Экологические проблемы военной деятельности в мирное время

Экологические проблемы военной деятельности в мирное время

План

Введение…………………………………………………………………………..3

1.                 Экологические проблемы сокращения ядерного оружия и обезвреживания радиоактивных отходов………………………………………4

2.                 Экологические проблемы уничтожения химического оружия……….16

Список литературы………………………………………………………………22

Введение

Вооруженные силы (ВО) являются составной и неотъемлемой частью государства. Их деятельность в мирное время должна проводиться в соответствии с государственной программой «Экологическая безопасность России» (1995г.) и международными договорами в области охраны ОПС. Поэтому важно установить нормирование антропогенных нагрузок на природу при осуществлении военной деятельности, чтобы не перейти ту черту, за которой восстановление нарушенных экологических систем станет невозможным. С другой стороны, перед ВС РФ ныне поставлена необычная задача: сыграть главную роль в деле уничтожения ядерного и химического оружия, подпадающего под действие международных конвенций.

1.                 Экологические проблемы сокращения ядерного оружия и обезвреживания радиоактивных отходов

К середине 80-х гг. прошлого века — пику гонки ядерных воору­жений — две сверхдержавы — СССР и США накопили гигантские арсеналы атомного и термоядерного оружия: около 18 млрд т в тротиловом эквиваленте (А.М. Рябчиков, 1987 г.), что составляло более 3 т на каждого жителя планеты. В разгар самого острого противостояния число ядерных боеголовок достигло 56400, причем мощность каждой из них была в среднем в 25 раз больше бомбы, взорванной над Хиро­симой (около 13 кт). С учетом количества ядерного оружия еще трех держав (Франции, Англии и Китая) общая численность боеголовок составляла около 60 тыс.

Взрывная мощность накопленного ядерного оружия, по подсче­там специалистов, более чем в 1000 раз превышала взрывную мощ­ность всех боеприпасов, использованных во время второй мировой войны (около 7 млн т), а также боевых действий в Корее и Вьетнаме (более 10 млн т) вместе взятых. В ходе указанных войн, как извест­но, погибло 44 млн человек. Ныне признается, что три страны (США, Россия и Китай) обладают возможностью многократного взаимного гарантированного уничтожения.

Крайне опасным является то, что ядерное оружие медленно, но неуклонно расползается по планете. К пяти странам — обладатель­ницам этого ОМП в 1998 г. присоединились Индия и Пакистан, проведшие серию испытаний. Есть все основания полагать, что об­ладают ядерным оружием Израиль, ЮАР и некоторые другие госу­дарства.

Испытания ядерного оружия: масштабы и экологические последствия. Из материалов ООН известно, что с 1945 по конец 1987 г. на нашей планете было проведено 1741 ядерное испытание, из них 899 взрывов осуществили США (по другим данным — 919), 620 — СССР, 151 — Франция, 41 — Англия и 30 — КНР. К 1989 г. было проведено уже 1880 взрывов. При этом суммарная мощность ядерных взрывов, произведенных только в США, равнялась 11050 атомным бомбам, сбро­шенным на Хиросиму (В.В. Довгуша и др., 1995 г.). СССР в 1962 г. испытал на полигоне Новая Земля сверхмощную бомбу в 52 мегатон­ны. Напомним, общее количество взрывчатки, использованное в годы второй мировой войны, составило около 7 мегатонн.

В течение почти 40 лет ядерных испытаний на Земле происходило накопление радионуклидов. В биосферу было выброшено 12,5 т про­дуктов деления (при взрыве атомной бомбы над Хиросимой выдели­лось около 1 кг продуктов деления). Взрывы изменили равновесное содержание в атмосфере углерода 14С (с периодом полураспада 5730 лет) на 2,6%, а радиоактивного изотопа трития (с периодом полурас­пада 12,3 года) — почти в 100 раз. Радиоактивное излучение на по­верхности Земли достигло к 1963 г. 2% сверх естественного фона. По данным станций наблюдения Госкомгидромета СССР, после испыта­ний на полигоне Новая Земля в 1961—1962 гг. уровни радиоактив­ных выпаданий в северных регионах страны возросли на 2—3 порядка по сравнению с 1960 г.

Динамика экологической деградации, масштабы возможных ядер­ных катастроф создают угрозу существованию человечества. Общеиз­вестно, что любое увеличение доз облучения влечет за собой возник­новение вредных мутаций, активизирует канцерогенез в нарождаю­щихся поколениях. Живой организм не адаптируется к радиации. Даже самые малые дозы ее сеют смерть. По официальным данным, онкологическая смертность среди оленеводов почти в 2 раза больше, чем в среднем по бывшему СССР, причем рак пищевода у коренных северян встречается в 15—20 раз чаще.

