из них, например Герольдмейстерская контора, ведавшая службой и производством в чины дворян; Преображенский приказ и Тайная канцелярия, ведавшие делами о государственных преступлениях, подчинялись Сенату, другие - Монетный департамент, Соляная контора, Межевая канцелярия и др. - подчинялись одной из коллегий.

В 1708-1709 гг. была начата перестройка органов власти и управления на местах. Страна была разделена на 8 губерний, различавшихся по территории и количеству населения. Так, Смоленская и Архангелогородская губернии своим размером мало отличались от современных областей, а Московская губерния охватывала весь густонаселенный центр, территорию современных Владимирской, Ивановской, Калужской, Тверской, Костромской, Московской, Рязанской, Тульской и Ярославской областей, на которой жила почти половина всего населения страны. В число губерний вошли Петербургская, Киевская, Казанская, Азовская и Сибирская.

«Во главе губернии стоял назначаемый царем губернатор, сосредоточивавший в своих руках исполнительную и судебную власть. При губернаторе существовала губернская канцелярия. Но положение осложнялось тем, что губернатор подчинялся не только императору и Сенату, но и всем коллегиям, распоряжения и указы которых зачастую противоречили друг другу» [24, С. 349].

Губернии в 1719 г. были разделены на провинции, число которых равнялось 50. Во главе провинции стоял воевода с канцелярией при нем. Провинции, в свою очередь, делились на уезды с воеводой и уездной канцелярией. Некоторое время в царствование Петра уездная администрация была заменена выборным земским комиссаром из местных дворян или отставных офицеров. Его функции ограничивались сбором подушной подати, наблюдением за выполнением казенных повинностей, задержанием беглых крестьян. Подчинялся земский комиссар провинциальной канцелярии. В 1713 г. местному дворянству было предоставлено выбирать по 8-12 ландратов (советников от дворян уезда) в помощь губернатору, а после введения подушной подати были созданы полковые дистрикты. Квартировавшие в них воинские части наблюдали за сбором податей и пресекали проявления недовольства и антифеодальные выступления. Роспись чинов 24 января 1722 г., табель о рангах, вводила новую классификацию служащего люда. Все новые учрежденные должности - все с иностранными названиями, латинскими и немецкими, кроме весьма немногих, - выстроены по табели в три параллельных ряда: воинский, статский и придворный, с разделением каждого на 14 рангов, или классов. Аналогичная лестница с 14 ступенями чинов вводилась во флоте и придворной службе. Этот учредительный акт реформированного русского чиновничества, ставил бюрократическую иерархию, заслуги и выслуги, на место аристократической иерархии породы, родословной книги. В одной из статей, присоединенных к табели, с ударением пояснено, что знатность рода сама по себе, без службы, ничего не значит, не создает человеку никакого положения, людям знатной породы никакого положения не дается, пока они государю и отечеству заслуг не покажут.

Таким образом, сложилась единая для всей страны административно-бюрократическая система управления, решающую роль в которой играл монарх, опиравшийся на дворянство. Во второй половине XVII в. общая тенденция развития государственной системы России заключалась в переходе от самодержавия с Боярской думой и боярской аристократией, от сословно-представительной монархии к «чиновничье-дворянской монархии», к абсолютизму. В XVII в. изменился титул русских царей, в котором появился термин «самодержец». Общий процесс регламентации всех областей жизни и управления страной неограниченной властью монарха встретил протест со стороны русской православной церкви. Она являлась крупнейшей феодальной организацией, владевшей несметными богатствами, тысячами крепостных крестьян и огромными земельными угодиями. Церковь с успехом отбивала попытки государственной власти поставить под свой контроль ее владения. Но Петру удалось частично подчинить церковь государственной власти.

При Петре была предпринята попытка рационалистически обосновать абсолютную власть монарха. Необходимость этого была вызвана тем, что обществу начала XVIII в. было уже недостаточно сознания богоданности царской власти. Идеи европейского рационализма XVII в. проникали в Россию вместе с техническими, культурными и бытовыми новшествами,

В построениях приверженцев рационализма государство предстает как установление, возникшее по воле свободных людей, заключивших ради собственной безопасности договор, по которому они передавали свои права государству. Последнее, таким образом, оказывалось чисто человеческим установлением, и люди наделялись правом его совершенствовать с учетом своих целей.

Петр был знаком с Лейбницем, с работами теоретиков государства Г. Гроция и С. Пуфендорфа. Возможно, что под их влиянием у государя сформировался образ государства, уподобленного часовому механизму, все колесики которого действуют в идеальном сцеплении [4, С. 182].

Петр стремился создать такой механизм управления в своей стране. Для Петра Россия была подобна кораблю. Корабль - организованная структура, своего рода модель идеального общества; государь - шкипер, который придает верное положение «рулю родного корабля». Многое в тогдашней жизни России исправлялось и изменялось под влиянием рационалистических идей, в том числе и государственная власть, и обоснование этой власти.

В условиях России оформился образ разумного, видящего далеко вперед монарха отца Отечества. Эта идея получила особое значение после принятия Петром титула императора. Теперь Петр стал покровителем и распорядителем Отечества.

Многие идеологи самодержавия особенно выделяли это положение, подчеркивая, что царь-отец, царь-батюшка стоит выше групповых интересов; следовательно, лишь он один может стабильно и взвешенно управлять огромной империей. Именно этот образ государя - заботливого отца для всего народа - будет доминировать впоследствии, особенно во второй половине XIX в. (в концепциях Л.А. Тихомирова, М.Н. Каткова и других).

Итак, в эпоху Петра Великого для идеологического обоснования власти самодержца и его политики использовались известные еще с XI в. аргументы. Это, прежде всего, идея Божественного происхождения власти. Божественного промысла в политике государя; подчеркивался и нравственный характер власти самодержца. Даже концепция патернализма, получившая у Феофана Прокоповича новое, актуальное звучание, была известна с древних времен: она была производной от идеи Илариона о том, что царь стоит над всем обществом,

что он выше узких интересов, его забота - благо государства.

Вместе с тем в идеологию самодержавия начала XVIII в. вписались и мысли Ивана IV о безграничной власти государя, о насилии и принуждении как универсальном способе решения всех политических проблем. Мысли Ивана IV были органически восприняты Петром I: государь - единственный, кто знает, что нужно народу и государству, его решения обязательны для исполнения, а те, кто противится им, - враги царю, а значит и Отечеству.

В петровские времена в идеологии самодержавия появились новые черты: это представление о службе монарха и, конечно же, рационализм. Именно рационалистические идеи XVII столетия внесли определенный диссонанс в систему идеологического обоснования власти самодержца, что привело впоследствии к попыткам государственных преобразований, в том числе к попыткам ввести народное представительство. Договорное начало государства, возможность изменений, производимых человеком, обществом ради всеобщего блага, совершенствование законов для достижения процветания - все эти мысли были усвоены как монархами, так и отдельными просвещенными людьми, приближенным к власти.

Особое положение феодальной аристократии (боярства) уже в конце XVII в. резко ограничивается, а затем и ликвидируется. Важным шагом в этом направлении стал акт об отмене местничества (1682 г.). Аристократическое происхождение утрачивает значение при назначении на руководящие государственные посты. Его заменяют выслуга, квалификация и личная преданность государю и системе. Позже эти принципы будут оформлены в Табели о рангах (1722 г.) [6, С. 72].

Служба для дворянина была обязанностью и продолжалась до конца его жизни. В 1714 г. была произведена перепись дворян в возрасте от десяти до тридцати лет. С 1722 г. за неявку на службу назначалось наказание.

Правовой статус дворянства был существенно изменен принятием Указа о единонаследии 1714 г. Этот акт имел несколько последствий:

Юридическое слияние таких форм земельной собственности, как вотчина и поместье, привело к возникновению единого понятия «недвижимая собственность». На ее основе произошла консолидация сословия.

Установление института майората - наследования недвижимости только одним старшим сыном, не свойственно русскому праву. Целью было сохранение от раздробления земельной дворянской собственности. Реализация нового принципа приводила, однако, к появлению значительных групп безземельного дворянства, вынужденного устраиваться на службу по военной или по гражданской линии.

Со смертью патриарха Адриана в 1700 г. решением Петра I было упразднено российское патриаршество. Был создан Духовный Коллегиум, будущий Святейший Синод, ставший высшим органом церковного управления. Синод возглавлял светский чиновник - обер-прокурор, опиравшийся на штат церковных фискалов.

В эпоху петровских реформ наука, культура, опыт более развитых стран Западной Европы использовались для совершенствования промышленности, военного дела, законодательства, государственного аппарата, всех областей жизни. Воспринимая этот опыт, Россия приобщалась к мировой цивилизации, к передовой материальной и духовной культуре. Вместе с тем насильственное ускорение приобщения, административные методы и сословно-классовые основы насаждения иностранных образцов дали побочный результат в виде преувеличенного и показного восприятия российским дворянством иностранного вообще. Знание и признание иностранного расценивались как обязательный внешний показатель послушания представителей служилого сословия, их способностей к службе и карьере, и, наоборот, приверженность к допетровским обычаям и нравам считалась непокорностью, упрямством, проявлением тупости.

В политико-правовой идеологии иностранные влияния также порой сводились к воспроизведению модных иностранных терминов. Однако на теоретическом уровне политико-правового сознания восприятие распространенных на Западе идей происходило иначе. Абсолютизм требовал нового идеологического обоснования в духе времени. Этому духу соответствовала лишь теория естественного права, ряд положений которой находился в вопиющем противоречии с феодальной действительностью России.