Естественный уровень мутаций (в отличие от других млекопитаю­щих) держит человека вблизи порога генетического вырождения. Удвоение числа мутаций приведет к гибели популяции в течение двух-трех поколений. Подсчитано, что человеку достаточно десятой доли от нижней смертельной дозы радиации, чтобы число мутаций удвои­лось. Существующий уровень загрязнений близок к этому пределу.

Отметим еще одно обстоятельство. Ядерные взрывы оказывают разрушающее влияние на стратосферный озоновый экран, который, как известно, защищает живые организмы от губительного действия коротковолнового ультрафиолетового излучения. Любопытные циф­ры по этому поводу привел журнал «Химия и жизнь» (1974, № 10): «...В стратосфере 10 частей диоксида азота N02 на миллиард ускоря­ют разложение озона в 10 тысяч раз, а семьсот сверхзвуковых пасса­жирских самолетов способны увеличить и без того опасную концент­рацию оксидов азота еще в 10 тысяч раз». И далее: «Во время взрыва только одной водородной бомбы в 1961 году в стратосферу попало больше NO, чем может создать воздушный флот из 500 лайнеров, летая целый год по семь часов в день».

Аварии на радиационных объектах. Какой бы совершенной ни была современная боевая техника, какие бы системы контроля и под­страховки не устанавливались, аварии и катастрофы невозможно ис­ключить. Согласно источникам, за последние 40 лет произошло не менее 130 серьезных аварий только американских бомбардировщи­ков и ракет, при которых была вероятность ядерного или даже термо­ядерного взрыва . Не миновала чаша сия и нашу страну. В результате аварий и катастроф на советских и российских АПЛ с 1968 по 2000 г. в Мировом океане оказалось 7 энергетических ядерных уста­новок. Всего же, по данным американского журна­ла «Тайме», на дне Мирового океана находится 7 затонувших АПЛ различной национальной принадлежности, 10 атомных реакторов и 50 ядерных (атомных и водородных) боеприпасов. Несомненно, что это представляет собой огромную потенциальную опасность.

Согласно японским исследованиям, в результате коррозии в мор­ской воде уже «потекла» водородная бомба, которую американцы по­теряли в Тихом океане. Выявлена повышенная радиоактивность и в районе, где лежат на дне погибшие АПЛ США «Трешер» и «Скорпи­он».

Чтобы подчеркнуть важность мероприятий, направленных на предот­вращение аварий на радиационно-опасных объектах, академик В. Кот­лов (1997 г.) указывает, что в РФ насчитывается таковых 34 тысячи. Из них 29 атомных энергоблоков, 113 научно-исследовательских реакторов, критических и подкритических сборок с ядерными материалами, 245 АПЛ, из которых большая часть выведена из эксплуатации, 12 атомных надвод­ных судов, тысячи тонн отработанного ядерного топлива, 3 млрд кюри временно захороненных РАО.

Чернобыльская катастрофа: трагический опыт и предупреждение. Серьезным предостережением человечеству явилась катастрофа, слу­чившаяся на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 г. и нанесшая не­поправимый ущерб как множеству людей, так и развитию отечествен­ной атомной энергетики.

Во время плановых исследований реактор четвертого энергоблока, загруженный 180 т радиоактивного топлива, потерял управление, что привело к взрыву и выбросу в атмосферу около 50 т топлива (В.А. Радкевич, 1997 г.). Оно испарилось и образовало огромный атмосферный резервуар долгоживущих радионуклидов. Еще около 70 т топлива было выброшено за пределы реактора с периферийных участков активной зоны боковыми лучами взрыва. Помимо топлива взрывом было выброшено и около 700 т радиоактивного реакторного графита. Примерно 50 г ядер­ного топлива и 800 т графита остались в разрушенном реакторе. Вслед­ствие большой температуры в нем графит в последующие дни выгорел и тем самым способствовал увеличению количества радиоактивных осад­ков. Отметим для сравнения, что общая масса радиоактивных веществ, которые образовались в результате взрыва бомбы над Хиросимой, соста­вила лишь 4,5 т. При этом долгоживущих и поэтому особо опасных радионуклидов поступило в биосферу в 600 раз больше, нежели после ядерного взрыва 1945 Г.

Согласно имеющимся данным, последствия катастрофы оказались крайне тяжелыми. Во время самой аварии погибли 2 человека, 29 умерли позже от острого лучевого поражения, около 150 тыс. человек эвакуиро­ваны из 30 километровой зоны, которая прилегает к АЭС. В этой зоне запрещены проживание людей и ведение хозяйственной деятельности.

Выброшенное из реактора топливо в виде мелкодисперсных час­тиц диоксида урана, высокоактивных радионуклидов йода-131, плу-тония-239, нептуния-139, цезия-137, стронция-90 и других радиоак­тивных изотопов, вызвало загрязнение многих регионов. При этом наиболее сильно пострадали районы Гомельской, Могилевской, Брян­ской, Киевской и Житомирской областей.

Ученые считают, что последствия катастрофы, прежде всего в от­ношении здоровья людей, в наибольшей степени проявят себя через 10 лет после взрыва, т.е. в конце XX века. Следы ее в генном аппа­рате человека исчезнут не ранее чем через сорок поколений, т.е. по­чти через 1000 лет. Сейчас прогнозы уточняются.

Огромную опасность для здоровья человека представляет избира­тельное накопление радионуклидов в различных частях тела. Так, стронций-90, который легко аккумулируется в травах, переходит в организм, например, коровы, а далее с ее молоком попадает в орга­низм человека. В случае его накопления в костном мозге развивают­ся лейкоз или опухоль кости. Цезий-137, будучи менее раствори­мым, попадает в организм вместе с растительной пищей и аккумули­руется в печени или в половых железах. Последнее обстоятельство может привести к возникновению наследственных изменений.

Чрезвычайно опасна радиация для детей, поскольку их ткани и органы еще растут, что не исключает соматических мутаций. При этом следует подчеркнуть, что у детей отсутствует порог чувствитель­ности по отношению к радиации, поэтому неизвестно, какая доза вызывает аномалии в развитии. Ученые проследили генетические последствия чернобыльской катастрофы и установили, что за время после аварии существенно возросло количество детей Беларуси с врож­денными пороками развития. Выявлены и причины этого: лучевое воздействие на Наследственный аппарат родителей, плохая экологи­ческая обстановка в республике и неполноценное питание.

Согласно В.В. Радкевичу, рождаемость в сравнении с 1985 г. со­кратилась на 25%. Рост заболеваний беременных женщин вызвал сни­жение числа нормальных родов с 54 до 34%. Заболевание раком щи­товидной железы у детей увеличилось с 0,42 на 100 тыс. человек в 1986 г. до 2,24 в 1992 г., а в Гомельской области с 0,25 до 12 (почти в 50 раз).

Важно подчеркнуть, что чернобыльская катастрофа заставила по-новому взглянуть на так называемое экологическое напряжение. Даже в тех районах, в которых уровень загрязнения территории не вызыва­ет непосредственной угрозы здоровью населения, все же имеет место более острое протекание обычных заболеваний. Это заставляет иначе оценить влияние малых доз облучения: они оказывают как прямое влияние, так и косвенное, через экологическое напряжение. В част­ности, у населения зараженных районов сильно развита радиофобия (чрезмерная боязнь радиационного облучения), что в определенной степени и есть проявление такого экологического напряжения.

Хранение и обезвреживание радиоактивных отходов. Радиоактив­ные отходы (РАО) классифицируются по различным признакам.

По агрегатному состоянию РАО делятся на жидкие, твердые и газообразные.

Все жидкие РАО по степени активности подразделяются на три класса:

1-й класс — слабоактивные отходы, удельная активность которых не превышает 3,7-107 Бк/м3; 2-й класс — отходы средней степени ак­тивности (удельная реактивность в пределах 3,7-107 — 3,7-1013Бк/м3); 3-й класс — высокорадиоактивные отходы, (удельная активность пре­вышает 3,7-1013Бк/м3).

Типичными жидкими отходами 1-го класса являются сточные воды дезактивационных пунктов, санпропускников, прачечных и т.д. Вы­сокоактивные РАО, содержащие преимущественно искусственные ра­дионуклиды, образуются на конечных звеньях производственного цикла, а также в некоторых научных лабораториях. Особую опас­ность в экологическом аспекте (в связи с большим количеством) пред­ставляют отходы заводов, на которых перерабатываются облученные тепловыделяющие элементы (ТВЭЛы) АЭС с целью извлечения из них невыгоревшего ядерного топлива или выделения вновь образо­вавшегося плутония.

Твердые РАО также подразделяются на три группы: 1-я группа — удельная активность находится в пределах 7,4-104 — 3,7-106 Бк/кг, 2-я группа — удельная активность в пределах 3,7-106 — 3,7 10' Бк/кг; 3-я группа — удельная активность >3,7109 Бк/кг. К твердым РАО относятся:

1)      негорючие отходы: металлы, стекло, керамика, строительный мусор и т.д.;

2)      горючие отходы: дерево, пластмасса, резина, полихлорвини­ловые изделия, текстиль и т.п.