Таким образом, сложилась единая для всей страны административно - бюрократическая система управления, решающую роль в которой играл монарх, опиравшийся на дворянство. В период правления Петра I общая тенденция развития государственной системы России заключалась в переходе от самодержавия к «чиновничье-дворянской» монархии, к абсолютизму.

1.3 Просвещенный абсолютизм Екатерины II

Под просвещенным абсолютизмом одни авторы понимают политику, которая, используя социальную демагогию и лозунги просветителей, преследовала цель сохранения старых порядков. Другие историки пытались показать, как просвещенный абсолютизм, отвечая интересам дворянства, одновременно способствовал буржуазному развитию. Третьи подходят к вопросу о просвещенном абсолютизме с академических позиций, видят в нем один из этапов эволюции абсолютной монархии.

ХVIII в. - время господства просветительской идеологии. Французские просветители М.Ф. Вольтер, Ш.Л. Монтескье, Д. Дидро, Ж.Ж. Руссо сформулировали основные положения просветительской концепции общественного развития. Один из путей достижения свободы, равенства и братства философы видели в деятельности просвещенных монархов - мудрецов на троне, которые, пользуясь своей властью, помогут делу просвещения общества и установлению справедливости.

Представление о государстве как о главном инструменте достижения общественного блага господствовало в умах людей того времени. Идеалом Ш.Л. Монтескье, чье сочинение «О духе законов» было настольной книгой Екатерины II, являлась конституционная монархия с четким разделением законодательной, исполнительной и судебной властей. В своей политике Екатерина II пыталась реализовать эти теоретические положения. Естественно, она не могла пойти против дворянства, против крепостного права. Она стремилась построить законную самодержавную монархию, обновить ее с учетом новых исторических реалий, а не вводить конституционный демократический строй, как этого хотели просветители. Понимание монархами равенства и свободы не шло дальше закрепления прав и привилегий каждого сословия в рамках самодержавной монархии.

Политика просвещенного абсолютизма в России, так же как и в ряде других европейских стран, заключалась в использовании положений просветительской идеологии для укрепления крепостнического строя в условиях его начавшегося разложения. Такая политика не могла проводиться долгое время. После Великой французской революции наметился курс на усиление внутренней и международной реакции, что означало конец периода просвещенного абсолютизма.

В первые годы царствования Екатерина II обнаружила ум и способности крупного государственного деятеля. Она заняла престол в сложное время. Впоследствии в своих мемуарах она вспоминала: «В 1762 г. при вступлении моем на престол я нашла сухопутную армию в Пруссии на две трети жалованье не получавшую… Внутри империи заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властям, и к ним стали присоединяться местами и помещичьи» [27, С. 248]. Екатерина II должна была выработать политику, отвечавшую условиям Нового времени. Эта политика и получила название «просвещенного абсолютизма».

На первых порах Екатерина II не чувствовала себя на престоле достаточно уверенно. Многие вельможи и дворяне считали, что царствовать после смерти Петра III должен был Павел или Иван Антонович.

Уже 22 сентября 1762 г. Екатерина II торжественно была коронована в Успенском соборе Московского Кремля и на протяжении всего царствования держала сына на почтительном расстоянии от трона. В 1764 г. молодой офицер В.Я. Мирович предпринял попытку освободить из Шлиссельбургской крепости заключенного там Ивана Антоновича. В соответствии с инструкцией караул убил Ивана Антоновича. В.Я. Мирович был арестован и казнен.

С 1763 г. Екатерина II начала постоянную переписку с М.Ф. Вольтером и его единомышленниками, обсуждая с ними государственные дела. Она подчеркивала, что книга Ш.Л. Монтескье стала ее путеводителем в политике. В странах Западной Европы заговорили о «великой Семирамиде Севера» [7, С. 42].

Желание лучше узнать Россию привело Екатерину к мысли о поездке по стране, как до этого делал Петр Великий. В начале своего царствования Екатерина II посетила Ярославль и Ростов Великий, побывала в Прибалтике, проехала по Волге от Твери до Симбирска.

Екатерина II придавала огромную роль законодательству. Она писала, что законы создаются «для воспитания граждан», что «каждое государственное место имеет свои законы и пределы». По подсчетам историков, императрица за годы своего царствования издавала по 12 законов в месяц. Наиболее активной она была в первые годы своего правления, издавая в среднем по 22 законодательных акта в месяц. Уже в манифесте после вступления на престол Екатерина II недвусмысленно заявила: «Намерены мы помещиков при их имениях и владениях нерушимо сохранять, а крестьян в должном им повиновении содержать» [9, С. 275].

Одной из первых реформ Екатерины II было разделение Сената на шесть департаментов с определенными полномочиями и компетенцией. Сенатская реформа улучшила управление страной из центра, но Сенат лишился законодательной функции, которая все более переходила к императрице.

В 1764 г. было отменено гетманство на Украине. Последний гетман К.Г. Разумовский был отправлен в отставку, его место занял генерал-губернатор. Автономия Украины была ликвидирована. Вся страна, считала Екатерина, должна управляться по единым принципам.

В условиях массовых волнений монастырских крестьян Екатерина в 1764 г. провела секуляризацию церковных имуществ, объявленную еще Петром Ш. Устанавливались штаты и оплата церковнослужителей. Бывшие монастырские крестьяне (их было около 1 млн. душ мужского пола) перешли под власть государства. Они стали называться экономическими, так как для управления ими была создана Коллегия экономии.

В 1773 г. был введен принцип веротерпимости. В 1765 г. в стране приступили к межеванию земель: на местности происходило определение границ земельных владений и их юридическое закрепление. Оно было призвано упорядочить землевладение и остановить земельные споры. Но самым крупным мероприятием Екатерины II был созыв Комиссии для сочинения проекта нового Уложения.

Преследуя цель установить «тишину и спокойствие» в стране, укрепить свое положение на престоле, Екатерина II созвала в 1767 г. в Москве специальную Комиссию для составления нового свода законов Российской империи взамен устаревшего Соборного уложения 1649 г. В работе Уложенной комиссии участвовали 572 депутата, представлявших дворянство, государственные учреждения, крестьян и казачество. Крепостные крестьяне, составлявшие примерно половину населения страны, в работе Комиссии не участвовали. Ведущую роль в ней играли дворянские депутаты (примерно 45%).

Депутаты по предложению Екатерины II представили в комиссию примерно 1600 наказов с мест, «дабы лучше узнать было нужды и чувствительные недостатки народа». В качестве руководящего документа Комиссии 1767 г. императрица подготовила «Наказ» - теоретическое обоснование политики просвещенного абсолютизма. «Наказ» Екатерины II состоял из 22 глав и был разбит на 655 статей. Почти 3/4 текста «Наказа» составляли цитаты из сочинений просветителей. Эти цитаты были тщательно подобраны, и «Наказ», таким образом, представлял собой цельное произведение, в котором доказывалась необходимость сильной самодержавной власти в России и сословного устройства русского общества [7, С. 411].

«Наказ» исходил из положения о том, что верховная власть «сотворена для народа» и действует «к получению самого большего от всех добра». Верховная власть, по мнению Екатерины II, может быть только самодержавной. Она объясняла это принадлежностью русского народа к числу европейских, обширностью территории и рассуждением, что «лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим» [7, С. 412].

Целью самодержавия Екатерина II объявила благо всех подданных. Девизом Уложенной комиссии были слова: «Блаженство каждого и всех». Свобода граждан, или, как ее называла Екатерина II, вольность, «есть право делать то, что законы дозволяют». Таким образом, равенство людей понималось как право каждого сословия обладать дарованными ему правами: для дворян свои установления, для крепостных - свои. Нужно было издать такие законы, чтобы они, «с одной стороны, злоупотребления рабства отвращали, с другой стороны, предостерегали бы опасности, могущие оттуда произойти» [26, С. 131]. Екатерина II считала, что законы, как уже говорилось выше, создаются для воспитания граждан. Только суд может признать человека виновным, утверждалось в «Наказе». Пусть и в сословной интерпретации, но в законодательство России вводилось понятие презумпции невиновности.

Уложенная комиссия начала заседание в Грановитой палате Московского Кремля летом 1767 г. На пятом заседании императрице был присвоен титул «Великой, премудрой матери Отечества», что означало окончательное признание Екатерины II русским дворянством.

Неожиданно для Екатерины и ее приближенных в центре обсуждения оказался крестьянский вопрос. Некоторые депутаты - дворяне Г. Коробьин и Я. Козельский, крестьяне И. Чупров и И. Жеребцов, казак А. Алейников, однодворец А. Маслов - выступали с критикой отдельных сторон крепостничества. Например, А. Маслов предлагал передать крепостных крестьян в особую коллегию, которая выплачивала бы из крестьянских податей жалованье помещику. Это фактически означало бы освобождение крестьян от власти помещиков. Ряд депутатов высказался за четкую регламентацию крестьянских повинностей. Большинство же депутатов, напротив, выступало с защитой крепостничества и требованием расширения их сословных прав, привилегий, групповых интересов.