Количество и объемы средне- и низкоактивных РАО чрезвычайно велики. Предполагается, что к 2000 г. в России их накопится около 1,5 млн м3, в США — около 3,6 млн м3.

Почти 98,5% ядерного топлива АЭС идет в отходы, представляю­щие собой радиоактивные продукты расщепления (плутоний, цезий, стронций и т.д.), которые нельзя уничтожить, а можно лишь вечно хранить на спецскладах. Если учесть, что загрузка только реактора мощностью 1000 МВт (это аналог злополучного 4-го реактора Черно­быльской АЭС) составляет около 180 т, чего хватает на 3 года, то за указанное время на территории АЭС с 4 реакторами скапливается до 700 т отработанного топлива. В случае аварии это может привести к глобальной экологической катастрофе.

Образующиеся в активной зоне ядерных реакторов тритий, угле­род-14, криптон-15 и йод-129 практически полностью выделяются в биосферу. Так выброс трития атомной энергетикой СССР только за 1985 г. в 3,5 раза превзошел, по подсчетам специалистов, равновес­ное содержание его в атмосфере и более чем в 2 раза — содержание во всех реках континентов. Криптон-85, содержащийся в атмосфере, имеет в основном искусственное происхождение. Только за 1985 г. его «выработка» на всех АЭС (а, следовательно, и выброс) в 500 тыс. раз превзошел равновесное содержание в атмосфере криптона-85 ес­тественного происхождения.

Еще более опасные последствия имеют место в случаях катастроф и аварий на атомных объектах и предприятиях.

Крупная авария произошла в 1957 г. в Челябинской области на ра­диохимическом заводе по переработке ядерного топлива и извлечения плутония для ядерных бомб. Этот завод с 1949 г. сбрасывал РАО в откры­тые водоемы, в частности, в озеро Карагай поступило 120 млн кюри (1Ки=3,71010Бк), что в два раза больше, чем в результате катастрофы в Чернобыле. В дальнейшем для жидких РАО были изготовлены бетонные емкости с покрытием из нержавеющей стали. Однако именно в них про­изошел взрыв с выбросом 2 млн кюри. Облако прошло на север, оставив радиоактивный след длиной 105 км и шириной до 8 км. Из зараженной зоны переселили 17 тыс. жителей. Ликвидация следа производится до сих пор.

В системе МО РФ очень острой стала проблема нейтрализации РАО, которые образуются в процессе эксплуатации и ремонта, а так­же вследствие вывода из боевого состава атомных подводных лодок (АПЛ) 1 и 2-го поколений. Уже сейчас на Северном флоте, напри­мер, скопилось около 90 АПЛ с выслужившими свой срок реактора­ми. Всего же в пяти ядерных флотах мира (США, Россия, Китай, Англия и Франция) в 1990—1995 гг. предполагалось списать 190 реак­торов. При плановом сроке отстоя активных зон реакторов до 5—6 лет некоторые установки находятся в этом режиме от 7 до 14 лет. При этом специалисты отмечают, что ВМФ не хватает хранилищ для РАО, а имеющиеся находятся далеко не в лучшем состоянии.

Захоронение и обеззараживание РАО: общие принципы. Свалки РАО в морях, в том числе и российских, возникли вслед за появлением атомного флота у ряда стран. Сбросы РАО, начавшиеся уже в 1959 г., продолжались систематически вплоть до 1992 г. в некоторых районах Балтийского, Баренцева, Белого, Карского, Охотского и Японского морей, а также в прибрежных водах архипелага Новая Земля и полу­острова Камчатка.

По сводным данным (В.В. Догуша, 1995 г.), в период с 1964 по 1991 г. в северных морях затоплено 4900 контейнеров с твердыми РАО низкой и средней степени активности. У восточных берегов России, в Японском и Охотском морях за 1986—1991 гг. было захоронено 6868 контейнеров со средне- и низкоакгивными твердыми РАО, а также 38 судов и более 100 крупногабаритных объектов. Их суммарная активность оценивается спе­циалистами в 22,2 тыс. кюри. За 30 лет эксплуатации атомного флота в экосистемы северных морей поступило около 100 тыс. м3 жидких РАО с активностью более 24 тыс. кюри.

Работы по организации морского радиоэкологического мониторинга в указанных районах начаты спецподразделениями ВМФ России толь­ко в 1992 г. До этого времени эпизодические исследования радиаци­онной обстановки проводились на акваториях в 50—100 км от мест захоронения РАО. Непосредственно в районах затопления контроль не проводился в течение более 20 лет. Специалисты отмечают, что в сложившейся ситуации невозможно определить действительное состо­яние защитных оболочек захороненных РАО и дать объективный про­гноз относительно сроков, скорости и масштабов выхода радионукли­дов в морскую среду.