Работа Комиссии продолжалась более года. Под предлогом начала войны с Турцией, «нарушения мира и тишины» она была распущена в 1768 г. на неопределенное время, так и не составив нового уложения. Созданные наряду с Большим общим собранием частные комиссии, занимавшиеся конкретными законами, просуществовали до смерти Екатерины II.

Из выступлений и наказов депутатов Екатерина II смогла составить довольно ясное представление о позициях различных групп населения страны. «Наказ» Екатерины II и материалы Уложенной комиссии во многом предопределили законодательную практику императрицы. Идеи «Наказа» можно проследить и в «Учреждении о губерниях», и в «Жалованных грамотах» дворянству и городам, принятых после подавления Крестьянской войны под руководством Е.И. Пугачева.

В «Наказе» формулировались принципы правовой политики и правовой системы. Значительная часть текста «Наказа» (250 статей) заимствована из трактата Ш. Монтескье «О духе законов», трактата Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (около ста статей), «Энциклопедии» Д. Дидро и д'Аламбера. В целом заимствования составили более 80% статей и 90% текста. Однако по своей концепции Наказ был самостоятельным произведением, выразившим идеологию российского «просвещенного абсолютизма» [18, С. 164].

Вряд ли правы те историки, которые видят в созыве Уложенной комиссии демагогический фарс, разыгранный Екатериной II. Нельзя назвать Уложенную комиссию и началом русского парламентаризма. В конкретных условиях России второй половины XVIII в. Екатерина II сделала попытку модернизации страны, создания законной самодержавной монархии, опираясь на тогдашний уровень знаний о природе и обществе.

В 1775 г. были приняты меры по укреплению дворянства в центре и на местах. Впервые в российском законодательстве появился документ, определивший деятельность местных органов государственного управления и суда. Эта система местных органов просуществовала до Великих реформ 60-х годов XIX в. Введенное Екатериной II административное деление страны сохранялось до 1917 г.

7 ноября 1775 г. было принято «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи» [13, С. 142]. Страна делилась на губернии, в каждой из которых должно было проживать 300-400 тыс. душ мужского пола. К концу екатерининского царствования в России насчитывалось 50 губерний. Во главе губерний стояли губернаторы, подчинявшиеся непосредственно императрице, а их власть была значительно расширена. Столицы и несколько других губерний подчинялись генерал-губернаторам.

При губернаторе создавалось губернское правление, ему был подчинен губернский прокурор. Финансами в губернии занималась Казенная палата во главе с вице-губернатором. Губернский землемер занимался землеустройством. Школами, больницами, богадельнями ведал Приказ общественного призрения (призирать - присматривать, опекать, заботиться); впервые были созданы государственные учреждения с социальными функциями.

Губернии делились на уезды по 20-30 тыс. душ мужского пола в каждом. Так как городов - центров уездов - было явно недостаточно, Екатерина II переименовала в города многие крупные сельские поселения, сделав их административными центрами. Главным органом власти уезда стал Нижний земский суд во главе с капитаном-исправником, избираемым местным дворянством. В уезды по образцу губерний были назначены уездный казначей и уездный землемер.

Используя теорию разделения властей и совершенствуя систему управления, Екатерина II отделила судебные органы от исполнительных. Все сословия, кроме крепостных (для них хозяином и судьей был помещик), должны были принимать участие в местном управлении. Каждое сословие получало свой суд. Помещика судил Верхний земский суд в губерниях и уездный суд в уездах. Государственных крестьян судила Верхняя расправа в губернии и Нижняя расправа в уезде, горожан - городовой магистрат в уезде и губернский магистрат в губернии. Все эти суды были выборными, исключая суды нижней расправы, которые назначал губернатор. Высшим судебным органом в стране становился Сенат, а в губерниях - палаты уголовного и гражданского суда, члены которых назначались государством. Новым для России был Совестный суд, призванный прекращать распри и мирить ссорящихся. Он был бессословным. Разделение властей не было полным, так как губернатор мог вмешиваться в дела суда.

В отдельную административную единицу был выделен город. Во главе его стоял городничий, наделенный всеми правами и полномочиями. В городах вводился строгий полицейский контроль. Город разделялся на части (районы), находившиеся под надзором частного пристава, а части в свою очередь - на кварталы, которые контролировал квартальный надзиратель.

После губернской реформы перестали функционировать все коллегии, исключая Иностранную коллегию, Военную и Адмиралтейскую. Функции коллегий перешли к губернским органам. В 1775 г. была ликвидирована Запорожская Сечь, а большинство казаков переселили на Кубань.

Сложившаяся система управления территорией страны в новых условиях решала задачу укрепления власть дворянства на местах, ее целью было предотвращение новых народных выступлений. Страх перед восставшими был так велик, что Екатерина II приказала переименовать реку Яик в Урал, а Яицкое казачество - в Уральское. Более чем вдвое увеличилось число чиновников на местах.

21 апреля 1785 г., в день рождения Екатерины II, одновременно были изданы Жалованные грамоты дворянству и городам. Известно, что Екатериной II был подготовлен и проект Жалованной грамоты государственным (казенным) крестьянам, но он не был опубликован из-за опасений дворянского недовольства.

Изданием двух грамот Екатерина II регулировала законодательство о правах и обязанностях сословий. В соответствии с «Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» оно освобождалось от обязательной службы, личных податей, телесных наказаний. Имения объявлялись полной собственностью помещиков, которые, кроме того, имели право заводить собственные фабрики и заводы. Дворяне могли судиться только с равными себе и без дворянского суда не могли быть лишены дворянской чести, жизни и имения. Дворяне губернии и уезда составляли соответственно губернскую и уездную корпорации дворянства и избирали своих предводителей, а также должностных лиц местного управления. Губернские и уездные дворянские собрания имели право делать представления правительству о своих нуждах. Жалованная грамота дворянству закрепляла и юридически оформляла дворяновластие в России. Господствующему сословию присваивалось наименование «благородное».

«Грамота на права и выгоды городам Российской Империи» определяла права и обязанности городского населения, систему управления в городах. Все горожане записывались в Городскую обывательскую книгу и составляли «градское общество». Объявлялось, что «мещане или настоящие городовые обитатели суть те, кои в том городе дом или иное строение, или место, или землю имеют» [7, С. 251].

Городское население делилось на шесть разрядов. Первый из них включал живших в городе дворян и духовенство; во второй входили купцы, делившиеся на три гильдии; в третий - цеховые ремесленники; четвертый разряд составляли постоянно жившие в городе иностранцы; пятый - именитые горожане, включавшие в свой состав лиц с высшим образованием и капиталистов. Шестой - посадские, которые жили промыслами или работой. Жители города каждые три года избирали орган самоуправления - Общую городскую думу, городского голову и судей. Общая городская дума избирала исполнительный орган - шестигласную думу, в состав которой входило по одному представителю от каждого разряда городского населения. Городская дума решала дела по благоустройству, народному образованию, соблюдению правил торговли и т.п. только с ведома городничего, назначенного правительством.

Жалованная грамота ставила все шесть категорий городского населения под контроль государства. Реальная власть в городе находилась в руках городничего, управы благочиния и губернатора.

В 1736 г. срок дворянской службы фиксируется в двадцать пять лет, начало службы сдвигается с пятнадцати на двадцать лет, один из братьев помещика вовсе освобождался от службы, а в 1762 г. по манифесту Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» дворяне освобождались от обязательной военной и государственной службы. Это обстоятельство заметно повлияло на экономическое поведение дворянства. Начинается и постепенно усиливается земельная и промышленная экспансия дворянства. С 1762 г. значительно усиливается приток дворян на проживание в деревне. Впервые в России запретили пороть, но пока лишь дворян.

Помещичьи крестьяне несли в пользу помещика различные повинности: барщину, оброк и пр. На них ложились рекрутские наборы (ежегодно с каждых двадцати дворов по рекруту) и государственные повинности. Подушная подать 1718 г. и размещение армии по деревням и селам (постойная повинность), усугубляли ситуацию.

Установление единой подушной подати уравняло в фискальном отношении все категории крестьянского населения, ликвидировало особые категории: холопов и вольных (гулящих) людей. Государство стремились включить в свою орбиту все категории лиц, ранее ему не подконтрольных: вольных людей забирали в солдаты или записывали за помещиком.

В результате секуляризации церковных земель появилась особая категория экономических крестьян, находившихся под управлением коллегии экономии. После упразднения этой коллегии в 1786 г. они вошли в число государственных крестьян.

Екатерина II, поклонница Вольтера, мечтала освободить крестьян. Но на трон ее возвели дворяне, и она вопреки всему расширяет их привилегии.

Помещики могли применять телесные наказания и отдавать крестьян в смирительные дома (с 1775 г.). В 1767 г. был установлен многоступенчатый порядок принесения жалоб на помещиков и Запрещено жаловаться в центр.

Не применялись нормы Соборного уложения, предписывающие казнить помещика, до смерти забившего своего крепостного, или нормы, угрожавшие конфискацией имения за псевдосудебное самоуправство.

В 1765 г. дворянам разрешили отправлять крестьян на каторгу. Своим многочисленным фаворитам царица раздарила 800 тыс. крепостных крестьян. Продажа крестьян принимала в 60-е гг. огромные размеры, хотя законы устанавливали ряд ограничений в этой области: в 1766 г. запрещалось продавать крестьянина менее чем за три месяца до рекрутского набора, в 1771 г. запрещалось при конфискации помещичьего имущества продавать крестьян без земли. Но в 1792 г. люди опять стали товаром на торгах.

Таким образом, диссонанс рационалистических идей, возникших в XVII и оформившихся в период правления Петра I, несколько усиливается в царствование императрицы Екатерины II, которая ориентировалась на просвещенный абсолютизм, который впитал в себя и рационализм XVII в. и идеи Просвещения XVIII в. Просвещение - это и одно из важнейших условий благополучия государства, и способ воспитания из подданных сознательных граждан, так же неукоснительно выполняющих свои обязанности по отношению к государству, как и государство по отношению к ним. Следовательно, просвещение - это и фактор сдерживания деспотии. Это, впрочем, не мешало Екатерине II оставаться полновластной императрицей.

XVIII век нанес по идеологии самодержавия еще один серьезный удар. Распространение в России западноевропейской культуры было сопряжено с усвоением антимонархических, конституционных и революционных идей.

2. Публично-правовые принципы абсолютизма

2.1 Идеология феодальных защитников абсолютизма: Ф. Прокопович, В.Н. Татищев

С идеологической защитой и обоснованием петровских реформ выступала группа дворян и священников, образно названная одним из них «ученая дружина Петра». Эти теоретики использовали для обоснования абсолютизма теорию естественного права.

Попытки использовать антифеодальную по своей направленности, антитеологическую по идейной основе, реалистическую по постановке и решению ряда проблем политики и права теорию, чтобы обосновать деспотизм и крепостничество, сопровождались существенными деформациями ряда коренных положений этой теории, выборочным использованием ее категорий, столь же осторожным подбором ссылок на авторитеты. Так, концепция общественного договора хотя и применялась для обоснования абсолютизма, однако ссылки на Гоббса были нежелательны из-за его материализма. Часто ссылались на Гроция и Пуфендорфа; книга последнего «О должности человека и гражданина» была издана при Петре в русском переводе.

Одним из первых теоретиков абсолютизма в России был священнослужитель Феофан Прокопович (1681-1736 гг.). Прокопович получил широкое богословское образование в Киеве, затем - в Польше и Италии. Он преподавал в Киевской духовной академии риторику, философию, богословие, математику и другие науки. Посетив Киев, Петр нашел в Прокоповиче ярого приверженца своих реформ и проектов. По приглашению Петра Прокопович переехал в Петербург; он принимал активное участие в подготовке и проведении церковной реформы. В обоснование петровских реформ и законов Прокопович писал трактаты, проповеди, другие произведения.

Ф. Прокопович соглашался с «политическими учителями», утверждавшими, что форма правления зависит от «природы народов» и ее особенностей. Однако все же считал, что демократия и аристократия порождают многие бедствия, как и выборная монархия по польскому образцу. Как доказательство в «Слове похвальном», посвященном рождению царевича Петра Петровича, он приводил многие примеры из древней и новой истории, из истории Европы, Азии и Африки, Киевской Руси и Смуты начала XVII в.

Прокопович призывал сочетать «два земные пособия - природу и науку; и два свыше даруемые: катехизисное знание веры христианской и серьезное убеждение в божественности священного писания». Он считал необходимым сочетать доводы от «естественного разума», от «законов народных», от примеров исторических, от «неложного слова божьего» [21, С. 213].

Прокопович резко критиковал католическую церковь за обскурантизм, за отрицание и преследование научных открытий, которые потом все равно приходится признавать (Коперник, Галилей). Критика католицизма имела многоаспектный характер - проблема соотношения католичества и православия остро стояла на Украине, где католицизм порой был знаменем антирусских настроений. Осуждая папство за преследование науки, за ложные чудеса, бесчисленные мощи святых, Прокопович критиковал обскурантизм вообще, в том числе мракобесие старого православного духовенства. Наконец, непосредственно политико-прикладной характер имели обвинения в «папежском духе», адресованные противникам церковной реформы. Реформа, суть которой сводилась к подчинению православной церкви царю, встречала противодействие духовенства. Местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский, например, не без намека на петровские указы рассуждал: «Закон господень непорочен, а человеческие бывают порочны» [21, 216].

Прокопович резко осуждал самую мысль о превосходстве духовной власти над светской или о не подчиненности государству духовенства и монашества: «Жало се змиино, папежский се дух» [21, 231].

В государстве, рассуждал Прокопович, существуют разные «чины», каждый из которых занят полезным для общества делом (ссылка на общественное разделение труда в обоснование сословного деления в эпоху Петра была распространенной); то же и «священство» - оно «иной чин есть в народе, а не иное государство» [21, 243]. Составляя часть народа, духовенство подчинено государству так же, как и другие части. Упразднение патриаршества, учреждение Духовной коллегии, а затем Синода Прокопович обосновывал ссылками на преимущества коллегиального управления перед единоличным: «В единой персоне не без страсти бывает», «известнее взыскуется истинно соборным правлением, нежели единым лицом» [21, 247]. Он ссылался также на примеры исторические - римские и византийские императоры имели и светскую, и духовную власть; конфликты царя и патриарха в России сопровождались широкими волнениями.

Таким же сочетанием богословских и рационалистических идей Прокопович обосновывал неограниченную монархию. С одной стороны, «монархи бози суть», государь «самому токмо богу ответ дает». С другой стороны, неограниченность власти самодержца проистекает из соглашения, по которому народ отказывается от всех своих Прав и свободы и, наделяя властью правителя, говорит: «Ты владеешь нами к общей пользе нашей». Следуя Гроцию и Пуфендорфу (не исключено влияние Гоббса), Прокопович писал, что в безвластном состоянии царили хаос, произвол, кровопролитие. Для обеспечения мира, безопасности, общего блага народ «не без смотрения божия» заключает соглашение об отказе от всех прав и свободы, о создании государства. Впервые в истории русской политической мысли Прокопович поставил проблему происхождения государства; то обстоятельство, что эта проблема решалась им со ссылками и на божий промысел, в значительной мере предопределялась необходимостью считаться с официальным обоснованием абсолютизма, содержащим богословские доводы, а также официальным положением самого Прокоповича как одного из церковных иерархов [1, С. 82].

Своеобразны взгляды Прокоповича на формы правления, которые, как он утверждал, зависят от народного соглашения, но устанавливаются не произвольно, а в соответствии с размерами государства. Республики, писал Прокопович, могут существовать «разве в малом народе» и на небольшой территории. Именно этим объясняется существование республик в Венеции, Генуе, Швейцарии, Бельгии. Мысль о зависимости форм государства от размеров территории, высказанная Прокоповичем еще в 1716 г., задолго до Татищева была приспособлена для обоснования абсолютизма в России.

Главное политико-философское произведение Прокоповича «Правда воли монаршей во определении наследника державы своей…» написано в обоснование указа (1722 г.) Петра I, определившего право императора назначать наследника престола.

Порицая демократию и аристократию, Прокопович правильной формой государства признает только монархию. Основное внимание Прокоповича сосредоточено на сопоставлении «наследной» и избирательной монархий. Сравнивая достоинства той и другой, Прокопович отдает решительное предпочтение наследственной монархии, в которой находит лишь один изъян - наследник царской власти по закону может оказаться недостойным, неспособным царствовать. Этот недостаток может быть устранен только царствующим монархом, который может и должен назначить достойного и способного наследника престола своим завещанием (суть петровского указа о порядке престолонаследия). Этот вывод Прокопович стремится обосновать доводами от св. писания (право родителей наказывать детей, «отметающих наставления»), ссылками на Горация, на Устав Юстиниана (применение к публичному праву институтов частного права, регулирующих семейные отношения, наследование). Наконец, в содержание первоначального договора о создании государства и назначении правителя Прокопович включает обращение народа к монарху: «Ты же сам впредь да оставляешь нам наследного правителя» [1, С. 89].

Права самодержца, по Прокоповичу, неограниченны и абсолютны; он имеет право и должен регулировать все стороны жизни и быта, в том числе «всякие обряды гражданские и церковные, перемены обычаев, употребление платьев, домов, чины и церемонии в пированиях и погребениях и прочее и прочее». Подданные же должны «без прекословия и роптания все от самодержца повелеваемое творить» [1, С. 91].

Убежденным сторонником самодержавия Прокопович показал себя в бурные дни и недели воцарения Анны Ивановны (1730 г.), когда в дворянских кругах активно обсуждались проекты хоть какого-то ограничения произвола самодержца и фаворитов, создания условий, «чтобы не персоны управляли законом, но закон управлял бы персонами». Прокопович резко выступал против самой мысли об ограничении монархии, заявляя, что примерами истории доказано, «как отечеству нашему полезно самодержавие» [25, С. 251].

Выступая апологетом абсолютизма, Феофан Прокопович поднимает вопрос о взаимоотношении государства, монарха и народа, одновременно усложняя идеологическую трактовку основ абсолютизма. Появляется теория ответственности монарха за порученное ему государство и за народ; кроме того, была сформулирована идея «государственной пользы», к которой должны быть направлены труды монарха. Подчеркивается мысль о том, что государь должен являться примером своим подданным. Особое значение приобретают понятия «ревности Отечества», «славы России» и т.д.

Представителем политико-правовой идеологии защитников абсолютизма является также Василий Никитич Татищев.

Татищев (1686-1750 гг.) был государственным деятелем, организатором горного дела на Урале, географом, историком, ученым, внесшим значительный вклад в развитие отечественной науки.