Общее количество РАО, сброшенных в море США только в 1946— 1970 гг. составило более 86 тыс. контейнеров с суммарной радиоак­тивностью около 95 тыс. кюри. В 1971—1983 гг. РАО предприятий военной и мирной атомной промышленности регулярно сбрасывали в море Бельгия, Англия, Нидерланды и Швейцария, эпизодически — Франция, Италия, ФРГ, Швеция, Япония, Южная Корея. Подсчи­тано, что всего за 1967—1992 гг. в Атлантическом океане оказалось 94603 т РАО, размещенных в 188188 контейнерах, общей активнос­тью более 1 млн кюри.

К настоящему времени выработаны (К.М. Сытник и др.) следу­ющие технологии захоронения РАО: 1) для больших количеств высо­коактивных РАО — концентрирование и последующее хранение (по­средством остекловывания, бетонирования и складирования в глубо­ких шахтах); 2) для небольших количеств высокоактивных РАО — извлечение долгоживущих изотопов с высокой токсичностью (ядови­тостью) перед удалением остаточной активности; 3) для отходов сред­ней степени активности — хранение до достижения распада коротко-живущих изотопов и последующее рассеивание в той или иной среде; 4) для относительно небольших количеств слабоактивных отходов — разбавление (например, водой) и последующее рассеивание.

Ряд специалистов считает, что захоронение РАО в морских глуби­нах имеет ряд преимуществ и менее опасно, так как там существуют более благоприятные условия для быстрого рассеивания и нейтрали­зации радионуклидов и меньше возможностей для заражения водных организмов, служащих объектами морского промысла.

На Третьей международной конференции по мирному использо­ванию атомной энергии (1976 г.) в качестве наиболее безопасных в эколого-гигиеническом отношении были признаны только два мето­да захоронения РАО в море:

1. Захоронение в изолированном виде (в капсулах).Технология состоит в переводе РАО в стекловидное состояние (путем заливания жидким стеклом), смешении с цементом или в заключении остекло­ванной массы в коррозионностойкие контейнеры, которые способны выдержать большое внешнее давление. После этого их сбрасывают на большие глубины.

2.    Захоронение малоактивных РАО в предварительно разбавлен­ном виде. Для того, чтобы радиоактивность отходов, попавших в морскую среду, быстро убывала, сброс их рекомендовано осуществ­лять во время движения судна и желательно под винт. Ныне законо­дательство России запрещает подобное захоронение.

Длительное хранение высокоактивных РАО. Хранение высокоак­тивных жидких отходов (обычно это водные азотнокислые растворы) осуществляется в баках из нержавеющей стали с двойным дном, объ­емом от нескольких десятков до нескольких сотен кубометров. Уста­навливают их в бетонных камерах, а для того, чтобы предотвратить возможный взрыв скапливающегося водорода, резервуар непрерывно продувают воздухом. Отработанный воздух в дальнейшем очищают от радиоактивных аэрозолей в специальных фильтрах.

Содержимое некоторых баков постоянно перемешивают, так как выпадение твердых частиц, например плутония или урана, может привести к накоплению критической массы и, следовательно, ини­циировать ядерный взрыв. Выпадение же в осадок радиоактивных солей другой природы может способствовать резкому повышению тем­пературы и также породить взрыв, но уже тепловой, с выходом ра­диоактивности в окружающую среду.

Современное хранилище высокорадиоактивных отходов состоит из вертикальных шахт, горизонтальных штреков (коридоров) и соб­ственно помещений для захоронений, сооружаемых, например, в соляных породах на глубине порядка 600 м. В полу помещения бу­рятся шурфы для хранения канистр с растворами отходов высокой удельной активности (ОВУА). Между шурфами необходимо выдер­живать расстояние от 10 до 50 м. Причиной такого разнесения ка­нистр друг от друга является их сильное тепловыделение; нарушение режима последнего может привести к катастрофе.

На Западе (США, Франция) прорабатывалось несколько проек­тов долговременных хранилищ ОВУА, включая и довольно экзоти­ческие. Один из них связан с запуском тяжелых ракет, загруженных высокоактивными отходами, в сторону Солнца, с последующим их уничтожением. Однако следует помнить, что, согласно статистике, до 2% запусков ракет заканчиваются их авариями в пределах атмосфе­ры. Подобная катастрофа, естественно, обернется тяжелейшими по­следствиями, соизмеримыми с чернобыльской. В США ведутся дли­тельная дискуссия и поиск мест для размещения двух грандиозных хранилищ для РАО на период до 10 тыс. лет. Они будут размещаться на глубине 300 — 1000 м в местах, не подверженных землетрясени­ям: Стоимость указанного проекта оценивается в 27 млрд дол.