Татищев - сторонник теории естественного права; он ссылался на Гроция, Пуфендорфа, Вольфа. Вместе с тем он отрицательно отзывался о сочинениях Макиавелли, Гоббса, Локка, содержащих мысли, «более вредительные, нежели полезные» [15, С. 61].

Как и Прокопович, он осуждал папскую власть за преследование Коперника, за инквизицию; Татищев - сторонник просвещения, развития науки. Проблемы религии интересуют его более с точки зрения политической: «разность вер» опасна там, где их две равные по силе - раздоры между протестантами и католиками, разжигаемые попами, порождали великие смуты и кровопролития. «Но ежели где три или более разных вер, там такой опасности нет» [28, С. 172].

Естественное состояние, по Татищеву, - это состояние «вольности»; по природе человеку нужна и полезна лишь воля, «с разумом и рассуждением употребляемая». Поскольку человек не может обойтись без других людей, он вынужден подчиняться внешним ограничениям: «Воле человека положена узда неволи для его же пользы» [28, С. 173]. Эти ограничения (узда неволи) бывают трех видов: по природе (власть родителей), по договору (отношения найма между хозяином и слугой), по принуждению (рабство или невольничество).

Первые две узды имеют отношение к происхождению и сущности государств: власть монарха подобна родительской (природной), «общенародия или республики» основаны на договоре.

Договор вообще рассматривается Татищевым как основа всякого государства, в том числе и монархического. Ссылаясь на примеры избрания царей в русской истории, он утверждал, что «по закону естественному избрание должно быть согласием всех подданных, некоторых персонально, других через поверенных, как такой порядок во многих государствах утвержден».

Формы правления зависят от ряда объективных условий, к которым относятся местоположение, размер территории и состояние населения.

Демократия - «общенародно» - осуществима только в государстве-городе или в маленькой области, где могут быстро собраться все домохозяева, «а в великой области уже весьма неудобна». «Голландия, Швейцария, Генуя и пр. изрядно правятся демократией и называются республиками» [28, С. 178].

Представительную систему Татищев считал признаком аристократии (правление избранных - по избранию или по положению). Аристократия применима и полезна в областях (странах), состоящих из нескольких городов, защищенных от неприятельских нападений (на островах и пр.), особенно у просвещенного народа, привыкшего к соблюдению законов без принуждения и жестокого страха. Примером аристократии Татищев считал Венецию, называл также Швецию и Англию, государственный строй которых, однако, считал смешением монархии, демократии, аристократии.

Россия, Франция, Дания, Испания и некоторые другие страны, «яко великие государства, не могут иначе правиться, как самовластием» [28, С. 178].

А что если, рассуждал Татищев, при определении формы правления не учитываются объективные обстоятельства? Произвольно избранная форма правления не будет прочной; неизбежны смуты, нашествия, перевороты, в результате которых государство либо будет разрушено или порабощено, либо примет свою естественную форму. Примеры русской истории используются Татищевым для обоснования такого вывода: «Великие же и от соседей не безопасные государства без самовластного государя быть и в целости сохраняться не могут». «Особливо, - добавляет Татищев, - где народ не довольно учением просвещен и за страх, а не из благонравия или познания пользы и вреда закон хранит, в таковых не иначе, как само- или единовластие потребно» [29, С. 311].

Защита и обстоятельное обоснование самодержавия в концепции Татищева соединялись с мечтой о внедрении в систему органов власти чего-то вроде представительных дворянских учреждений, чтобы наладить порядочное законодательство, компетентное решение дел центрального управления, пресекать фаворитизм, казнокрадство, взяточничество в верхних звеньях государственного аппарата. Он активно участвовал в разработке одного из проектов создания при императрице Анне Ивановне дворянских по составу представительных «правительств, участвующих в подготовке законопроектов, назначении высших должностных лиц, в повседневном контроле за деятельностью высших органов управления. Обосновывая необходимость этих учреждений, Татищев ссылался на то, что Анна Ивановна «как есть персона женская, к так многим трудам неудобна, паче же ей знания законов не достает, для того на время, доколе нам всевышний мужеску персону на стол дарует, потребно нечто для помощи ее величеству вновь учредить» [29, С. 314].

Как и другие представители школы естественного права, Татищев различает естественные и гражданские (положительные) законы.

Законы положительные основаны «на соображениях политической мудрости», устанавливаются «по произволению каждого народа». Если естественные законы определяют, что «право и неправо», то политика судит о том, что полезно или вредно. Естественное право рассуждает об отдельном человеке, политика - об обществе в целом. Естественные законы едины и всеобщи, гражданские законы различны вплоть до того, что по положительным законам разных народов «часто приходится тако, что один за доброту, другой за зло почитает» [16, С. 153].

Много внимания Татищев уделял обоснованию сословной структуры, положению основных классов-сословий феодальной России. Для Татищева сословное деление обусловлено исторически сложившимся разделением труда, предопределившим правовое положение каждого из сословий.

Возникновение дворянства Татищев описывает следующим образом: когда-то весь народ был обязан оборонять и защищать государство; затем, когда «гражданство, купечество и земледельство» были признаны нужными и полезными государству, «тогда оных в покое оставя, определили особных людей к обороне и защищению государства». Оправдание привилегий дворянства - в государственной службе: «Шляхетство в государствах почитается за природное войско, которых должность от самого возраста до старости государю и государству, не щадя здоровья и живота своего, служить». Татищев - сторонник сохранения порядка (табель о рангах), при котором дворянство пополняется заслуженными выходцами из других сословий: «Чтобы всякий солдат о том мыслил и прилежал, чтоб в обер- и штаб-офицеры дослужиться» [16, С. 156].

Главными показателями государственной мощи Татищев считал «многолюдство и богатство», «а богатству корень - купечество и рукоделие». Купечество должно быть поставлено в государстве на почетное место: оно подобно сердцу в человеческом теле. «Когда купечество богато, то все государство богато, сильно и почтенно». Торговля умножается, писал Татищев, «наипаче через вольность купечества». Но это суждение Татищева ориентировано более на страны Запада; в России он считал необходимым и полезным административное вмешательство в промышленность и торговлю, государственный контроль за качеством товаров, жесткую регламентацию предпринимательской деятельности [30, С. 214].

Теоретическим камнем преткновения для Татищева явилось крепостничество. Рабство или невольничество (третий вид узды неволи) Татищев признавал противоестественным, противоречащим природе человека, естественному праву защищаться и обороняться от насильственного порабощения. «Раб, самим ли его господином покоренный или от покорившего наследством и куплею полученный, имеет право от онаго насилия или покорения искать свободы, как только может способ тому улучить» [29, С. 187].

Введение крепостного права было ошибкой Бориса Годунова, считал Татищев. «До царства Борисова в Русии крестьянство было все вольное, но он слуг, холопей и крестьян сделал крепостными». Это нарушение древних обычаев вызвало большие смуты - сначала взволновались крестьяне, а затем, когда цари попытались вернуть крестьянам свободу, возмутились дворяне.

«Вольность крестьян и холопов… во всех европейских государствах узаконена, - писал Татищев, - и многую в себе государствам пользу заключает». Она была бы полезна и в России - крестьяне не разорялись бы «беспутными отчинниками», не было бы побегов, тяжб, ябед, судов, коварств, государство имело бы больше «добрых, верных и способных служителей».

Осудив крепостное право в теории, в истории и отчасти на практике, Татищев выдвинул против его отмены ряд доводов. Он утверждал, что освобождение крестьян породило бы «смятение, распри, коварства и обиды» и потому опасно, «дабы ища в том пользы, большего вреда не принести». Кроме того, вольность крестьянства, писал Татищев, «с нашею формою правления монаршего не согласует(ся), и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно» [29, С. 188].

Татищев был первым из тех просвещенных российских дворян, которые понимали несоответствие крепостного права и гуманизму, и сколько-нибудь рациональному способу ведения хозяйства, но не желали расстаться с десятками, сотнями, тысячами крепостных и потому печалились бесхозяйственностью «беспутных отчинников», романтически всхлипывали о «жестокосердии» злых помещиков, дерзко рассуждали о противоречиях законов гражданских естественным, природным законам и находили утешение лишь в убеждении, что без опеки и руководства просвещенного и мудрого помещика ленивый и невежественный мужик неизбежно погибнет: «Была бы ему, - писал Татищев, - воля гибелью».

Практически отношение Татищева как идеолога дворянства к крепостному праву наиболее ярко выражено в его «Кратких экономических до деревни следующих записках» (1742 г.). Это нечто вроде инструкции, адресованной помещикам, с практическими рекомендациями по ведению сельского хозяйства и ремесел в деревнях. «Записки» Татищева предусматривают неустанный и тотальный надзор помещика, приказчиков, старост над крестьянином, строгие меры внеэкономического принуждения крестьян. Подробно расписано, что, когда и как солить, вялить, сушить, заготовлять впрок; как сеять, как хранить, сколько скота и птицы должен иметь каждый двор. Помещики должны следить и за тем, как крестьяне работают на себя, «принуждать крестьян» делать свою работу, а то они, пояснял Татищев, «от лености в великую нищету приходят, а после приносят на судьбу жалобу». Летом заставлять работать ночью: «А в сие жаркое время (суток) отнюдь не работать, ибо как людям, так и лошадям оное весьма вредно». Помещик должен зимой проверять, как крестьяне занимаются ремеслом, «понеже от праздности крестьяне не токмо в болезнь приходят, но и вовсе умирают, спят довольно, едят много, а не имеют моциону». «Под жестоким наказанием» запрещались драки, кумовство, продажа излишка продуктов вне деревни без разрешения помещика. В каждом селе должны быть построены богадельни, бани, школы, тюрьмы. В школах принудительно обучаются грамоте дети от 5 до 10 лет, «чрез что оные придут в познание закона», с 10 до 15 лет подростки обучаются ремеслам, чтобы не сидели без дела зимой.