Одна из нерешенных проблем, сопровождающих эксплуатацион­ный цикл АЭС, которые обеспечивают около 12% потребностей Рос- сии в электроэнергии, состоит именно в необходимости достаточно безопасного захоронения соответствующих РАО. В настоящее время на территории РФ находятся 15 полигонов для захоронения РАО, на которых складируются отходы не только отечественных АЭС, но и других стран СНГ (при наличии соответствующего договора). Кроме того, туда до сих пор завозятся РАО и с территорий других госу­дарств, где в свою бытность Советский Союз сооружал атомные пред­приятия.

Проблемы ядерного терроризма и утечки информации. Остро стоит вопрос и о так называемом «ядерном» терроризме. Дело в том, что выделить оружейный плутоний — сегодня задача технически относи­тельно несложная, и соответствующими технологиями обладают многие страны. Имеется информация, что специальным антитеррористичес­ким подразделением США за 10 лет его существования было обезвреже­но 6 таких «самодельных» ядерных взрывных устройств. В соответствии со спецзаданием ив порядке эксперимента группа ученых попыталась изготовить взрывные устройства из отработанного ядерного материала, считавшегося некондиционным, причем используя лишь те радиодета­ли, которые есть в свободной продаже. Попытка была успешной: уче­ным удалось изготовить 11 примитивных ядерных устройств, вполне при­годных для террористических актов.

Ныне признано, что в целях повышения эффективности борьбы с ядерным терроризмом насущно необходимым становится создание международного банка данных о производителях ядерных материалов с целью идентификации и маркировки новых продуктов и при необ­ходимости — поиска по этим реперам (контрольным меткам) — про­изводителей нелегальной ядерной продукции.

Процесс инвентаризации ядерных материалов как форма нерас­пространения ядерного оружия и ядерных технологий весьма сложен, особенно если указанные материалы содержатся в отходах. Особый контроль должен осуществляться при перевозке ядерных материалов. В целом система контроля за их сохранностью от хищения или утери должна строиться надежно, с многочисленными барьерами безопас­ности.

В течение 50 лет в СССР (а потом и в России) работы по атомной тематике являлись исключительной монополией государства и хоро­шо засекречивались. Поэтому российские ядерные центры были из­вестны и доступны весьма ограниченному числу специалистов. Ныне эти центры «раскрылись», а часть предприятий в них даже акциони­ровалась. Поскольку в последних и сейчас сосредоточена секретная информация, неизбежно возникает опасность утечки ядерных секретов. Кроме того, в период так называемой гласности в России появи­лось много открытых статей по атомной тематике, в частности по атомному оружию и его компонентам. Такие статьи, естественно, попадают в поле зрения спецслужб заинтересованных стран, и не толь­ко их. В силу этого возникает необходимость ужесточить ответствен­ность за рассекречивание, передачу, хранение, использование и тор­говлю информацией по атомной энергии.

2.                 Экологические проблемы уничтожения химического оружия

Впервые химическое оружие (ХО) было применено во время пер­вой мировой войны. При этом результатом стало более миллиона пострадавших, в большинстве своем со смертельными и тяжелыми поражениями.

В июне 1925 г. представители 34 стран подписали в Женеве Про­токол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств. Через 10 лет итальянцы в ходе боевых действий нанесли 19 массированных хими­ческих ударов по войскам и населению Эфиопии. В 1937—1945 гг. Япония применила ХО во время войны против Китая, в результате чего поражения получили более 50 тысяч человек.

В годы второй мировой войны угроза применения ХО со стороны немецкой армии была вполне реальной, тем более что в 1943 г. мощ­ность химической промышленности Германии по производству от­равляющих веществ (ОВ) составляла более 30 тыс. т в год. Лишь стремительное наступление советских войск да боязнь ответного бо­лее мощного удара удержало Гитлера от соблазна применить ХО.

После войны ХО получает новое развитие. Испытываются и не­прерывно внедряются смертельные ОВ нервно-паралитического дей­ствия, психохимические вещества, токсины и фитотоксиканты. При этом основным средством доставки ОВ к поражаемым объектам ста­новится авиация, а позднее — баллистические ракеты и в перспекти­ве — крылатые ракеты.

Начиная с 1961 г. американцы широко применяли ХО в Индо­китае. Всего было израсходовано свыше 100 тыс. т химикатов (в основном фитотоксикантов), что обернулось для данного региона тя­желыми экологическими и генетическими последствиями. В воен­ном конфликте Ирана и Ирака обе стороны многократно использова­ли химическое оружие. Известно (А.Н. Калитаев, В.Б. Антипов, 1996 г.), что из 70 наиболее интенсивных военных конфликтов современ­ности в 20 использовались ОВ.

Важную роль в совершенствовании ХО сыграло создание бинар­ных боеприпасов. В отличие от традиционных (унитарных) видов этого оружия, они легко производятся (компоненты изготавливаются в разных местах), легко транспортируются на большие расстояния и при необходимости легко уничтожаются.

В США разработка бинарного ХО началась в 1962 г. С появлени­ем нового вида боеприпасов, обнаружить производство которых очень трудно, возросла опасность неконтролируемого распространения ХО по всему миру, усилилась угроза его скрытного накопления.

За годы военного противостояния в СССР и США было произве­дено и накоплено огромное количество ХО: на складах в США его находилось около 30, а в СССР — около 40 тыс. т. Этого количества достаточно, чтобы многократно уничтожить все живое на планете.

Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения ХО и его уничтожении была открыта для подписания в Париже 13 января 1993 г. В 1997г- Россия ратифицировала указан­ный международно-правовой документ.

Согласно принятой Конвенции, каждое государство обязуется: никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не произ­водить, не приобретать, не накапливать или не сохранять ХО, не передавать его кому бы то ни было, не применять его и не произво­дить любых военных приготовлений к его использованию. Конвен­ция содержит положения, запрещающие применять в военных целях гербициды, а также использовать для пресечения уличных беспоряд­ков боевые химические средства.

Государство-участник должно начать уничтожение ХО не позднее чем через два года и завершить его не позднее чем через десять лет после вступления для него в силу Конвенции, т.е. после ратификации.

Процесс уничтожения ХО включает в себя несколько этапов.

Первый этап. По истечении не более двух лет должно завершиться апробирование первого объекта по уничтожению ХО и по истечении не более трех лет — уничтожено не менее 1% его запасов. Второй этап. По истечении пяти лет должно быть уничтожено 25% ХО. Третий — через 7 лет — 40%. Четвертый — через 10 лет — 100% запасов ХО.

При этом каждое государство-участник самостоятельно определя­ет технологию уничтожения ХО. В то же время запрещается затопле­ние боеприпасов в водоемах, захоронение в земле и сжигание на от­крытом воздухе. При необходимости в связи с возникающими труд­ностями сроки завершения уничтожения ХО могут быть продлены на пять лет. Таким образом, следует ожидать, что у ряда присоединив­шихся к Конвенции государств, в частности России, ХО сохранится еще в течение 15 лет.

При выполнении требований Конвенции перед руководством го­сударств-участников встает ряд сложных проблем.

1. Выбор базовой технологии уничтожения. Дело в том, что изве­стные технологии (включая нетрадиционные, основанные на исполь­зовании энергии ядерного взрыва для разрушения химических бое­припасов и деструкции отравляющих веществ) не являются экологи­чески чистыми. Поэтому вопрос о наличии отработанной, безопасной во всех отношениях и экологически приемлемой технологии уничто­жения ХО до сих пор вызывает противоречивые суждения, тем более, что сроки и стоимость выполнения программы во многом зависят именно от базовой технологии.

2.  Выбор районов для размещения объектов по уничтожению ХО. Это весьма щекотливый вопрос, для его решения необходимо учиты­вать не только результаты экологической экспертизы, но и факторы политического, географического, экономического и демографичес­кого характера, а главное — отношение к этому процессу населения и местных органов власти. А они настроены, как правило, резко про­тив.

3.     Сложность контроля. Средства контроля ХО имеют существен­ные недостатки и не в полной мере удовлетворяют предъявляемым к ним требованиям. При этом серьезную трудность в контрольной де­ятельности будет представлять обнаружение скрытного производства и накопления бинарных химических боеприпасов, поскольку их ком­поненты (относительно безвредные) могут производиться в одних местах, а сборка и снаряжение ими средств доставки в других.

4.     Проблема химического терроризма. Ныне все химические бое­припасы и их компоненты размещены на складах семи военных арсе­налов в шести субъектах РФ. Все арсеналы, согласно военным источ­никам, охраняются достаточно надежно. Однако в процессе перевоз­ки ХО к местам уничтожения полностью исключить возможность хи­щений практически невозможно. Кроме того, вполне реально производство некоторых видов ОВ в «домашних условиях»: в неболь­ших институтских или производственных лабораториях. На возмож­ность этого указывает скандал, разгоревшийся в Японии и связанный с деятельностью одной из религиозных сект, которая не только суме­ла изготовить ОВ, но и применить его в токийском метро.