Таким образом, Татищев разделял убеждение своего века о всесилии просвещения, законов, разумного правительства. Он порицал как «махиавелические плевелы» рассуждения, что непросвещенным народом легче управлять, чем просвещенным; именно темнота, невежество народа создают распри и возмущения. Исходя из мысли, что народ недостаточно просвещен, Татищев и предлагал определить законами, инструкциями, предписаниями все, что представляет интерес для государства. Жесткая регламентация труда и быта крепостных сверх того должна была компенсировать внеэкономическим принуждением отсутствие стимулов к труду. Строгий режим предпринимательской деятельности, государственный контроль за качеством продукции были направлены против мошеннических проделок предпринимателей и торговцев.

Татищев неоднократно выступал за обновление законодательства, за тщательную подготовку проектов законов - «лучше оное прежде издания рассматривать, нежели издав, переменять, что с честию монарха не согласует» [2, С. 37].

Анализ работ Татищева показывает, что по его мнению закон во главе с монархом должен соответствовать таким требованиям:

1) изложение содержания закона языком, «которым большая часть общенародия говорит и суще самым просторечием», «чтобы никаких иноязычных слов не было»; «всякий закон что короче, то внятнее» [29, С. 162];

2) выполнимость законов; требование включает и недопустимость чрезмерных угроз наказаниями: «неумеренные казни разрушают тем закон, что от сожаления принуждены будут наказание уменьшать» [29, С. 173];

3) согласованность законов, непротиворечивость законодательства;

4) своевременное и широкое объявление закона, «ибо кто, не зная закона, преступит, тот по закону оному осужден быть не может» [29, С. 174];

5) сохранение обычаев древних, если они не противоречат общей пользе.

2.2 Политико-правовая идеология купечества: И.Т. Посошков

Развитие промышленности, ремесла и торговли, ускоренное реформами Петра, привело к росту числа и влияния промышленников и купцов. Одним из первых идеологов этого класса был Иван Тихонович Посошков (1652, 1653 или 1665-1726 гг.). Посошков занимался предпринимательством и торговлей. Он написал несколько произведений, в том числе «Книгу о скудости и богатстве» (1724 г.), в которой излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. Все надежды Посошков возлагает на царя, держась традиционно-теологического обоснования царской власти: «Мы же монарха своего почитаем яко бога». «Яко бог всем своим светом владеет, так и царь в своей державе имеет власть» [23, С. 91].

Посошков - сторонник тотальной государственной регламентации производства, труда, многих сторон быта для увеличения общественного богатства. Чтобы истребить неправду, «водрузить любовь и беспечное житие народное», царь указами должен заставить всех работать, «жить бережно и ничего напрасно не тратить» [23, С. 94].

Много внимания Посошков уделял положению сословий и политике государства по отношению к каждому из них. В духе эпохи петровских реформ сословное деление общества он объяснял разделением труда, причем на государство возлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере.

Посошков не выражает сомнений в необходимости дворянства и его привилегий, но делает упор более на обязанности, чем на права. Если, писал Посошков, дворянин «в доме своем живет и крестьянами владеет, а великому государю никакой службы не показал, то у таких бы (помещиков) людей отнимать и отдавать тем, которые его царскому величеству служат» [23, С. 101].

Посошков понимал, что крестьянство - основной производительный класс России: «Крестьянское богатство - богатство царственное, а нищета крестьянская - оскудение царственное» [23, С. 102]. Посошкова тревожит тяжелое положение крестьян, обремененных массой повинностей помещику и государству, беззащитных перед произволом дворянства и чиновников, нищих, безграмотных, лишенных каких-либо стимулов к труду.

Но Посошков вовсе не противник крепостного права; напротив, он за его расширение. Печалясь о нищете крестьянства. Посошков писал: «Крестьянское житие скудостно ни от чего иного, только от их лености, а потом от неосмотрительности правителей и от помещичьего насилия и от их небрежения». Посошков предлагал обязать помещиков неусыпно следить за тем, чтобы крестьяне работали все дни недели, кроме праздничных, - на помещика ли, на себя ли, - лишь бы не «лежебочили», а своим трудом умножали богатство; в тех же целях рекомендовалось применять строгие наказания, ввести паспортную систему для пресечения побегов [37, С. 211].

Наряду с этим Посошков предлагал меры для защиты крестьянского хозяйства от разорения помещиками, от произвольных поборов, подрывающих всякие стимулы крестьян к труду. Обращая особое внимание на положение помещичьих крестьян, Посошков с тревогой писал, что помещики забирают у крестьян все, что те производят, «и тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют, и который крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавят» - «и тако творя, царство пустошат, потому так их обирают, что у иного и козы не оставляют» [37, С. 213].

Для защиты хозяйства от окончательного разорения Посошков считал необходимым ограничить царским указом крестьянские повинности (оброк, барщину) в пользу помещика и государственной казны. Размер крестьянских повинностей должен определить специально для того созванный съезд дворян, а после этого утвердить царь. Посошков не брался предопределять этот размер. Он должен быть таким, «чтобы крестьянству было не тягостно»; главное в том, чтобы помещик не имел права требовать сверх положенного. Право царя издать указ о крестьянских повинностях Посошков обосновывает тем, что «царю паче помещиков надлежит крестьянство беречь, понеже помещики владеют ими временно, а царю они всегда вековые» [37, 213].

Большое внимание Посошков уделял положению купечества. «Торг дело великое!…Купечеством всякое царство богатится, а без купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечество и воинству товарищ. Воинство воюет, а купечество помогает… Как душа без тела не может быть, так и воинство без купечества пробыть не может… Царство воинством расширяется, а купечеством украшается».

В духе политики полицейского государства Посошков призывает царскими указами регламентировать порядок торговли, занятия промышленностью и ремеслами, определять цены на товары, стоимость самих денег, строго контролировать соблюдение царских указов. Купечество должно стать единственным торговым и промышленным сословием. Посошков - за «торг свободный», но свобода торговли им понимается очень своеобразно: не как свобода конкуренции, а как свобода от конкуренции со стороны иностранных купцов, а также всех других сословий. Торговля должна быть запрещена всем, кто не принадлежит к купечеству. Своеобразие взглядов Посошкова и в том, что обеспечение предприятий рабочей силой мыслилось им на основе крепостнической системы - он за сохранение прав купечества владеть крепостными, за насильственное приобщение к труду здоровых нищих, за использование на заводах и фабриках труда крепостных в зимнее время.

Возлагая все надежды на царскую власть, Посошков был далек от мысли о всесилии царских указов: «Сколько новых статей издано, а немного в них действа, ибо всех их древностная неправда одолевает». Довольно резко порицая «обветшавшие и искаженные неправыми судьями древние уставы», Посошков предлагал «сочинить правосудную книгу с подлинным рассуждением на всякие дела».

Для этого предлагалось следующее. Подготовку проекта Уложения нужно поручить собранию представителей всех сословий и чинов (по 2 - 3 от каждого), в том числе «не худо бы выбрать из крестьян, кои в старостах и сотских бывали б и во всяких нуждах перебывали, и в разуме сильнее». В проекте должны быть собраны и согласованы положения старых и новых указов. По категориям дел, не предусмотренным ни старыми, ни новыми указами, должна быть учтена практика решения таких дел. Предлагалось использовать иноземные уставы, взяв те статьи, которые «будут к нашему правлению пригодны».

Подготовленный проект следует передать на обсуждение всех сословий: «Всем народом освидетельствовать самым вольным голосом, а не под принуждением». Предоставление каждому возможности свободно высказаться, пока книга не завершена, - предпосылка высокого авторитета будущего Уложения: «Того ради и дана свободность, дабы потом не жаловались на сочинителей той новосочиненной книги, для того и надлежит вольным голосом освидетельствовать» [23, С. 182].

Предлагаемый порядок принятия нового Уложения, по мнению Посошкова, никак и ничем не ограничивает царской власти; как царь решит, так оно и будет; проверка проекта «многонародным советом» имеет целью лишь устранение ошибок, пробелов, более совершенное воплощение «правды»; правовую силу Уложению придаст лишь царское утверждение.

Наряду с проблемой беспредельности права Посошкова тревожит проблема обеспеченности его исполнения системой гарантий. Первостепенное значение Посошков придавал не только совершенствованию содержания права, но и созданию прочного правопорядка, хотя бы и на феодально-правовой основе. Так, размер крестьянских повинностей предлагалось определить съездом дворян, решение которого будет утверждено соответствующим указом царя. Главное, по Посошкову, в том, чтобы этот указ реально исполнялся; для этого предлагалось контроль за соблюдением указа помещиком возложить на суды. Крестьянин, донесший суду, что помещик требует и берет сверх положенного указом, получает волю и 50 руб.; за недонесение о нарушении помещиком указа крестьянин будет наказан кнутом; у помещиков, уличенных в нарушении указа, отбираются крестьяне и земли: «На то смотря, и самый ядовитый помещик сократит себя, и крестьян разорять не станет».