Проблема защиты персонала объектов и местного населения. В Институте биохимической физики Российской академии наук, изу­чая действие малых и сверхмалых доз разнообразных биологически активных веществ на живые клетки и живые организмы, установили не­гативный эффект сверхмалых доз, который проявлялся не сразу, а че­рез некоторое время. Такие дозы обладают как бы «отложенным» действием. В 1997 г. в США было отмечено воздействие сверхмалых доз нервно-паралитических ОВ на здоровье американских солдат, ко­торые еще в 1991 году невольно подверглись их воздействию в Ираке, когда авиация разбомбила склады химического оружия этой страны.

Если официально будет признано наличие причинной связи меж­ду отдаленными заболеваниями и влиянием малых доз ОВ, придется пересмотреть всю систему защитных мер от ХО. В силу этого и рос­сийские, и американские программы и технологии уничтожения ар­сеналов ХО должны быть соответственно пересмотрены с учетом дан­ных о действии сверхмалых (в тысячи раз меньших, чем вызывающие острое отравление) доз отравляющих веществ на все живые организ­мы, и прежде всего человека.

Рассмотрим еще ряд возникших проблем. Согласно Конвенции, каждое государство-участник имеет право производить и использовать любые токсичные химикаты в целях, не запрещаемых ею: «Нич­то в настоящей Конвенции не должно использоваться как препят­ствие праву любого государства-участника на исследование, разра­ботку, производство, приобретение, передачу или использование средств защиты от химического оружия».

Это право на защиту от ХО исходит из предположения, что в военных конфликтах ближайшего будущего угроза его применения в известной степени сохраняется. А раз так, каждое государство обяза­но проявлять заботу о поддержании на должном уровне системы за­щиты войск и населения от ХО и проводить необходимую работу по ее совершенствованию.

Укажем, что, опять-таки согласно Конвенции, государства, под­писавшие и ратифицировавшие ее, могут прибегнуть к применению ХО только в особых случаях: когда сложится чрезвычайная ситуация, угрожающая высшим интересам данного государства, и оно восполь­зуется предусмотренным Конвенцией правом выхода из числа госу­дарств-участников. В то же время государства, не присоединившиеся к Конвенции (некоторые арабские государства), считают себя сво­бодными от обязанности не разрабатывать, не производить, не пере­давать другим странам ХО, что, естественно, предполагает реальную опасность его использования в военных конфликтах.

Существует также опасность, что открытая публикация материа­лов по технологиям синтеза бинарных ОВ и конструктивных схем боеприпасов может стимулировать их производство в других странах.

Имеются сведения (СВ. Петров, 1995 г.) об успешных работах, на­правленных на поиск новых физиологически активных веществ (ФЛВ). Одной из целей таких исследований вполне может быть создание но­вых типов ОВ, по отношению к которым неэффективны существую­щие средства индикации, дегазации и антидотной терапии. Таким образом, существует вероятность, что эти страны в обход Конвенции смогут не только сохранить, но и повысить свой военно - химический потенциал за счет более эффективных (при сравнительно одинаковой токсичности) ОВ, маскируя их производство и накопление под раз­работку пестицидов и других химикатов. Наконец, крупные достиже­ния биотехнологии и генной инженерии, а также исследования, ве­дущиеся на стыке биологии и химии, создают предпосылки для раз­работки нового вида оружия — биохимического, не подпадающего под запрет конвенций о биологическом и химическом оружии.

Прямым свидетельством того внимания, которое Правительство РФ уделяет экологическим проблемам ВС, явилось Постановление Правительства РФ № 1310 (1996 г.) «О первоочередных мероприяти­ях по обеспечению экологической безопасности при осуществлении деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации», а также ряд федеральных целевых программ (ФЦП) по наиболее важным направ­лениям. Среди них, в частности:

1) ФЦП «Повышение безопасности ядерного оружия на 1997—2003 годы» (Утверждена Постановлением Правительства РФ № 1103-66,1996 г.);

2)    ФЦП «Обращение с радиоактивными отходами и отработан­ными ядерными материалами, их утилизация и захоронение» (Поста­новление Правительства РФ № 1030, 1995 г.);

3)    ФЦП «Уничтожение запасов химического оружия в Россий­ской Федерации» (Постановление Правительства РФ № 305, 1996 г.).

Список литературы

1.                 Экология: Учебное пособие / Под ред. проф. В.В. Денисова. – 2-е изд., исправленное и дополнительное. – М.: ИКЦ «МарТ», Ростов-на-Дону, 2004.

2.                 Харуэлл М., Хачиссон Т. Последствия ядерной войны. – М.: Мир, 1988.

3.                 Довгуша В.В., Кудрин И.Д., Тихонов М.Н. Введение в военную экологию. – М.: МОРФ, 1995.

4.                 Безопасность жизнедеятельности: Учебник / Под ред. проф. Э.А. Арустамова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательский дом «Дашков и Ко», 2000.