Важное место в системе обеспечения правопорядка должен занять суд. Одной из причин отсталости страны Посошков называл «закоренелую древнюю неправду», неправосудие, волокиту, взяточничество. Для наведения порядка в правосудии он предлагает уличенного во взятке судью или чиновника на первый раз подвергать штрафу, на второй раз - «за рубль по двести рублев, наказание на козле; а за третью вину либо смерть, либо в вечную работу к рудокопным делам» [37, С. 314].

Поскольку произвол, взяточничество, ябедничество, высокомерие, пренебрежительное отношение к людям проистекают, как писал Посошков, из господства в суде и управлении дворян с их круговой порукой и безнаказанностью, реформа суда предполагает изменение его состава: «Лучше сначала ради установления правды в судьи посадить из низких чинов, прежде всего из приказных людей, которые в делах искусны и страх божий в себе имеют. И с ними посадить, где пристойно, и из военного (чина), которые от службы отставлены, и из купечества, у которых есть острота ума». «И тем низкородным судьям надлежит дать такое величество, чтобы они никаких лиц не боялись, кроме бога да царя, и дела бы все свои делали по новосочиненному его императорского величества указу неизменно и от своего ума бы не мудрствовали… а за нарушение новоизложенного указа - смерть».

Реформа суда должна сделать его доступным всем сословиям: «Суд устроите един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому… И чтоб суд учинить близостный, чтоб всякому и низкочинному человеку легко было его доступать» [23, С. 152].

Большое внимание Посошков уделял такой гарантии правопорядка, как обучение народа грамоте. Чиновники и сборщики податей, писал Посошков, «чинят крестьянам пакости великие, а они оспорить не могут, так как неграмотны». От произвола и беззакония особенно страдает население нерусских деревень - туда приезжают солдаты, приставы, подьячие, с указом или без указа, что хотят, то и делают, обирают нерусских крестьян, «потому что они люди безграмотные и беззаступные». Для ограничения произвола Посошков предлагал принудительно обучать крестьянских детей грамоте: «Не худо бы так учинить, чтобы не было и в малой деревне безграмотного человека». Обучать грамоте надо и нерусское население: «И у мордвы детей брать и грамоте учить отдавать, хотя бы и насильно».

Изучение трудов И.Т. Посошкова как представителя политико-правовой идеологии купечества позволяет сделать вывод о том, что овершенствование права и его гарантий Посошков считал составной частью и основой государственной политики. «Без насаждения правды нельзя и народ весь обогатить»; когда народ «обогатится», рассуждал Посошков, «вражды и обиды все истребятся», а «высокомнимые дворяне могут превратиться в кротких овчат и будут иметь любовь с простым народом».

Некоторые предложения Посошкова болезненно затронули интересы господствующего дворянства. Вскоре после издания и посылки царю «Книги о скудости и богатстве» Посошков был арестован и заключен по «важному секретному государственному делу» в Петропавловскую крепость, где и скончался.

2.3 Анализ правовых аспектов периода укрепления абсолютной монархии в отечественной историографии

Период петровских реформ был переломным в истории политико-правовой идеологии России. С ним связано крутое изменение как содержания, так и формы политико-правовой мысли господствующего дворянства; на смену богословским доводам в обоснование самодержавия пришла теория общественного договора и естественного права. Восприятие этой теории приобщило русскую мысль к достижениям мировой цивилизации, создало стимулы и открыло перспективы развития, свободного от патриархально-теологических догм и оков.

Основой мышления теоретиков политики и права стала рационалистическая методология; составляющая сущность теории естественного права идея природного равенства людей поначалу либо обходилась молчанием (Прокопович), либо признавалась ценной, но практически неосуществимой (Татищев). Однако воспринятая русской политико-правовой идеологией теория естественного права, вначале подгонявшаяся под практические нужды и текущую политику феодального государства, по мере развития общественных отношений и противоречий неизбежно обнаруживала свою гуманистическую сущность и потому либо грубо ревизовалась феодальными идеологами, в результате чего от этой теории оставалась лишь словесная оболочка, либо закономерно становилась идейным знаменем сил, борющихся против самодержавия и крепостничества.

Столь же значительную социально-классовую дифференциацию претерпели содержательные выводы, основанные на использовании данных истории и географии. Консервативные и реакционные мыслители последующего времени исторически обосновывали «необходимость самовластья». Демократическая мысль обнаружила в русской истории Киевское вече, республиканские Новгород и Псков. Обширность территории стала официальным обоснованием самодержавия. Теоретический поиск противоположной классовой ориентации привел к мысли о федерации, к идеям представительной демократии, к резонным сомнениям в фатальной предопределенности форм государства географическими условиями. Наконец, идея общественного договора, поначалу использовавшаяся для апологии абсолютизма, впоследствии с большим основанием направлялась против самодержавия.

Политико-правовая идеология первой четверти XVIII в. обозначила и большинство программных положений последующего времени. На первый план была выведена проблема самодержавия, его задач, способов обоснования, возможностей ограничения. Как ни парадоксально, но именно идеологи сословий, которые зависели от самодержавия и были его опорой, декларируя преданность самодержавию и разрабатывая теоретические доводы в его обоснование, еще в начале века поставили вопрос об ограничении власти самодержца, чтобы укрепить существующий строй, обеспечить законность и правопорядок. Таков был проект Татищева (1730 г.). Еще более тенденция фактического ограничения власти самодержца ощущается в рассуждениях Посошкова об утверждении монархом законов или указов, предварительно обсужденных, тщательно продуманных и подготовленных собранием всего народа или представителей сословий, чьи интересы затрагиваются будущим указом (законом). Та же идея постоянно возникала и обсуждалась в процессе последующего развития политико-правовой идеологии [3, С. 169].

Однако дворянская власть XVIII в. гарантии интересов сословия нашла не в «конституционализме» и ограничении самодержавия, а в дворцовых переворотах, сменяющих монархов, неугодных верхам дворянства. Органической и важной частью дворянской монархии XVIII в. являлась гвардия. Со времен Петра было заведено, что дворянин мог получить офицерский чин, лишь прослужив несколько лет рядовым в гвардейском полку. В результате сосредоточенные в столицах гвардейские полки стали своеобразным представителем и выразителем интересов господствующего сословия, средством воздействия дворянства на верховную власть. Подчиненная воле императора по правилам военной дисциплины, гвардия была тем не менее орудием пяти государственных переворотов (с 1725 по 1762 гг.), происходивших каждый раз, когда замена одного царя другим отвечала воле дворянства или по крайней мере влиятельной группировки этого класса. Сколько-нибудь обстоятельной теоретической разработке проблем ограничения самодержавия препятствовало и резко отрицательное отношение правящих монархов к идеям, направленным на умаление их власти.

Наиболее острым программным политико-правовым вопросом стало положение крепостного крестьянства, отданного государством в полную собственность и власть помещиков. Образованный и проницательный идеолог дворянства Татищев не видел других доводов в обоснование крепостного права, кроме связи его с самодержавием, опасности волнений освобожденного от власти помещиков крестьянства. Эти доводы (что хуже - неволя крестьян или их своеволие? Как же самодержец справится с управлением страной, если крестьяне выйдут из подчинения помещикам?) впоследствии в различных вариантах всплывали каждый раз, когда монархи играли в «просвещенность» [13, С. 206].

Сложнее была программа торгово-промышленного класса, идеолог которого Посошков, не ставя под сомнение надобность крепостного права и даже высказываясь за его расширение, в интересах развития отечественной промышленности и торговли предлагал ограничить помещичий произвол и расточительство, определив на государственном уровне размер крестьянских повинностей.

Это предложение затрагивало острейшую политическую проблему того времени. При Петре крепостное право принимало формы, близкие к рабству. Порой, строго карая дворян, уклоняющихся от службы, феодальное государство попустительствовало самому грубому помещичьему произволу по отношению к крепостным. Этим компенсировались повышенные требования к самому дворянству в период формирования громадного военно-бюрократического аппарата абсолютной монархии, покупалась преданность служилого сословия крепнущему самодержавию. Призывы Посошкова ограничить помещичий произвол, обоснованные реальной тревогой за состояние хозяйства, не могли стать программой действий самодержавия уже по той причине, что прочная опора на служилое сословие была для абсолютизма много важнее, чем положение и состояние крестьянства.

Протест народных масс против усиливающегося феодального гнета в первой половине XVIII в. находил выражение в резко увеличившихся побегах крестьян от помещиков, в разбойничестве, в восстаниях. Политико-правовая идеология народных масс основывалась большей частью на религиозном (староверческом и ортодоксально-православном) мировоззрении; в «прелестных письмах» восставших содержались призывы бороться «за истинную веру христианскую, за благочестивого нашего государя царя». В то же время в ходу были сказания и слухи о самозванстве Петра (подмененный царь), в тайных «тетрадях» осуждался «царь-антихрист». Восставшие крестьяне были единодушны в определении социальных сил, против которых надо бороться. Это «князья, бояре, прибыльщики (сборщики многочисленных поборов) и немцы - за их злое дело» и за то, что они «вводят нас и всех вас в эллинскую веру, а от истинной веры христианской (старой, раскольнической) отворотили» [37, С. 201]. Менее определенны были цели борьбы; задача общего преобразования общественного и политического строя в ходе восстаний еще не ставилась.

«Переход к абсолютизму знаменовался широким развитием законодательства. При этом авторами законов часто были сами монархи. Особенно много внимания уделяли законотворчеству Петр I и Екатерина II. Говорил даже о легисломании Екатерины II, то есть страсти к изданию законов» [35, С. 228].

Петровское законодательство отличалось от предыдущего законодательства меньшей казуистичностью, более высоким уровнем обобщения и более четкой схемой и последовательностью.

Публично-правовые принципы абсолютизма - это основные начала абсолютизма, основы государственного строя. Переход к абсолютизму, как уже отмечалось выше, означал, прежде всего, отмирание сословно-представительных органов. Земские соборы уходят в прошлое. В начале своей реформаторской деятельности Петр I окончательно упраздняет Боярскую Думу. Но переход к абсолютизму не сводился лишь к освобождению царя от каких-либо сдерживающих сил. Переход к абсолютизму, его расцвет означали перестройку государственного аппарата. В связи с этим необходимо рассмотреть правовое положение императора как главы государства.

Один из принципов абсолютизма - расширение полномочий императора. Императоры обладали более широкими полномочиями, чем цари периода сословно-представительной монархии. В законодательной области только императору принадлежало право издания законов. Он обладал высшей административной властью в стране и ему подчинялись все органы государственного управления. Император также был главой судебной власти. Все приговоры и решения судов выносились от его имени. Ему принадлежала высшая церковная власть, которую он осуществлял, через специально созданное учреждение - Синод. Должность главы русской православной церкви - патриарха была упразднена.

Петр I внес изменения в порядок наследования императорского престола. До него царский престол переходил от отца к сыну. В XVII в., если не было законного наследника, то царя мог избрать Земский собор. Однако Петр считал такой порядок не соответствующим идее неограниченной монархии и полагал, что если наследник не достоин престола, император может назначить своим преемником другое лицо по своему усмотрению. Петр воплотил эту идею в «Уставе о наследовании престола». Поводом к изданию Устава было сопротивление царевича Алексея реформаторской деятельности Петра.

Итак, абсолютизм базировался, во-первых, на неограниченной власти монарха, а, во-вторых, коренным преобразованием в абсолютистской традиции стал «Устав о наследовании престола».

Таким образом, с середины XVII в. сословно-представительная монархия перерастает в абсолютную, что отражает вступление феодализма в новую стадию. В эпоху позднего феодализма классовое деление общества оформляется как сословное. Сословный строй приобретает черты замкнутости, консерватизма. Форма правления при абсолютизме остается прежняя - монархия, но содержание и внешние атрибуты ее меняются. Власть монарха становиться неограниченной, провозглашение его императором подчеркивает могущество как во внешней, так и во внутренних сферах.

Переход к абсолютизму характеризуется и заметными изменениями в государственном механизме. Отмирают и упраздняются сословно-представительные органы, создается сложная, разветвленная, дорогостоящая система органов, наполненных чиновниками-дворянами.

В период становления и упрочнения абсолютизма происходит существенное развитие права. Издаются многие крупные законы, производится работа по систематизации законодательства. Хотя нового общего уложения подготовлено не было, впервые в истории русского права создаются кодексы - военно-уголовный, процессуальный [13, С. 108].

Но, говоря о становлении абсолютизма в России, нельзя не заметить одну особенность: если в Европе упрочнение позиций абсолютной монархии вело к освобождению крестьянства от гнета, то в России наблюдались обратные процессы.

Заключение

Меняются времена, проходят эпохи, но связь с прошлым остается неизменной. Развитие государств по-прежнему зависит от государственной политики правящих верхов. И по-прежнему общество интересуют вопросы о сущности власти, о степени влияния власти на общественную жизнь и жизнь каждого конкретного человека.

Одним из таких вопросов является вопрос о сущности абсолютной монархии, как одной из форм правления в России XVIII-XIX вв.

Одним из условий создания абсолютной монархии стало отмирание сословно-представительных органов. В результате складывается новая система власти, при которой Россия сделала значительный шаг на пути интеграции в европейскую систему.

Однако при Петре I в России усилились элементы цивилизации восточного типа, произошло полное огосударствление общественной жизни, государственный аппарат, бюрократия подмяли под себя все сословия и социальные группы, перекрыв пути для зачатков гражданского общества. В это время происходит полное закрепощение тех слоев общества, которые в предыдущие эпохи оставались формально свободными. Созданный Петром I огромный государственный сектор стал главным препятствием для формирования рыночных отношений в экономике страны.

И все-таки, решающую роль в этом противоречивом процессе играет западно-центристский вектор, в направлении которого продолжали развивать Россию преемники Петра I.

Эволюция государственной системы, сформированной в первой четверти XVIII в., происходила в течение всего столетия. Определенно наметилась дальнейшая централизация и бюрократизация государственного аппарата, параллельно углублялась специализация отдельных органов власти и управления.

В отдельные периоды существования абсолютной монархии ее идеологией становилась идеология «просвещения»: возникали правовые формы, напоминающие западноевропейские (французские, английские), предпринимались попытки создания правовых основ государственности (правового государства), конституции, культурного просветительства.

Эти тенденции были обусловлены не только личностью монарха (Екатерины II), но и социально-экономической и политической ситуацией. Часть дворянства отказывалась от традиционных и консервативных методов хозяйствования и политики, искала более гибкие формы.

Этому способствовало культурное и промышленное развитие страны. «Просвещенный» абсолютизм возникал в периоды, когда старые (полицейские и патриархальные) методы управления становились неэффективными. Однако в любой момент мог быть осуществлен возврат к старым приемам (либеральный период правления Екатерины II заканчивается после Крестьянской войны Пугачева).

«Просвещенный абсолютизм» в России приходится на вторую половину XVIII в. и характеризуется рядом особенностей: изменением экономической ориентации дворянства (открытие мануфактур, заводов, участие в торговле и т.п.), появлением идеи законности и легитимности, формированием структур, ограничивающих единоличную власть монарха (Верховный Тайный совет, Совет при императоре, Кабинет министров и т.п.).

Много сил и внимания уделялось кодификационным работам, целью которых было создание нового Уложения, закона, обязательного для всех сословий и властей. Наряду с этим продолжалось формирование разветвленного бюрократического управления (губернская реформа, полицейская система и т.п.), сохраняющего свои сословные черты.

Правовое положение сословий становится все более ярко выраженным: особыми актами регулируется статус дворянского и городского сословий, детализируется правовое положение крепостных крестьян. При этом значительную роль начинает играть городское сословие, поучившее право на формирование собственных органов самоуправления. В отношении крестьянства делаются первые попытки изменения его зависимого положения.

Император возглавлял систему власти, опираясь на разветвленный чиновничий аппарат.

Для системы властвования, установившейся в эпоху абсолютизма, характерны довольно частые дворцовые перевороты, осуществляемые дворянской аристократией и дворцовой гвардией. Означало ли это ослабление и кризис системы абсолютной монархии? Видимо, наоборот. Легкость, с которой происходила смена монархов, свидетельствует о том, что в установившейся и укрепившейся системе абсолютистской монархии личность монарха уже не имела особого значения. Все решал сам механизм власти, в котором каждый член общества и государства представлял собой только деталь, «винтик».

Литература

1. Алпатов М.А Русская историческая мысль и Западная Европа XVII - первая четверть XVIII века. - М., 1976.

2. Алпатов М.А.В.Н. Татищев и западноевропейская история // Проблемы истории общественной мысли и историографии. - М., 1976.

3. Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. - М., 1988.

4. Анисимов Е.В. Время петровских реформ XVIII в. - Л., 1989.

5. Багер Х. Реформы Петра Великого (обзор исследований). - М., 1986.

6. Буганов В.И. Петр Великий и его время. - М., 1989.

7. Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. - М., 1991.

8. Брикнер А.Г. Иллюстрированная история Петра Великого. - М., 1990.

9. Борзаковский П. Императрица Екатерина Вторая Великая. - М., 1991.

10. Валишевский К. Петр Великий: В 2-х т. - М., 1990.

11. Водарский Я.Е. Петр I. // Вопросы истории. - 1993, №6.

12. Екатерина II. // Вопросы истории. - 1989, №3.

13. Исаев И.А. История государства и права России. Учебное пособие. - М.: ООО «ТК Велби», 2002.

14. Ключевский В.О. Собрание сочинений. - Т. 3. - М., 1993.

15. Кузьмин А.Г. Татищев // Великие деятели России. - М., 1996.

16. Кузьмин А.Г. Татищев. - М., 1987.

17. Масси Р.К. Петр Великий: В 2-х т. - Смоленск, 1996.

18. Моряков В.И. Русское просветительство 2-й половины XVIII века: Из истории общественно - политической мысли России. - М., 1994.

19. Павленко Н.И. Петр Великий. - М., 1990.

20. Павленко Н.И. «Птенцы гнезда Петрова». - М., 1992.

21. Пештич С.Л. Русская историография первой половины XVIII века. - Л., 1961.

22. Пештич С.Л. Русская историография второй половины XVIII в. - Л., 1961.

23. Пушкарев Л.Н. Общественно-политическая мысль России. Вторая половина XVII века: Очерки истории. - М., 1982.

24. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. - М., 1996.

25. Рубинштейн Н.Л. Русская историография. - М., 1941.

26. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II. - М., 1996.